Недотрога для Сурового (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

– Мой договор истёк весной. Новый я не подписывал, так как собирался взять год на передышку от преподавательской деятельности. Собирался заняться научным трудом, издать книгу… Прилетел в Сочи, чтобы собрать материалы, подготовить рукопись, но встретил тебя. – он ненадолго замолкает, видимо, ожидая каких-либо комментариев от меня, но я молчу. – Лена тяжело восприняла новость о моём намерении расторгнуть брак, ты игнорировала меня и не дала возможности объясниться, поэтому, когда мне предложили эту должность, я согласился, рассчитывая снова встретиться с тобой и наладить отношения с дочерью.

Он развёлся? Из-за меня? Ничего не понимаю, но спрашивать не собираюсь. Если стану задавать личные вопросы, Суровин поймёт, что мне не всё равно. Но показывать ему это я не собираюсь.

– Сергей Дмитрич, я не знаю, что мне делать, – говорю ему, выдавливая милую улыбку.

– Понимаю, – сдержанно отвечает он. – Ситуация у нас нестандартная…

– Что с бумагами делать? – перебиваю его. – Как я вам и сказала ранее, работа это единственная возможная тема для наших бесед.

Он поджимает губы, поигрывая желваками.

– Все работы за последние десять лет останутся в кабинете. Их необходимо сложить по годам в алфавитном порядке по фамилии студентов, – поясняет он. – Более ранние работы оцифруем и отправим на хранение в архив. Задача ясна?

– Безусловно, – киваю ему и начинаю перебирать папки.

Первый час я постоянно вздрагиваю, стоит только Сергей Дмитричу начать приближаться ко мне. Я чувствую его прожигающий взгляд между лопаток, на пояснице и ниже, и от него бросает то в жар, то в холод. Я вся превращаюсь в хрустальный сгусток нервов. Кажется, дотронься он, коснись случайно, и я разлечусь на мелкие осколки.

Каждый тяжёлый шаг мужчины по пыльному расшатанному паркету гулко вибрирует во мне. Давящая тишина и скрип бумаги нервируют ещё больше. Я отчётливо слышу звуки его дыхания, вздохи, словно он стоит не у дальней стены, а позади меня.

По истечению второго часа моей персональной пытки по имени Сергей Дмитрич Суровин со стороны кафедры доносится бодрый цокот каблучков, и я с любопытством оборачиваюсь на этот звук.

– Привет, Юль! – улыбается мне Эля, секретарь декана нашего факультета.

Элька – знойная брюнетка с миндалевидными карими глазами в обрамлении пушистых ресниц. Она немногим старше меня, окончила вуз два года назад, да так и осталась работать в деканате.

Сейчас на ней стильное платье в сине-красную клетку, в руках девушки чашка кофе. Она без стука входит в кабинет завкафедрой и начисто забывает обо мне.

– Снова здравствуйте, Сергей Дмитриевич! Я принесла вам кофе. Думаю, что это вы без дозаправки с самого раннего обеда будете возиться тут в кабинете! – лебезит эта змея. Хочется придушить её голыми руками!

– Спасибо, Элечка! – улыбается ей Суровин. Я кусаю внутреннюю сторону щеки, втайне мечтая швырнуть ему в морду увесистую папку, что держу в руках. – Это очень любезно с вашей стороны, но не стоит беспокойства. Право слово, мы с Юлей прекрасно справляемся сами, а вы должны заботиться о Льве Борисовиче.

– Мне совершенно не сложно чуточку позаботиться и о вас! – кокетливо вздыхает она. – Юле ещё учиться и учиться, совсем малышка… Так что, если вам понадобитсячто угодно, когда вашей помощницы нет поблизости, вы можете смело обращаться ко мне!

– Что, совсем по любым вопросам? – заигрывающе произносит мужчина.

– Абсолютно по любым! – по-идиотски хихикает эта мымра.

С моих губ срывается свистящий вздох, и я выпаливаю:

– Шла бы ты отсюда, сама не работаешь, так хоть другим не мешай!

Суровин награждает меня тяжёлым взглядом и усмехается:

– Видите, Эля, на самом деле я тиран и деспот. – И подмигивает ей! – Мучаю бедных помощниц, а дел у нас действительно невпроворот… Спасибо за кофе!

Он с вежливой улыбкой оттесняет деканскую секретаршу к выходу, и той не остаётся ничего больше, кроме как распрощаться с ним, сверкнув в мою сторону недовольным взглядом.

Сергей Дмитрич подходит ко мне, протягивая чашку.

– Вот, отдохни немного и выпей кофе.

– Сами пейте свой кофе! – презрительно отвечаю ему. – Ещё не хватало бурду авторства всяких выскочек глотать!

– Ты же не можешь всерьёз считать, что Эля решила меня отравить? – скептически спрашивает он.

– Отравить? – я закатываю глаза. – Да я переживаю, как бы мне вместо вас любовный элексир не глотнуть! Зелье приворотное из каких-нибудь жабьих лапок или ещё чего похуже! Вы Эльку-то видели? Я уверена, что у неё в роду были всякие цыганки-шарлатанки и ведьмы болотные!

Суровин ставит чашку прямо на груду папок, лежащих повсюду передо мной на столе, забирает очередную из моих рук и, обхватив мои плечи, разворачивает лицом к себе. Я не могу долго выдерживать его прямой взгляд.

– Ты ревнуешь, Юль? – спрашивает меня еле слышно.

– Да вот ещё! – вру я. – С какой радости? Мне вообще нет до вас совершенно никакого дела!

– Ага-ага, – кивает он с важным видом. По его самодовольной роже сразу понятно, что он ни капельки мне не верит и едва сдерживает улыбку. – Да, бред какой-то, почудилось, наверное. – Он отпускает меня, и я вдруг начинаю дрожать, как от холода. – Выпей кофе, и будем закругляться на сегодня. Вижу, что тебе не по себе пока находиться рядом со мной, не буду тебя долго мучить. Первую неделю можем оставаться на пару часов, а потом…

Он резко замолкает, оставляя меня додумывать самостоятельно, что будет потом.

Кто из нас сдастся первым? Он или я?

Прекратит ли он делать свои намёки или я не выдержу и снова позволю ему приблизиться ко мне?

Бросаю беглый взгляд на Суровина и вздыхаю. Если он не отступит… боюсь, у меня ни единого шанса устоять.

Глава 11.

Здание университета мы покидаем вместе. Я и следующий за мной Суровин. На улице льёт дождь, и я останавливаюсь под козырьком у входа, поглядывая по сторонам.

Сергей Дмитрич останавливается рядом со мной.

– Давай подвезу, Юль.

– Спасибо за предложение, но как-нибудь обойдусь! – отзываюсь я и бодро спускаюсь по лестнице под дождь.

Мужчина догоняет меня.

– Не веди себя как ребёнок! Промокнешь ведь!

– Тут недалеко, Сергей Дмитрич. Не стоит вашего беспокойства.

Его тёмные глаза внимательно изучают меня пару мгновений, после чего Суровин, кривовато улыбаясь, хватает меня ручищами, с лёгкостью отрывая от земли, и тащит в сторону парковки.

– Сергей Дмитрич, вы чего! – верещу я. Благо на улице не так уж много народу! – Что ж вы делаете, да ещё и прямо возле универа?!

– А чего я делаю? Спасаю от простуды лучшую студентку и новую сотрудницу деканата? И кто меня за это осудит? – сыпет он фразами.

– Вы понимаете, как это выглядит?

– Да мне плевать! – усмехается он, опуская меня на асфальт рядом с огромным внедорожником и открывая переднюю пассажирскую дверцу. – Людям свойственно ошибаться, Юль. И придумывать то, чего не было на самом деле.

Я резко втягиваю воздух. Это что, он имеет в видунас?! Но выяснять не собираюсь. Нет никаких нас, не было никогда, а теперь и вовсе подобное невозможно.

– Вы мой преподаватель, а я ваша студентка. Это не этично вот так вот таскать меня на виду у всех! У нас могут возникнуть из-за этого проблемы.

– У тебя не будет проблем, Юль. – смягчается его голос. – Я этого не допущу.

Мужчина подаёт мне руку, чтобы помочь забраться на сиденье, но я игнорирую этот жест. Если уж он не оставил мне права отказаться от поездки, то я не собираются пользоваться его помощью в другом вопросе!

Неловко забираюсь в салон и пристёгиваю ремень безопасности, не обращая внимание на волнующего моё сердце мужчину. Он хмыкает и хлопает дверцей, ловко огибает капот и занимает соседнее кресло.

– Куда едем?

«В отель», – хочется съязвить мне, но я прикусываю язык.

– Я сняла комнату в общежитии, – тихо говорю и сообщаю ему адрес.