Воспоминания писателей ХХ века (эволюция, проблематика, типология) - Татьяна Колядич

Некоторые исследователи (например, Л.Гинзбург) видят роль писем (как и всей документальной литературы в целом) в формировании новых приемов изображения внутреннего мира личности, полагая, что именно в письмах начались разработка характера, совершенствование форм передачи прямой речи. Она считает, что именно в письме раньше всего проявляются черты того приема, который позже получил название несобственно — прямая речь.

По мнению Р.Лазарчука, в письмах Болотова 1760 года раскрылся психологический тип человека переходного времени. В ряде случаев, полагает исследователь, письмо становилось актом самопознания личности, представляя уже не только частный документ, но и являясь формой самоанализа, самовыражения личности.

В письме происходила отработка отдельных приемов отображения действительности, формировались стилевые приемы отдельных литературных школ: "Письмо нередко «забегало» вперед литературы со свойственной ему непосредственностью и быстротой реакции улавливало зреющие конфликты, проблемы века, «схватывало» в жизни новый сентиментальный тип сознания и мироощущения и стихийно отражало их прежде, чем они становились предметом художественного исследования в прозе". _

Среди произведений XVIII века известна обширная переписка писателей А.Сумарокова, а также М.Муравьева. При публикации первый организует ее в виде дневника, который велся на протяжении ряда лет.

Второй создает целостное произведение, в котором размещает письма в определенной временной последовательности, создавая форму автобиографического романа. Об этом заявляет и сам автор: "Может быть, недолго продолжится наша переписка, и роман окончится приездом героя в Тверь". Форма третьего лица используется Муравьевым для приданию повествованию большей объективности. В мемуарах XVIII века подобная форма ведения действия встречается часто.

Чуть позже, как отмечают исследователи, письмо стало и одной из составляющих путевого дневника, заняв свое место в системе жанра «путешествий». В качестве примера приводятся "Письма русского путешественника" Н.Карамзина. О гибридном характере произведения пишет, в частности, Т.Риболи. _

Разделив письма по содержанию (бытовые, дружеские, на литературные темы) исследователи выделили и их жанровые разновидности (признав тем самым письмо самостоятельным литературным жанром). Данная точка зрения автору работы кажется не до конца обоснованной, поскольку письма являются фактом не только бытовой, но и письменной культуры. _

Л.Гинзбург полагает, что в ХIX веке тип письма во многом определялся историко-культурными условиями, конкретным бытовым контекстом. _

В XIX веке выделилась такая разновидность как дружеское письмо. Она была распространена среди тех, кто входил в «арзамасский» (письма П. Вяземского, А.Тургенева) и пушкинский круг. Авторы "дружеских писем" относились к ним так же, как и к текстам произведений. Пушкин писал черновики даже для невзыскательных частных писем. _

Очевидно, что авторы подобных сочинений предполагали публикацию своих писем, поэтому мы встречаемся с использованием постояных приемов, способствующих созданию текстового единства (устойчивых оборотов (обращений), разговорного стиля) _.

В 1840-х годах интерес к личности в новых исторических условиях обусловил появление философско — исповедального письма, характерного для кружка Белинского — Станкевича.

Следовательно, применительно к XIX веку можно говорить не просто о становлении формы письма, но и о том, что из принадлежности быта письмо становится частью литературного процесса. Однако, тот же Тынянов отмечал подвижность жанра письма и возможность его существования как в рамках бытовой, деловой, официальной переписки, так и на уровне самостоятельного жанрового образования. Разное восприятие формы письма зависело от конкретных социальных и исторических условий.

С профессионализацией литературного труда в XIX веке посмертные публикации писем писателей стали довольно частым явлением. Вместе с тем и сами писатели стали осознавать, что в будущем их корреспонденция может быть собрана и издана: значит, надо высказываться так, чтобы не испортить посмертную репутацию.

Подобное отношение к своему наследию сказалось на отношении к письмам, которые не рассматривались преимущественно как средство общения. Из занятия per se (для себя), сочинение писем постепенно развилось в особый литературный жанр. _ В архивах ряда писателей встречаются тщательно подобранные копии тех писем, которые они некогда отправили адресатам. Все покаханные нами особенности ярко проявились и

В начале ХХ века в поисках форм, фиксирующих психические состояния, представители разных литературных школ обращались к письму как одной из возможностей отражения внутреннего мира человека.

Писатели часто рассматривали письмо не только частный документ, в котором проводился анализ современных, только что произошедших событий, чувств, пережитых сейчас, сегодня, недавно (в этом специфика письма как жанра). В письмах допускался и ретроспективный взгляд, некоторая отдаленность от факта, "его пережитость". Кроме того, писатели создают в письмах свой образ точно так же, как в любом другом жанре — образ своего героя. Письмо выполняло и функции дневника, поскольку в нем последовательно фиксировались наблюдения и переживания автора.

Русские символисты придавали особое значение эпистолярному жанру, рассматривая его как одну из форм выражения поисков философской и эстетической истины, который они также вели в поэзии и в эстетико — философских трактатах. _

В 1922 году А.Белый следующим образом охарактеризовал свою переписку с Блоком: "Часть её, я думаю, могла бы скоро появиться в свет, она носит менее всего личный характер, скорее содержание ее литература, философия, мистика и «чаяния» молодых символистов того времени. Это блестящий интимный дневник эпохи. Такова переписка этих поэтов. Она блестяща. Мысль бьет здесь ключом". _

Осознавая значимость собственной переписки, писатель хотел опубликовать её. Еще при жизни Блока, в 1912 году, Белый собирался напечатать отрывки из писем Блока в книге "Труды и дни". Эту идею поддерживал и сам Блок. _

Анализируя переписку Блока и Белого, Д.Магомедова приходит к выводу, что она представляет собой текстовое пространство, поскольку здесь наблюдается общность имен, мотивов, словечек, намеков, понятных только корреспондентам. Создаваемое композиционное целое по своей структуре напоминает эпистолярный роман, отличающейся определенной сюжетной логикой развития, где события и факты располагаются в хронологической последовательности. Магомедова, с.261.

Иначе выглядит переписка В.Брюсова. Подготовивший ее к публикации М.Гаспаров пишет, что несмотря на различия по тематике, композиции, приемам подачи содержания, все письма Брюсова отличаются единством творческой манеры, но не образуют общего внутреннего пространства. Гаспаров подчеркивает отсутствие внутреннего единства различием в преобладающей интонации.

Наличие двусторонней переписки не всегда предполагает создание текстового единства. Вероятно, признаками появление подобной структуры можно считать следующие: превращение адресатов в постоянных эпистолярных спутников, четко выраженную диалогичность повествования, ассоциативную композиция. Переписка Брюсова с Бальмонтом, несмотря на стремление обоих авторов к общению, не носит столь откровенно исповедального характера, как письма Блока и Белого.

Форма обращения «вы», постоянное упоминание о делах и характеристики разнообразных явлений скорее свидетельствуют о тяготении Брюсова к самовыражению, но не к исповедальности. Не случайно он сохранял отправленные письма в виде черновиков или записей в рабочих тетрадях, как бы подчеркивая возможность их трансформации в другую форму.

Вот почему, несмотря на обширность переписки В.Брюсова (она опубликована в 85 и 98 томах "Литературного наследства"), по мнению исследователей, она не образует текстового единства и поэтому может рассматриваться только как отражение духовной жизни определенного времени.

Объединяющим началом выступает личность самого Брюсова, которая в той или иной степени проявляется в каждом письме. Поэтому письма Брюсова являются и фактом литературной жизни, и историческим документом, а следовательно их также можно отнести к произведениям эпистолярного жанра.

В отличие от символистов Маяковский (как и другие футуристы) не рассматривал писание писем как особый литературный жанр, что не было, однако, сознательной «политикой». Маяковского не имел четко выраженной позиции по отношению к письмам как художественному жанру, для него этот вопрос попросту не стоял. Подобное отношение было свойство и окружению Маяковского. Исследователь замечает, что отношение к письмам было, скорее, бессознательным выражением стремления футуристов к «снижению» и «деэстетизации». _