Мой муж (СИ) - Литвин Светла

— Вот и отлично! Разливай чай тогда, а я тортик таки порежу, — Анна Захаровна с радостью взялась за нож и откинула пластиковую крышку с упаковки торта.

Я же достала кружки и стала разливать заварку по ним, с одной лишь мыслью, как бы мне изловчиться и утащить папку. А сделать это было непросто. И не только вынести её из дома Исаева будучи в лёгком летнем платье, но и внести в дом, чтобы братья или отец не заметили.

Эти сволочи встречали меня буквально у ворот. Стоило только Исаеву подъехать ближе, как их рожи показывались в ярком свете фар. От радостной находки было столько счастье, что я и соображала как-то слабо.

— Ну что здесь у вас? — Анатолий заявился на кухню, — Давайте помогу, — взялся сразу за поднос с тортом.

Вот же сладкоежка!

Нетерпеливый медведь-мёдоед!

Спустя несколько минут мы снова сидели перед телевизором. И можно было даже посмотреть передачу и послушать ведущего, потому что Исаев был занят тортом и наконец-то молчал. Но теперь я не могла ни во что другое вникать, кроме как думать о своей розовой папке с документами. 

Вариантов в итоге надумала совсем немного, либо отложить возвращение документов до следующего визита, что было крайне опасным. Исаев не особо предупреждал меня о своих планах, он мог пропасть на несколько дней и не факт, что до свадьбы ещё привезёт меня к себе. Второй вариант тоже был дурацкий, взять только паспорт, его ещё можно пронести под платьем незамеченным. Но как быть с аттестатами и другими документами? 

Невольно мне в моей проблеме помогла сама Анна Захаровна. Уже после того, как мы попили чай и съели торт, перед тем как собрать кружки, она сказала;

— Надо камин затопить, что-то зябко стало, — поёжившись, тётушка взяла со спинки дивана пуховый платок и накинула на плечи.

— Ой да, я тоже замёрзла, — посмотрела на Исаева, — Ты мне свою кофту не дашь? — мило ему улыбнулась, а тот и рад был стараться. 

— Дам, конечно, — он поднялся с дивана и направился к себе в комнату, а по возвращении со свитером в руках строго спросил меня и тётушку, — Вы у меня не загрипповали ли часом?! — посмотрел внимательно сначала на меня, потом на Анну Захаровну. 

— Да нет, — убедительно отмахнулась тётушка, — Я старая, а у Ники нервное наверно, — объяснила неверящему племянничку, и Исаев недовольно хмыкнув передал мне свитер. 

— Пойду унесу всё, — надев на себя толстенный жаркий свитер, который был мне по самый подол платья, я взялась за подносы. 

Специально всё составила так, чтобы уйти на кухню одной и спокойно взять документы. И всё у меня получилось, комар носа не подточил. Розовая папка со всеми моими документами была надёжно спрятана под платьем и толстым свитером Исаева, крепко сдерживаемая резинкой трусов. Я ещё слегка сместила её вбок, чтобы незаметно придерживать рукой. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

От всей этой кражи века меня реально потряхивало и когда Исаев повёз меня домой, он, видя мою трясучку снова включил обогрев салона и сидения. 

— Ты меня не теряй, я уеду на несколько дней, но ко дню свадьбы вернусь, — предупредил Исаев, когда подвёз к дому.

 По моему телу прошла дрожь, я вся мурашками покрылась от осознания что могла прошляпить шанс на побег, если бы не забрала свои документы сегодня. 

— Ладно, — я не стала улыбаться или что-то ещё, поняла, что сейчас все мои нервы будут списывать на предстоящую свадьбу. 

—  Иди ко мне, — Исаев протянул ко мне руки, и я постаралась так к нему податься, чтобы он не дай бог не обнял меня за талию иначе узнает, что я стащила папку. 

Как назло, целовал меня он долго, но я так была взбудоражена предстоящим побегом, что не смогла расслабиться ни на секунду как это происходило прежде. Было приятно да, я отвечала на поцелуй, но не забывалась. 

— Там брат пялится, — прервала поцелуй, заприметив мелькающую из-за забора башку Кости. 

— Ладно, мне тоже ехать пора, спать надо лечь пораньше, а то вставать рано, — Исаев нехотя всё же отпустил меня, и я быстро пролетела через двор прямиком в дом и сразу к себе наверх. 

Только в комнате до меня дошло, что поцелуй наш был прощальный, вновь накатились слёзы на глаза. Стало Исаева жалко, вроде, он то мне ничего плохого не сделал, но только не хочу я замуж за него! 

Не хочу! 

Спрятала папку с документами под матрас и спустилась на кухню. 

— Мужики в баню пошли, — предупредила мама, как обычно, а это значило, что можно спокойно поговорить. 

— Мама, я документы нашла. Деньги есть, документы есть, мы можем уехать уже завтра, — несмотря на то, что в доме кроме нас с мамой никого не было, говорила я шёпотом и это было уже на автомате. 

— Завтра братья твои с отцом в город поедут за деталями для трактора, а тебе на автобусе можно до станции доехать, и там уже на электричку сядешь, — присев рядом, тоже тихо говорила мама.

— Сяду? А ты? — всё складывалось так хорошо, но бочки мёда без ложки дёгтя похоже мне никогда не видать. 

— Ты обо мне не думай, я справлюсь. На крайний случай дрын есть, — со смехом сказала мама, а мне было не смешно. 

По щекам снова слёзы потекли, так горько стало. Ведь если сбегу сейчас, то неизвестно, когда смогу встретиться с мамочкой снова. 

— А вот плакать не стоит, ни к чему. Все живы, все здоровы, всё будет хорошо, — мама обняла меня крепко, успокаивая гладила по волосам, и стало немного легче, совсем чуть-чуть. 

Потом мы пили чай с пирожками, вспоминали моё детство, смеялись хоть и горечь предстоящей разлуки никуда не ушла. 

— Чего веселитесь? — спросил отец, заглянув на кухню так неожиданно, что я, перепугавшись вздрогнула. 

Уставилась на папу с виноватым видом, и он это явно заметил. 

— Вспоминаем, как Ника в детстве всех закладывала, — мама не подала вида, ответила отцу так, словно мы ничего такого не затевали. 

— М-м, подпольная кличка Стук-стук, — вспомнил папа, недовольно хмыкнув, — Чаю мне налей! — потребовал у мамы и меня передёрнуло от мысли, что Исаев хоть и говорил те же самые слова, когда просил чай или тот же завтрак, а всё равно его тон был иной. 

Не приказной, не злобный как у отца. 

Мама поднялась со стула, чтобы выполнить этот приказ, а я поторопилась выйти из кухни. Снова слёзы готовы были хлынуть из глаз, а отцу такую мою реакцию видеть ни к чему.

— Устала, в баню схожу и спать пойду, — поцеловала маму и папу, нехотя, но тоже чмокнула в щёку, чтобы не вызвать подозрений. 

Не понимала, почему мама не хочет ехать со мной, неужели ей жалко хозяйство, а себя нет?! Всю ночь я потом проплакала из-за этого. А слыша, как утром шумели братья и отец, собираясь в город, как уехали и сама не торопилась вставать и собираться. Лежала на кровати как приклеенная, пока мама не заглянула в комнату.

— Ника, они уехали уже давно, а ты, что же?! — всполошенная мама сдёрнула с меня одеяло, — Быстро собирайся! В семь пятьдесят восемь электричка, а ты даже не одета, — подняла меня за плечи с мокрой от слёз подушки. 

— Мамочка, я без тебя никуда не поеду, отец тебе жизни не даст! — снова разревелась, вцепившись в мамины руки. 

— Замуж за Исаева пойдёшь?! — строго спросила мама, отрезвляя меня этим вопросом. 

— Нет, — ответила растерянно, не зная уже, что же хуже. 

Выйти замуж за Исаева или оставить маму со злющим отцом. 

— Собирайся давай, быстро! — велела мама и я послушно кивнула, — Пойду тебе с собой в дорогу продуктов соберу. 

Рыдала не сдерживаясь, одеваясь и складывая в тряпичную сумку свои редкие вещи, которые успела принести из дома Исаева. Достала из-под матраса документы и в последнюю очередь полезла в свой тайник за деньгами. Сунув руку в левый конёк, я не сразу сообразила, что он левый, сначала подумала, что перепутала, потому что внутри было пусто. Ничего не соображая уже от слёз, сунулась в другой конёк уже правый, но и там было пусто, даже носков в коньках не было.