Дневник кота с лимонадным именем (Сборник) - Андрей Белянин

Пофрунки ещё некоторое время поскулили в своём обиталище, но скоро успокоились. Обходя загон с фонарём, Ней обнаружил несколько новых отпечатков лап на песке, но были они столь же загадочны, как и первые. Вортаро по памяти никак не мог сопоставить их со схемами из учебника, что порядком смутило его и здорово подорвало гордую самооценку как «почти самого лучшего на курсе». И тут его внимание привлёк светлый округлый предмет — вырванный из мрака светом фонаря, он казался абсурдным и неуместным в куче травы.

— А чтоб меня зомбак побрал… — прошептал обалдевший практикант и осторожно, как бы не доверяя собственным глазам, коснулся своей находки. — Яйцо?

И в самом деле, это было яйцо, ещё тёплое, видно, только что снесённое, а может, принесённое под ограду в тёплой драконьей пасти. Зачем? Трудно угадать. В замешательстве драконер ещё долго прислушивался к ночным шорохам и светил по кустам, но непохоже было, чтобы самка, снесшая это яйцо, до сих пор находилась где-то поблизости. Паренёк, не выпуская сабли, свободной рукой расстегнул кафтан и спрятал яйцо за пазуху.

До самого рассвета он просидел на пороге сараюшки, вглядываясь в ночную тьму и прислушиваясь, но больше ничего не произошло.

День восьмой, раннее утро

Нанди открыла двери в главное помещение участка и тут же махнула рукой за спину с многозначительным «тсс…». Сдерживая смех, утренняя смена на цыпочках вошла внутрь. На твёрдом полу около печки, подложив под голову свёрнутую куртку, спал «ребятёнок», обнимая свою саблю, точно любовницу или ценнейший клад. Драконеры старались двигаться как можно тише, а исполняя обычные утренние дела, здорово веселились. Тихонько открыли ставни, кто-то принёс хлеб и молоко, Нанди, почти не дыша, разожгла огонь под чайником, чтобы приготовить чай.

— Какой ми-и-иленький, — шепнула она мужу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. — Давай возьмём его в приёмыши!

Линус отчаянно жестикулировал, стараясь подчеркнуть то, что прошептал жене в ответ, а именно: пока он предпочитает постараться заиметь собственных детей, хотя практикант Ней действительно очень мил, у него куча достоинств, а по разным соображениям, он даже умнее дрессированного пса.

Тут уже драконерская братия не выдержала, и все дружно расхохотались. Предмет дискуссии пошевелился, потянулся, как кот, и поднял голову, с трудом открывая заспанные глаза.

— Хорошо ж, нечего сказать, Ней, — заворчал сержант, нахмурив брови. — Шляешься по ночам… Пил наверняка.

— У меня… было… но-о-очное… дежу-у-урст-во… — пояснил Ней, с трудом поднимаясь с пола и сопровождая каждое слово зевком. — У генеральши. И ничего я не пил, кроме чая.

— У генеральши! Я уже вижу, какое это было «дежурство»! — возмутилась Нанди, расставляя на столе кружки.

— Кто-то съедает её пофрунок, госпожа, — защищался практикант. — Она была очень встревожена.

— А ты, вместо того чтобы доложить нам, благородно решил самостоятельно заняться этим делом, поскольку никто из присутствующих ни умом, ни опытом, разумеется, не может сравниться с господином Вортаро Неем, — саркастически заметил Линус. — Ох и получишь ты от госпожи капитана, вот только она обо всём узнает.

Практикант мгновенно рассчитал, что в данной ситуации, покрывая Шарика, он действует в ущерб себе.

— Я был у генеральши Хорчик с ведома и согласия капрала Шарика, — сообщил Ней. — Я немедленно напишу ра-а-а-апорт… — он снова зевнул, — с самого утра. Там действительно произошло что-то странное.

— Что это за звук? — заинтересовался один из драконеров.

И правда, вот уже несколько минут слышалось тихое равномерное тиканье.

— Я нашёл… — Вортаро умолк, с испугом поворачиваясь к печке.

Под решёткой, на которой стоял чайник с водой, горел небольшой огонёк.

— Боги! — Практикант схватился за голову.

Тиканье сменилось быстрым приглушенным тарахтением.

— ЛОЖИСЬ!

По счастью, в действие вступили хорошо тренированные навыки. Трое драконеров дружно нырнули под стол, Нанди укрылась за ближайшим шкафом с актами, а практикант скорчился за перегородкой, отделявшей печку. И тут же раздался сильный грохот. Чайник подскочил, точно живой, и залил огонь водой. Из печи вырвался клуб пара и пепла, а всё вокруг затянула мгла.

Первым отозвался Линус:

— Откройте окно. Нанди, сокровище моё, у тебя всё в порядке?

Его жена раскашлялась в своём углу, но сообщила, что с ней ничего не случилось.

— Как остальные?

Оставшаяся четверка доложила традиционной формулой «Без потерь».

— Ней, ради чёрного мора, что это было?!

— Яйцо, — смиренно ответил практикант.

— Заминированное? — с ужасом спросил один из сотрудников.

С печки обильно стекала яичница, причём подгоревшая. Пол и почти всё снаряжение были покрыты слоем пепла, отчего создавалось впечатление, будто на участке взорвался карманный вулканчик.

— Яйцо дикого дракона. Я нашёл его рядом с загоном пофрунок и закопал в пепел, чтобы не остыло, — объяснил Вортаро.

— Самовзрывающееся? Да что это за яйца такие… то есть яйцо?!

— Эх, мужчины! Одно слово — драконеры! — издевалась Нанди, подперев бока руками. — Сразу видно, сколько яичек вы в жизни сварили. Да любое яйцо взорвётся, если его в открытый огонь положить.

— Но ведь я не мог предвидеть, что кто-то над ним огонь разведёт. — Практикант беспомощно развёл руками.

Линус поднял с пола осколок скорлупы.

— Трудно определить, какой это был вид. Рассыпалось на мелкие кусочки.

— Для пофрунки оно было великовато, а для выверна — слишком маленькое, — поспешил объяснить Вортаро. — Я видел…

— Ладно, — прервал его сержант. — Рапорт составишь после завтрака. А теперь берись за щетку и прибери тут хотя бы по верхам. А с капралом Шариком я ещё поговорю, — зловеще добавил он.

Два часа спустя

— Неужели вы и в самом деле поверили, будто я пустил щенка одного, без арбалета, только с этим смешным куском железа в качестве оружия? — вопросил Шарик со смертельной обидой. — Конечно, я прекрасно знаю, что люди плохо видят в темноте и что те два огромных дракона запросто расправились бы с ребятёнком, как с трепетной ланью. Да и одного бы хватило. Пять часов я проторчал в каких-то паршивых жёлтых кустиках, у меня теперь все уши забиты той дрянью, которая с них сыпалась, теперь вот ещё разболеюсь! Так что берёг я ваше сокровище как зеницу ока, и совесть у меня чиста, точно свежевыпавший снег!

— Ну и ладненько, — сухо отозвалась госпожа капитан. — Потому как иначе мне пришлось бы тебя выгнать со службы за грубое нарушение дисциплины и вопиющую халатность. И как молодой справился?