Дневник кота с лимонадным именем (Сборник) - Андрей Белянин

— Надеюсь, ты будешь доволен, — сказала Луана, открывая бутылочку.

— Надеюсь, что наконец получу повышение по службе, — откликнулся Шарик, нервно дёргая ушами. — Интересно, как я буду выглядеть после этого!

— Как человек, — ответила госпожа капитан, стойко храня секрет. — И не думай, что при повышении имеет значение внешний вид. Открывай рот. — Она влила содержимое бутылочки в драконью пасть. — Проглоти, определи формулу, и да пребудет с тобой Господь. Нанди сейчас принесёт тебе мундир.

У Вортаро так и просился на язык вопрос, зачем, собственно, Шарику понадобилось заказывать издалека эту каплю разведённой крови, вместо того чтобы просто попросить кого-нибудь из здешних, но практикант боялся, что его высмеют. Кроме того, рассудок подсказывал ему, что, вполне вероятно, тут не хотели иметь двух идентичных драконеров. Даже близнецы способны доставить некоторые хлопоты, а уж что говорить о близнецах, один из которых дракон?

Предстоящее обретение Шариком нового тела очень сильно воздействовало на воображение всех обитателей поста в Ломнице, и за ужином драконеры строили всевозможные догадки, как будет выглядеть их дракон после окончания «переодевания» — как они в шутку называли предстоящий процесс.

— Ну наверняка как тот принц из сказки, — утверждал старший сотрудник Корет, вылавливая из каши кусочки мяса. — Шарик тщеславен, как девица на выданье, без конца перебирал кандидатов, рассматривал их старательнее, чем крестьянин коня на ярмарке.

— Этот слишком мал ростом, тот слишком бородат, а у этого цвет не тот… — перечислил Пеллан Пумпарак нарочито капризным тоном, даже его старший брат не выдержал и отвесил ему легкий подзатыльник.

Безжалостная Луана слушала эти колкости с добродушной усмешкой. Взгляд старой драконерши то и дело обращался в сторону перегородки, за которой находилась спальня косматого капрала, но за ставнями царила тишина.

Наконец, кто-то стал рассказывать забавную историю, услышанную в городе, Луана бегло просматривала заметки драконеров. Вортаро не торопясь покончил со своей порцией, поглядывая на сабли, развешенные на крюках и поблёскивавшие латунными оковками в свете керосиновой лампы, на оживлённые лица драконерской братии, и думал о том, что ему тут хорошо и он не ошибся в выборе профессии.

Тем более неожиданным оказался отчаянный женский вопль, от которого в испуге подскочили все без исключения. Женщина на мгновение смолкла, будто переводя дыхание, потом крик возобновился с новой силой — доносился он несомненно из обиталища Шарика. Линус первым оказался у щеколды и настежь распахнул створки, драконеры столпились у окна, а те, кто ничего не смог разглядеть из-за голов товарищей, вылетели на улицу, чтобы кружным путём добраться до драконьего логова. Кто-то направил внутрь свет свечи.

Вортаро бесцеремонно толкнул соседа локтем под ребро и так отвоевал себе кусочек пространства у окна. Он вытянул шею. На соломе, устилавшей пол, неловко подвернув под себя ноги, сидела молодая женщина. Взлохмаченные рыжеватые волосы спадали ей на лицо. Бледные, как слоновая кость, руки отчаянно ощупывали грудную клетку. Вортаро сглотнул слюну, чувствуя, как горят у него уши: девушка была совершенно нага. Вдруг она запрокинула голову и завыла страшным, совершенно нечеловеческим голосом.

Немного позднее, почти самый ужасный вечер в жизни капрала Шарика

— Это шамый кошмарный тсень ф моэй шисни, — сообщил потрясенный капрал Шарик.

Внезапно заполучив рот и губы вместо широкой пасти и мелкие, плотно стоящие зубы вместо остроконечных клыков, он с некоторым трудом артикулировал слова. Завёрнутый в два одеяла, капрал неуверенно стискивал в руках жестяную кружку, куда Пеллан щедро подливал ему водку. Шарик хлебал её как воду, и, честно говоря, действовала она на него тоже как вода, но тут важен был сам процесс.

— Не преувеличивай, — буркнул Линус. — Я мог бы с ходу назвать тебе парочку похуже. Хотя бы тот, когда ты потерял крыло. Кровь тогда была даже на потолке.

— Ховошо тебе гововить! У тебя ведь нет матки! Знаешь, какое это ощущение?! — завопил Шарик, трясясь от ужаса.

— Можно пережить, — вмешалась Нанди, погладив дракона по голове. — У меня вот тоже есть матка, и я от этого не умираю.

— Да ты не расстраивайся. Из тебя получился совсем недурной товарец. Роскошное тело, — одобрительно заявил Пеллан.

Шарик глухо застонал. Голова его опустилась на стол, и он застыл в позе крайнего отчаяния.

— Хватит этой бредятины! Шарик, а ну-ка взять себя в руки! И одеться! А остальным — попридержать языки. Если я в городе хоть слово услышу, кишки сплетнику выпущу. Вязальной спицей. — Госпожа капитан решила всё-таки навести хоть какой-то порядок на участке. — Шарик, официально ты в командировке, а к нам по обмену прислали новую драконершу. Выбери себе какое-нибудь красивое имя. А что касается этого несчастного образца, то мы внесём официальную жалобу. И пойдём в суд, если потребуется.

Несчастного капрала, видимо, её слова несколько утешили, он поднялся и заявил с мстительным удовлетворением:

— Та я их ш шумой по миру пущу!

Три дня после конца света, раннее утро

— Здравствуйте, меня зовут Ямилла… Добрый день, мое имя — Ямилла, — бормотал себе под нос Шарик. — Как вы только в этом выдерживаете?! — Он дёрнул себя за ворот мундира. — В нём же дышать невозможно! Я уже весь взмок.

— Мы очень выдержанная и закалённая раса, — с каменным лицом ответил Вортаро.

Сам он привыкал к мундиру недели две, зато теперь охотно даже спал бы в нем.

— Спокойно, я должен быть спокоен, — пробормотал дракон. — Меня зовут Ямилла, и я очень спокоен…

— Спокойна, — поправил практикант.

— Я, блин, ОЧЕНЬ СПОКОЙНА! Как грёбаный цветочек на спокойной глади долбаного озера!

— Господин капрал…

— …

— …

— Простите.

Они уже пересекли границу охотничьих угодий Пуси. Лес был тут негустой, без подлеска, и практикант Ней поспешил воспользоваться возможностью поездить верхом. Для капрала это было совершенно внове, по крайней мере в области практической. Лошади с участка привыкли к тому, что поблизости постоянно вертится дракон, однако столкнувшись с существом, которое выглядело как человек, но обладало нечеловеческим запахом и весьма странно двигалось, даже спокойнейший мерин, за свой флегматичный характер прозванный Бруском, забастовал. В результате практикант ехал верхом, а капрал плёлся рядом. Но ему это совершенно не мешало. Он и так был подавлен новыми ощущениями и только вздохнул с облегчением, что ему не надо ещё и с конём воевать. Вроде бы он уже много лет обитал среди людей, наблюдал за их обыденной жизнью, но как-то даже не отдавал себе отчёта, насколько сложно ему будет держать ложку или причёсываться. А уж застегивание пуговиц стало просто настоящей пыткой. Даже с обычной ходьбой у него вначале возникли проблемы, он всё время терял равновесие — на двух ногах вместо четырёх Шарик чувствовал себя весьма неуверенно.