Слово президента - Том Клэнси

Соединенные Штаты Америки уже много лет становились у него на пути. Такая мощь. Даже сократив свои вооруженные силы после развала Советского Союза — «меньшего сатаны», — Америка все еще была в состоянии сделать то, что было не по силам другим странам. Все, что ей требовалось, — это политическая решимость, и хотя Америка редко прибегала к силе, даже угроза ее применения была пугающей. Время от времени страна сплачивалась, преследуя единую цель, как это произошло не так давно с Ираком, и последствия оказывались сокрушительными, особенно если их сравнить с теми незначительными успехами, которых добилась его собственная страна в ожесточенной войне, длившейся почти десять лет. Америка была грозным противником. Однако теперь она превратилась в тонкую тростинку — или, скорее, если не лишилась руководства, то почти осталась без него. Могучее тело оказалось искалеченным и беспомощным из-за сломанной шеи и еще больше из-за отрубленной головы...

Всего один человек, подумал Дарейи, не слыша слов, доносящихся из телевизора. Слова больше не имели значения. Райан не говорил ничего важного, но его поведение о многом говорило человеку, находящемуся в другой части мира. У нового президента Америки была шея, которая привлекла внимание Дарейи. Символизм тут был очевиден. Требовалось всего лишь отделить голову от тела, а между ними, кроме шеи, ничего не было.

— У тебя десять минут до следующего интервью, — сказал Арни, когда Джой вышла из Белого дома, чтобы на автомобиле отправиться в аэропорт. Корреспонденту телевизионной компании «Фоке» заканчивали накладывать грим.

— Как я справляюсь с интервью? — спросил Райан. На этот раз он прежде чем встать, отстегнул микрофон. Ему хотелось размяться.

— Неплохо, — снисходительно ответил ван Дамм. Профессиональному политику он сказал бы нечто иное, но зрелый политический деятель сумел бы уклониться от наиболее трудных вопросов. Ситуация напоминала гольф, когда игрок старался превзойти свой гандикап, вместо того чтобы сражаться со своим противником в чемпионате. Но самое главное заключалось в том, что Райану требовалось обрести уверенность в себе, чтобы должным образом выполнять обязанности президента. Это было трудно даже в спокойной обстановке, а ему это придется сделать в крайне сложных условиях. И хотя каждый обитатель Белого дома нередко мечтал избавиться от Конгресса, а также всякого рода департаментов и ведомств, Райану нужно было понять незаменимость такой системы управления страной.

— Мне нужно еще ко многому привыкнуть, правда? — Райан оперся плечом о стену в коридоре, ведущем к залу Рузвельта.

— Привыкнешь, — пообещал глава администрации.

— Пожалуй, — улыбнулся Райан, забыв о том, что непрерывная серия утренних интервью отвлекла его от других событий дня. И тут агент Секретной службы передал ему записку.

Это было несправедливо по отношению к семьям других погибших во время катастрофы, однако прежде всего стремились найти тело президента Дарлинга. Четыре подъемных крана работали у западной стены здания под руководством бригадира, который сейчас стоял вместе с группой опытных строителей на полу зала заседаний. Они расположились слишком близко к разрушенной стене, подвергая себя немалой опасности, однако сегодня утром здесь отсутствовали представители Федерального агентства по охране труда. Единственными государственными служащими в разрушенном зале были агенты Секретной службы — хотя расследованием руководило ФБР, никто не хотел мешать агентам в их печальном деле. Поблизости стояли врач и группа санитаров, готовых оказать медицинскую помощь в том маловероятном случае, если удастся обнаружить кого-то, уцелевшего под обломками, хотя рассчитывать на это не приходилось. Самым трудным было координировать работу четырех кранов, опускавших свои крюки в глубокий кратер — так выглядел теперь зал заседаний, словно квартет жирафов, пьющих из одного водоема. Только благодаря навыку крановщиков крюки кранов не соприкасались.

— Вон, смотрите! — показал бригадир. Из-под обломков высовывалась почерневшая рука, сжимающая автоматический пистолет. Она принадлежала Энди Уолкеру, начальнику личной охраны президента Дарлинга. На последнем кадре телевизионной записи он был в нескольких футах от него, успел подскочить к президенту, чтобы увести его с трибуны, но оказалось слишком поздно, и он всего лишь погиб рядом со своим боссом, до конца выполнив свой долг.

Вниз опустился крюк соседнего крана. Стальной трос был обмотан вокруг глыбы песчаника, и крановщик начал медленно поднимать ее. Глыба вращалась под скручивающей нагрузкой. Теперь стало видно тело Уолкера и рядом с ним чьи-то ноги в брюках. Вокруг лежали разбитые в щепы и почерневшие остатки дубовой трибуны, а также виднелось несколько листов обгоревшей бумаги. Вообще-то огонь не смог пробиться через гору каменных обломков в этой части здания. Пожар закончился слишком быстро.

— Стойте! — Бригадир строителей схватил за руку агента Секретной службы и удержал его. — Они никуда не денутся. Не стоит рисковать жизнью ради мертвых тел. Подождите еще пару минут.

Он наблюдал за тем, как первый кран поднял каменный блок и очистил поле действий для второго, а потом стал жестами показывать крановщику, куда опустить крюк и где остановиться. Двое рабочих подвели стальные тросы под соседний блок, бригадир поднял руку над головой и махнул ею. Тяжелый каменный блок начал медленно подниматься.

— Нашли «Десантника», — произнес агент, наклонив голову к микрофону. Тут же вниз, несмотря на предостерегающие возгласы нескольких строителей, начала спускаться группа медиков, но уже с расстояния в двадцать футов стало ясно, что можно не торопиться. В левой руке мертвый президент держал папку со своей последней речью. Он погиб от рухнувших камней, прежде чем огонь успел добраться до его тела. У президента даже не обгорели волосы. Почти все тело было изуродовано обрушившимися каменными глыбами, но опознать его по костюму, президентской булавке на галстуке и золотым часам не составило труда. Это был, несомненно, президент Роджер Дарлинг. Работы остановились. Стрелы подъемных кранов замерли, слышался только негромкий рев их дизельных двигателей, работающих вхолостую. Крановщики, воспользовавшись перерывом, пили кофе или курили. К телу подошли судебные фотографы, которые принялись со всех сторон делать снимки.

Они не спешили. Повсюду на полу зала заседаний национальные гвардейцы укладывали в мешки и уносили мертвые тела. Два часа назад они сменили пожарных. Но вокруг трупа Роджера Дарлинга, которому Секретная служба в свое время присвоила кодовое имя «Десантник» в честь его службы в 82-й воздушно-десантной дивизии, в радиусе пятидесяти футов образовалось пустое пространство, в котором находились только агенты, в последний раз охранявшие своего президента. Для слез поиски продолжались слишком долго, хотя позднее они придут, и не раз. Когда фотографы сделали свое дело и медики ушли, четыре агента в виниловых куртках с надписью «Секретная служба» подошли к телу президента, пробравшись через гору еще оставшихся каменных блоков. Сначала они подняли тело Энди Уолкера, до последнего мгновения пытавшегося спасти своего босса, и бережно положили в мешок из прорезиненной ткани. Агенты подняли мешок, два их товарища подхватили его и унесли. Настала очередь президента Дарлинга. Уложить его в мешок оказалось намного труднее. От трупного оцепенения тело изогнулось и замерзло на морозе. Одна рука торчала под прямым углом к телу и никак не влезала в мешок. Агенты посмотрели друг на друга, не зная, как поступить дальше. Мертвое тело представляло собой вещественное доказательство, и они не имели права изменять что-то в его положении. А может быть, еще важнее был неосознанный страх причинить уже мертвому телу боль, поэтому президента Дарлинга уложили в мешок с вытянутой рукой, как у капитана Ахава[8]. Четыре агента вынесли его из разрушенного зала заседаний, обходя лежащие каменные блоки, и затем спустились к машине «скорой помощи», стоявшей внизу в ожидании тела президента. Это привлекло внимание расположившихся поблизости фотографов, которые тут же кинулись делать снимки. Телевизионные камеры, установленные неподалеку от развалин, тут же запечатлели процедуру погрузки тела мертвого президента с помощью электронно-цифровых объективов.

Изображение, появившееся на экране стоявшего на столе монитора, прервало ход интервью Райана телерепортеру компании «Фоке». Джек проследил за тем, как тело Дарлинга бережно положили в машину. Почему-то увиденное сделало его положение как президента официальным.

Роджер Дарлинг действительно погиб, и теперь Райан почувствовал на своих плечах всю тяжесть ответственности. Направленная на него камера запечатлела изменившееся выражение лица нового президента, когда он вспомнил, как Дарлинг ввел его в состав правительства, как доверял ему, полагался на него и, самое главное, сумел многому научить...