Недотрога для Сурового (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

– Доброе утро, – она пытливо смотрит на меня. Чего ждёт? Что прогоню?

Я усмехаюсь:

– Доброе утро, ягода. Думал, ты поспишь подольше.

– Я… Мне не спалось.

Смотрит на меня своими огромными глазами, душу выворачивает наизнанку. Разве обидишь такую? Это же просто невозможно!

– Ну… иди сюда, – тяну её в свои объятия.

Тонкие руки обвивают моё тело, скрещиваясь на спине. Холодные ладони отправляют нервный импульс по телу, выворачивая градус моего личного напряжения на полную мощность. Губы девушки, такие мягкие и сладкие на вкус, призывно открыты, и я не сдерживаю себя, тут же впиваясь в них поцелуем.

Слишком быстро я завожусь до предела. Дальше – или идти до конца, или остановиться прямо сейчас. И я плавно отстраняюсь от девушки.

– Лучше притормозить, Юль, – протягиваю я, но она хнычет в ответ, прильнув ко мне. Со стоном снова быстро целую её. – Ты меня просто убиваешь, Юль. Я совсем не железный, а тебя нужно поберечь пару дней, чтобы всё как следует зажило.

– У нас слишком мало времени, – в её тихом шёпоте слышится отчаяние. Я не тороплюсь заглушить его лживыми обещаниями. Не могу обещать ей того, в чём и сам ещё не уверен. Для начала нужно решить несколько проблем. – Пожалуйста… можно же иначе… без этого…

Я вздыхаю. Ладно, чёрт с ним, с меня не убудет, если приласкаю девчонку. Пусть хоть кто-то из нас получит своё удовольствие, а со стояком я и сам решу.

Резко разворачиваю Юльку на сто восемьдесят градусов, вжимаясь торчащим членом в аппетитную попку, и смыкаю пальцы на торчащих сосках. Она откидывается назад, запуская руки между нами, прицельно, вышибая воздух из лёгких, уничтожая всё моё существование, обхватывает пальчиками увеститую плоть и начинает медленно дрочить.

Пару мгновений я ловлю воздух от этих головокружащих эмоций: ничего более сладострастного мне испытывать ещё не приходилось! То ли дело в ней, то ли в долгом отсутствии в жизни нормального секса, но эмоции захлёстывают меня с головой. Мне хочется большего, чем эти неумелые касания, но я даю себе слово, что сейчас всё будет только для неё. Не больше и не меньше того, к чему она сама готова.

Я откидываю влажные волосы на одну сторону и покрываю поцелуями её шею. Гладя сморщенные, напряжённые соски одной рукой, вторую запускаю ей между ног, зажимая между пальцами клитор и проводя по его вершине большим пальцем. Волна дрожи проходит по её телу. Какая же отзывчивая! Словно созданная для моих ласк! Невероятная девочка!

За обоюдными нежными прикосновениями неминуемо наступает финал. Яркий, фееричный, со стонами, переходящими в крики страсти, от которых закипает моя кровь.

В какой-то момент её руки прекращают меня гладить, но я не в обиде. Вид кончающей Юльки – особый вид удовольствия.

Придерживая её размякшее от оргазма тело одной рукой, я обхватываю ладонью стояк и начинаю приближать свой собственный финал.

– Я хочу помочь тебе, – вклинивается в затуманенный разум голос Юли. – Научи меня как.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Она медленно изворачивается, оказываясь лицом ко мне и добавляет, взрывая мой мозг:

– Любой способ. Хочешь в рот..?

Совесть хочет отказаться, отговорить. Я и сам могу справиться с этой небольшой проблемкой. Но в голове вспыхивают картинки, одна другой краше. Как пухлые губки обхватывают мой ствол, и я вбиваюсь в этот маленький жаркий рот до самой глотки…

– Юль… – стону я. – Я должен отказаться…

– Ты не хочешь? – обиженно спрашивает эта глупышка. – Я не умею, но быстро учусь…

Грубо затыкаю её поцелуем. Дикий, необузданный поцелуй вырвавшегося из-под контроля животного либидо. Я загоняю подальше все свои сомнения по этому поводу. Она хочет попробовать, хочет помочь мне, и меня это дико заводит!

Мягко надавливаю ей на плечи.

– Если передумаешь, просто скажи, – предупреждаю строго. – Это ничего страшного, это абсолютно нормально – передумать на любом этапе.

– Я не передумаю, – упрямо заявляет она, обхватывая пальчиками член у основания, коротко примеряется и берёт его в рот.

Нерешительно, неуверенно погружает и обсасывает сначала только головку. Но постепенно начинает вводить его всё глубже. Я кладу пятерню на её затылок, задавая мучительно медленный ритм, и схожу с ума от наслаждения.

Неумелые действия роскошного девичьего рта, причмокивающие звуки, качающаяся в такт движениям грудь с розовыми сосками – всё это быстро завершает дело, и я, предчувствуя приближение освобождения, сдавленно говорю:

– Дальше лучше руками, я близко…

Но Юля лишь мелко качает головой, посасывая плоть словно леденец. От этого я взрываюсь, переполняясь всеми возможными гормонами эйфории, и спускаю семя, всё до единой капли, ей в рот. Торопливо и шумно сглатывая, крошечная Юлька поднимает на меня свои озёра глаз, чуть влажноватые от скопления слёз в уголках, и отрывается от опадающего после разрядки члена.

– Тебе понравилось? – спрашивает она первым делом.

– Надеюсь, ты шутишь, – усмехаюсь я, поднимая её с колен. – Это было самое лучшее из возможного. А тебе?

Она пожимает плечами:

– Было страшновато, но… – Я замираю в ожидании её вердикта. – Мне нравится, что тебе нравится. Думаю, я смогу научиться делать это лучше… со временем.

Она хмурится своим мыслям, в которых время – слишком быстротечная единица. И, чтобы отвлечь её от них хотя бы на несколько мгновений, я просто целую её.

Не сговариваясь, не упрашивая толком, я переношу вещи Юли к себе… Туда, где она и должна была оказаться, не реши я поработать над книгой вдали от городской суеты и шумных женщин из своей семьи. И ведь уехал специально, чтобы привести мысли и чувства в порядок, но внезапное появление подруги дочери привнесло ещё большую сумятицу, породило хаос, развязало войну внутри меня.

Сколько раз я сидел вот так и всерьёз размышлял о разводе? За прошедшие десять лет я уже устал сбиваться со счёта. Почему не развёлся сразу, едва пришла в голову эта мысль? Так Леночка была маленькой, тяжело переживала расставание родителей, да и бизнес, оформленный на жену, так просто на себя не перепишешь. Так и перетягивало чашу весов то в одну, то в другую сторону, но веских причин для развода не было, и я не спешил.

Теперь Лена выросла. С мальчиком вон в Грецию улетела, а подружку в Сочи отправила. Прямиком ко мне. Даже не подозревая, каким судьбоносным окажется её решение, дочь помогла мне наконец принять собственное. Пора с этим завязывать.

Я устало потираю глаза и отрываюсь от монитора на звук шагов босых ног. Завёрнутая в одеяло, заспанная, ещё тёплая ото сна, ко мне приближается Юлька. Крошечная, невообразимо сладкая!

– Я проснулась, а тебя нет, – сонно протягивает она. В ней нет избалованности и капризности, нет жеманности и наигранности. Говорит что думает, по большей части. Лишь об одном не заводит разговоров – о том, о чём и я предпочитаю молчать.

– Испугалась, ягода? – с усмешкой раскрываю для неё свои объятия, и она не раздумывая ныряет ко мне на колени. – Ты крепко спала, и я решил немного поработать.

– Я тебя отвлекаю, – грустно говорит она.

– Эй, Юль, ты чего? – Бегло целую её висок. – Я уже решил закругляться, и ты пришла.

– Я в общем, – уточняет девушка. – Ты планировал работать, а не развлекать меня экскурсиями…

Не могу же я признаться, что затеял все эти поездки, только чтобы отвлечь её – и себя заодно – от секса. Быть на людях проще. Мне удаётся сдерживаться, хотя бы отчасти.

Три дня удавалось. Нагулявшись вдоволь и наевшись вкусного сытного ужина, непременно с вином, крошечная Юлька засыпала, едва коснувшись головой подушки. А утром я снова увозил её подальше от дома, подальше от греховных мыслей, подальше от самого себя.

Всё это я делал из эгоизма. Боялся навредить. Боялся, что преждевременное проникновение причинит ей боль и вред, и ничего уже не будет до самого её отлёта. Я планировал устроить нечто романтичное завтрашним вечером и не останавливаться до самого самолёта.