Правитель мертв - Роман Папсуев

– О твоей красоте слагают легенды, Фикс, я рад, что эти легенды не обманывают.

– Довольно льстивых речей, – оборвала его Фикс. – Зачем ты пришел и кто ты?

– Кто я – неважно. Зачем я пришел?.. Поговорить.

– Разве ты не знаешь, что обо мне ходят и другие легенды?

– О да. Я слышал их. Ты хищница и пожираешь всякого, кто осмелится приблизиться к Фикиону. Жители Беотии в ужасе, многие покинули этот край.

– И зная это, ты пришел сюда?

– Да.

– Ты лишился рассудка?

– Напротив, мой рассудок при мне. Именно поэтому я здесь.

– Ты говоришь загадками, незнакомец.

– Загадками? – усмехнулся Он. – Меня забавляет, что ты вдруг вспомнила о загадках.

– Я не понимаю тебя.

Он поднялся. Фикс огромна, и, даже выпрямившись, Ему все равно пришлось поднять голову, чтобы заглянуть в янтарные глаза хищницы.

– Ты последняя из своего племени, Фикс, – сказал Он. – Самцов уже нет, ты обречена остаться без потомства.

Лицо Фикс исказилось, губы приподнялись, обнажив угрожающего вида клыки. Его это не смутило, и Он продолжал:

– Совсем скоро ты исчезнешь, и о тебе не останется никакой памяти, кроме расплывчатых историй о каком-то неведомом льве, жившем на горе Фикион. Я не могу предложить тебе самца. Я предлагаю тебе другой вариант.

– Вариант? – Фикс повторила незнакомое слово.

– Другой путь, способный даровать тебе вечную людскую память.

– Кто ты, незнакомец?

– Пойдя этим путем, ты навеки останешься в истории этого мира. Может быть, под другим именем, но в этом ли суть? Тебя будут помнить.

– Я спросила, кто ты?

Он усмехнулся.

– Я пришел издалека. Называй меня оракулом.

Фикс села и задумчиво склонила голову.

– Что за путь ты предлагаешь мне, оракул?

– Есть город Фивы. Я хочу, чтобы ты отправилась туда, загадывая каждому встречному загадку.

– Что за загадку?

– Кто из живых существ ходит утром на четырех ногах, днем – на двух и вечером – на трех?

Фикс широко открыла глаза.

– И кто же это?

– Подумай, – сказал Он, улыбнувшись.

Фикс задумалась. Она сохраняла неподвижность, только львиный хвост беспокойно бил по щебню. Наконец она вздохнула и сказала:

– Я не знаю, оракул. Кто это?

– Человек, – сказал Он. – Младенец, ползающий на рассвете жизни, мужчина, крепко стоящий на двух ногах, и старец на закате жизни, пользующийся палкой для ходьбы. С теми, кто не сможет ответить, – ты хищница и знаешь, ЧТО нужно делать. В Фивах созови городскую знать и задай им эту загадку. Тебе не сможет ответить никто. Знай, что, совершив это, ты навсегда останешься в людской памяти.

– Но что будет, если кто-нибудь отгадает ее?

Он на мгновение задумался.

– Поступи, как тебе подскажет рассудок, – ответил Он и вновь улыбнулся.

Фикс прищурилась.

– А какая выгода в этом тебе?

– Никакой. Меня раздражает поведение Креонта, царя Фив, его двор погряз в распутстве и безделье. Это немного подстегнет его. Удели особое внимание его сыну.

– Я не верю тебе. Должно быть, за твоими словами кроется что-то большее. Ты недоговариваешь.

– Ну хорошо. Считай, что это эксперимент, который позабавит меня.

– Экс... Что?

Он вздохнул и сложил руки на груди.

– Фикс, отправляйся в путь. Поверь мне, я не лукавлю с тобой. Если ты хочешь, чтобы о тебе и обо всем вашем племени помнили и впредь продолжали слагать легенды, – ступай в Фивы. Немедленно!

Фикс задумчиво посмотрела на Него, и стало ясно, что она решает – убить ли незнакомца одним ударом мощной лапы или сделать то, что он предложил. В первом случае она ничего не теряет... Как, впрочем, и во втором.

Она повела слабыми крыльями и улыбнулась. У нее очень приятная улыбка.

– Будь по-твоему, оракул. Прощай.

Она пошла к тропе, а Он долго смотрел ей вслед огромными желтыми глазами, печально качая соколиной головой.

– Прощай, Фикс, – наконец тихо сказал Он. – Надеюсь, что ты не скоро умрешь.

Он взглянул на долину и усмехнулся. Что ж, долгий путь из страны фараонов оказался ненапрасным. Сфинкс найден. Осталось найти Эдипа.

Следующим утром, когда впереди показался остров, я сбавил ход и окликнул Дженни. Она в этот момент чистила «глок» – оружие, к которому и я в свое время испытывал слабость. Она подошла ко мне и встала рядом, жадно разглядывая творение Белых.

– Итак, – сказал я, – вот и Клетка. Есть какие-нибудь мысли?

– Да, – ответила Дженни, по-прежнему рассматривая остров. – Как же мы с этим Прорывом справимся?

Я улыбнулся. В точности – мои мысли.

– Понятия не имею. Но справиться мы обязательно должны.

Дженни посмотрела мне в глаза и молча отправилась на корму, собирать сумки.

Я же внезапно почувствовал нечто непонятное. Какой-то едва различимый источник Силы, очень слабые потоки энергии, исходящие от моей помощницы, которая стояла у борта, копаясь в сумке. Интересно. Какое-то странное ощущение. Как будто... Да нет, ерунда...

Я тряхнул головой и повел глиссер на самом малом ходу к острову. Он оказался не очень большим – казалось, его можно обойти минут за двадцать. Пышная тропическая растительность покрывала центр острова – довольно высокую гору правильной конусообразной формы. Наверняка конкретное место Прорыва связано именно с горой – Источник расположен либо на одном из склонов, либо, что наиболее вероятно, внутри горы.

За пятьдесят метров до пляжа цвет воды из темно-фиолетового внезапно перешел в лазурно-голубой – дно уходило вниз отвесно, и я решил, что Белые расположили остров на гигантской платформе. Я вновь ощутил почти забытое чувство прохождения барьера, обычное ощущение, когда выходишь к месту Прорыва. Дженни либо не почувствовала Ограду, либо не показала виду.

Через минуту нос глиссера уперся в мелкий белый песок пляжа. Я заглушил мотор и огляделся, обострив все свои чувства. Ничего. Ни малейшего намека на угрозу.

– Все тихо, – сказал я Дженни, которая уже стояла рядом, держа в руке огромную сумку.

Дженни вместо ответа легко забралась на нос глиссера и спрыгнула на мягкий песок. Достав носовой якорь, я тоже спрыгнул на пляж и двинулся к лесу, разматывая на ходу трос. Дженни шла рядом, осматриваясь по сторонам.

– Ни одной чайки, – сказала она.

– Птицы чуют Клетку, – пояснил я. – Сегодня вечером произведем расчеты, уточним, когда будет Прорыв. Я думаю, у нас есть еще день. Потом счет пойдет на часы.

– На острове есть Белые?

– Не думаю. По крайней мере, я не чувствую никакой угрозы. А ты?

– Я тоже.

– Значит, скорее всего, второй Страж где-то прячется... Вряд ли в ближайшее время нас ждут серьезные схватки. Нужно как можно быстрее найти Источник Прорыва. Хотя, зная Белых, могу предположить, что мы изрядно попотеем: они обожают путать следы, ставить обманки...

– Анатолий, ты забыл, что я – Ферзь. Я знаю все, что ты мне говоришь.

Я чуть было не ляпнул: «Конечно, ведь у тебя моя память», но вовремя одумался. Дойдя до ближайшей пальмы, я обвязал тросом ствол и глубоко вонзил якорь в землю, зацепив два зубца за выпирающий корень. Дженни спряталась в тени и, бросив сумку на песок, села рядом. Я же пошел обратно к глиссеру, глядя на наши следы на песке.

Внезапно я остановился, увидев на песке иероглифы. Могу поклясться, что когда мы шли к лесу, никаких иероглифов не было. Иероглифы древнеегипетские. Означали они примерно следующее: «Я чист, чист, чист». Я перечитал их снова, и потом стер ногой. Мысли заскакали в голове, словно ретивые кони.

«Я чист, чист, чист». Черт побери. Слова мертвого человека на загробном суде Осириса. Я создал сигарету, прикурил и оглянулся на гору в центре острова.

Итак, Древний Египет. Белые намекают на то, что нас ждет. Видимо, на этот раз они так уверены в своих силах, что «великодушно» оставляют нам подсказки. В прошлый раз они отстроили пирамиды майя. Сейчас, скорее всего, решили выбрать египетский антураж.

Я закрыл глаза и обратился к воспоминаниям, лихорадочно просматривая все, что связано с Древним Египтом. Вскоре я нашел то, что нужно.

Это случилось еще до гибели Атлантиды. Тогда, помнится, произошел второй Прорыв. Да, второй, один из самых сложных. Мы потеряли Короля.

Белые намекают, что дела мои ни к черту не годятся. Намекают, что скоро я окажусь на суде Осириса, и буду твердить, что «я чист, чист, чист». Злорадствуют, подонки. Ну да ладно. Мы еще посмотрим, кто кого. Я плюнул и пошел к глиссеру.