Внебрачная дочь продюсера - Анна Литвиновы

– Ну… Он известный сценарист… И потом я знаю, что он работал с вашим мужем…

Вдова встала, звякнули о стеклянный столик кольца на ее руках.

– Вы, Олеся, почему-то знаете об убийстве подозрительно много, – зловеще произнесла она, но добавила: – Впрочем, это не мое дело. Пойдемте, я провожу вас.

Ответа на вопрос, почему вдова подозревает Борисоглебского, Леся не дождалась.

Едва Брагина затворила дверь в квартиру и начинающая сыщица оказалась на лестничной площадке, как первым ее побуждением стало позвонить Нику и рассказать, что она, кажется, добыла для агентства целых два заказа. И настропалить детектива немедленно звонить вдове. Но… Леся подумала, что волею судьбы она попала в дом, где жил продюсер, – правда, в соседний подъезд. Однако все равно этот шанс следовало использовать. Леся не воспользовалась лифтом, а пешком по лестнице спустилась с третьего этажа от квартиры Брагиной. На площадке первого этажа было тихо и темно. И она не ошиблась в воскресенье, когда осматривала дом снаружи: из подъезда имелись два выхода. Один на улицу, мимо будки консьержа. Но был и черный ход, практически не видимый из будки вахтера, – лестница потемнее и поуже выводила во двор.

Девушка сбежала по ступенькам черного хода, нажала кнопку замка и оказалась во дворе. Консьержка, скорей всего, даже не заметила, как она вышла.

В небольшом дворе не было ни души. Утро вторника, все на работе, или куда там принято ездить у обитателей Патриарших – в рестораны? Спа-салоны?.. Под тополями скучало несколько автомобилей – от роскошного «Ауди А8» до простецкого «Москвича». Вокруг помойки суетились голуби. Тени окрестных домов разрезали двор.

Леся обошла его по периметру. Исподволь осмотрела ворота, выходящие на Патриаршие. Они оказались закрыты, а ключом, как она и предположила позавчера, являлась магнитная карточка. Во всяком случае, слева от ворот притулилось на стене считывающее устройство. Иного выхода (или выезда) двор не имел.

С одной стороны двор ограничивал дом, где жили (в разных квартирах) супруги Брагины. С другого конца его замыкала глухая стена. Справа, если стоять спиной к дому, двор ограждала от переулка высокая, в два человеческих роста, решетка, снабженная поверху острыми пиками. С левой стороны когда-то пролегала дорожка, ведущая через проходные дворы. Однако теперь ее – видимо, для того, чтобы никто не беспокоил элитных жильцов – заложили свежей кирпичной кладкой. Новенькая стена, на первый взгляд, выглядела неприступной – однако Леся заметила рядом помойный контейнер. Здоровому и (или) молодому человеку ничего не стоило на него взобраться и преодолеть препятствие.

Леся попыталась отыскать взглядом окна квартиры, где жил продюсер. Вот они, наверное, два или три крайних. Она так и не узнала, сколько в обиталище Брагина комнат. Не обошла их перед уходом. Возможно, зря. А может, это спасло ей жизнь.

Вон и то небольшое оконце, наглухо завешенное жалюзи, у Брагина в ванной. Сейчас оно затворено, а тогда, в субботу, было полуоткрытым. И влезть в него, прикинула Леся, можно. Сначала надо забраться на козырек черного хода, а потом подтянуться на руках и вскарабкаться на подоконник – для мужчины, даже нетренированного, это никакого труда не составит. Для женщины, наверно, тоже.

Проверять сей факт на практике Леся, естественно, не стала. Довольно того, что она шляется по двору. И хорошо бы еще проникнуть в подъезд, где проживал продюсер… Страшно, конечно… Но… Субботняя консьержка вряд ли дежурит и сегодня… Обычно они заступают на вахту через трое суток… Больше никто Лесю в том подъезде не видел… А осмотреться в нем не помешает…

Леся подошла к черному ходу брагинского подъезда. Сердце забилось сильнее. Девушка опять, во второй раз за два дня, приближалась к месту преступления – словно черт водил ее рядом, с каждым разом сужая круги.

На двери черного хода имелся кодовый замок – старой конструкции, с десятью шпенечками-цифрами. Цифры 1, 3 и 9 оказались настолько отполированы людскими пальцами, что не оставалось никаких сомнений по поводу секретной комбинации. Девушка нажала 139, замок сработал, она толкнула дверь и очутилась в полутьме подъезда.

Дыхание на секунду перехватило. Леся поднялась по ступенькам к лифту, а потом стала медленно спускаться в сторону парадных дверей, на улицу. В будке консьержа кто-то сидел – не дай бог все-таки окажется та же самая мадам, что дежурила в субботу… Вдруг она ее узнает?!.

Девушка старалась оставаться спокойной, однако обострившиеся от притока адреналина чувства фиксировали каждую деталь… Полураскрытая дверь… За ней журчит вода, белеют раковина и унитаз… Видимо, в подъезде устроили специальный туалет для консьержей… Объявления на доске, график дежурств – в нем, как и предполагала Леся, четыре фамилии: значит, она права, привратники заступают на сутки через трое… Консьерж за окошком, дядечка, сидит вполоборота, вперился в переносной телевизор…

Леся небрежно бросила ему, как своя: «До свидания», – вахтер даже не посмотрел в ее сторону. И тогда она нажала на кнопку замка, распахнула дверь и вывалилась в солнечный простор Патриарших.

Леся шла по Большой Бронной по направлению к Тверской и размышляла. В движении ей всегда хорошо думалось. Она не замечала ни машин, еле тащившихся друг за другом ей навстречу, ни редких прохожих, ни солнца, бросавшего лучи поверх крыш откуда-то со стороны бульвара… Она прикидывала, тасовала и раскладывала варианты.

Хорошо, что Леся не поддалась первому порыву и не стала звонить Нику прямо из брагинского дома. Теперь, по зрелом размышлении, Леся готова была поклясться, что Вера Петровна сегодня впервые услышала фамилию Кривошеева и до этого дня даже не ведала о его существовании. Почему тогда Ник вкручивал Лесе, что они выполняют задание жены Брагина? Что она заказчица и слежки, и последующих пикантных фотографий с Лесиным участием?

В искренности сыщика девушка засомневалась уже давно, а теперь и вовсе уверилась: Кривошеев ведет двойную игру. Он врет ей или, по меньшей мере, чего-то недоговаривает. Пора спросить его, да по-серьезному, а это не телефонный разговор, и, значит, надо ехать в офис.

А с убийством продюсера вообще полные непонятки. Арестован его старший сын. Младший, наркоман, находится неизвестно где – то ли в бегах, то ли в притоне. Мамаша уверенно заявляет о невиновности старшего и даже просит частных сыщиков разобраться в его деле. И прямо указывает, что мужа убила либо Манирова, либо Борисоглебский. (Жаль, Леся не проявила настойчивости, не вытащила из дамочки подробности: почему она считает убийцей сценариста? Или актрису?) Однако не стоит забывать и о самой вдове. Кто, согласно Семейному кодексу, унаследует совместно нажитое имущество Брагиных? Вдова. (Они – люди старой школы и вряд ли заключали какой-то брачный контракт.) Значит, с точки зрения мотива Вера Петровна – первейшая подозреваемая. А уж возможностей убить супруга у нее было предостаточно, и даже более благоприятных, чем у кого-либо еще, – в этом Леся сегодня убедилась вполне наглядно. Предположим, дело обстояло следующим образом: дамочка находилась дома и из своего окна случайно увидела, что продюсер с какой-то девицей (с ней, с Лесей!) входит в свой подъезд. Вера Петровна быстренько спускается из своего подъезда через черный ход, попадает во двор, а оттуда проникает в соседнее парадное, где проживает благоверный. Ее прихода не замечает никто, даже консьержка… Брагина поднимается на второй этаж – дверь в квартиру супруга оказывается открытой, муженек смотрит эротическую передачу, а в ванной шумит вода, и, значит, там плещется девица… Следует короткая разборка с мужем, и в припадке гнева Вера Петровна бьет супруга по голове кочергой для камина… Ужасается содеянному, выбегает из квартиры – и тем же самым путем, что пришла, возвращается к себе…

Но ведь подобным образом, через двор, в жилище продюсера мог проникнуть кто угодно… И тот же старший сын (не зря его арестовали!)… Допустим, он находился на тусовке, увидел, как папаня удаляется из ресторана с девицей, пошел незаметно следом и… А дальше все по той же схеме: проник в квартиру, ударил… потом убежал, воспользовавшись черным ходом… А со двора ушел, перепрыгнув через кладку, к которой как будто специально приставлен помойный контейнер… И Борисоглебский, наверное, мог действовать тем же макаром… И Манирова… (Почему все-таки Вера Петровна считает, что убийца кто-то из этих двоих?) Мог совершить преступление и младший сынок – от наркоманов вообще можно ожидать чего угодно, им и мотивов особых не надо…

Убийца мог войти и прямо через парадное… Правда, есть риск – его опознает консьержка… Однако сегодня привратник даже не заметил Лесиного ухода… Нет, Лесе надо преодолеть страх и все-таки побеседовать с той консьержкой, что дежурила в вечер убийства… Скажем, завтра – уже будет среда, и, значит, черед караулить подъезд наступит для той самой привратницы, что дежурила в день убийства…