Три самые счастливые недели - Барбара Макмаон

— Я принесу книгу.

Спустя десять минут Кэнди натянула свитер Мика, в котором теперь спала, и залезла в кровать. Ее ноги болели, и под коленями появилось раздражение, там, где мокрые джинсы натерли кожу. Однако она гордилась своими достижениями. До сегодняшнего дня Кэнди ни разу не садилась на лошадь. Если они будут кататься каждый день, к концу третьей недели она станет настоящим профессионалом. Может, Мик прав. Может, ей следует относиться к этому как к отдыху — воспользоваться здешними преимуществами и заниматься тем, чего нет в Майами. Не пройдет и трех недель, как она выступит в суде и вернется к своей обычной жизни.

***

Когда среди ночи раздался крик, Мик был готов к этому. Он лег в постель несколько часов назад, но полностью не раздевался и лежал прямо на покрывале. Было прохладно, но вполне удобно. Мик оставил дверь открытой, и когда услышал крик Кэнди, смог добежать до нее в считанные секунды. Быстрый осмотр показал, что в комнате нет никого, кроме разметавшейся на кровати женщины.

Вбежав в комнату, Мик присел на краешек матраса. Он легонько потряс Кэнди, окликнул ее.

Она быстро проснулась. Мик погасил ночник. Из коридора в комнату падало достаточно света. Ужас рассеялся, как только Кэнди поняла, где она и с кем.

— Опять кошмар? — мягко спросил Мик, бережно поглаживая ее плечи. Его свитер был для нее слишком большим, она казалась в нем маленькой девочкой в платье на вырост.

Кэнди вздрогнула и протерла глаза.

— Да.

Он поправил одеяла и пересел на стул, стоящий у окна. Стул угрожающе скрипнул, но устоял. Мик обнял девушку, она прислонила голову к его плечу.

— Расскажи мне свой сон. Иногда это помогает.

Кэнди пожала плечами.

— Началось все со стрельбы. Я видела, как стреляет Рамирес. Видела кровь его жертвы. В моем сне кровь заливает все: улицу, машины и пытается добраться до меня. Тогда я бросаюсь бежать, но он гонится за мной. Я так напугана, что не могу бежать быстро. Кровь догоняет меня, и он догоняет, и... и тут ты меня разбудил.

— Ты видела этот сон до приезда в Вайоминг?

Она кивнула, ее голова метнулась по его обнаженному плечу, волосы были мягкими и шелковистыми.

— Что было бы, если бы я тебя не разбудил?

— Обычно я слышу звук выстрела, а потом вижу себя мертвой. Это ужасно. Терпеть не могу этот сон. Все в нем ненавижу. Ты знаешь, я просто пошла за мороженым? Я могла бы остаться дома тем вечером, но мне до смерти хотелось шоколадного мороженого, и я побежала в магазин.

— Просто не повезло, Кэнди. Побудь здесь подольше. Мы вылечим тебя от этого, а потом уже вернешься к своей обычной жизни.

— Если будет, к чему возвращаться.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не уверена, что хозяйка магазина сохранит для меня мое место. Мик, я уже пять месяцев прячусь, и до этого пропускала работу из-за угроз и покушений на мою жизнь. И я собиралась войти с ней в долю. Теперь все планы могут рухнуть. Я знаю, что мои комнатные растения погибли. Подруги, наверное, думают, что я уехала навсегда. Только окружной прокурор понимал, что мне грозило, когда предложил спрятаться. Некогда было предупредить знакомых или что-то спланировать.

— Ты купишь себе новые цветы, объяснишься с начальницей и подругами. Все будет так, как раньше.

Кэнди вздохнула, чувствуя странную умиротворенность. Впервые на ее памяти кто-то поддерживал ее, успокаивал.

— Хорошо-то как. Прости, что я тебя разбудила, — мягко сказала она, не желая разрывать объятия, но понимая, что нужно дать Мику возможность выспаться.

— Я не спал. Иногда из-за работы мне приходится не ложиться всю ночь. Тебе и правда лучше?

Она кивнула, вновь проведя волосами по его коже.

— Лучше я встану.

Мик улыбнулся. Кэнди не шевельнулась — только сообщила о своем намерении.

— Чуть позже. Я не хочу спать, и если ты посидишь со мной немножко, это будет прекрасно.

Она накрыла ладонью его руку, ощутив твердые мускулы под упругой кожей.

— Ты не замерз?

— С тобой и всеми этими одеялами? Не думаю.

Кэнди улыбнулась, не убирая руку. Желая, чтобы эта ночь длилась бесконечно, она откладывала в памяти каждую прошедшую секунду.

— Как здорово, когда кто-то есть рядом, — мягко сказала она. — Я большую часть своей жизни провела в одиночестве.

— Но не в детстве ведь. А ты еще недалеко ушла от детства.

Она улыбнулась, чувствуя себя в безопасности рядом с мужчиной, поклявшимся защищать ее жизнь.

— Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой. У папы не было денег, чтобы нанять няньку. Он просто запирал меня одну дома, а после школы я была предоставлена самой себе. Он мало зарабатывал. А когда получал зарплату, тут же ее пропивал. Он и вправду скучал по маме. Больше, чем по мне, я думаю.

— Значит, у нас много общего, любимая.

— А именно? — Кэнди улыбнулась, услышав это слово. Интересно, каково это — быть помолвленной, связать свою жизнь с другим человеком?

— У меня тоже был никудышный отец. Он был женат четыре раза, имел любовниц и не общался подолгу ни с одним из своих сыновей. Просто заводил по ребенку с каждой женой, кроме последней, а потом бросал и жену, и сына.

— Я хотела бы, чтоб у меня все сложилось по-другому, если я когда-нибудь выйду замуж и нарожаю детей. Я собираюсь стать лучшей мамой на свете. Но я не думаю, что выйду замуж в ближайшем будущем. Роберт излечил меня от этих романтических порывов.

— Расскажи мне о Роберте.

— На самом деле тебе это не нужно. Уже поздно, пора ложиться спать.

Его рука слегка напряглась.

— Расскажи мне о Роберте, — повторил он упрямо.

— Мы познакомились в колледже. Я любила его и думала, что он меня любит. Но он не любил.

— Откуда ты знаешь?

— Он сказал мне это в конце. Но я должна была понимать с самого начала. Ему не нравилась моя одежда, моя прическа, то, как я говорю. Он постоянно пытался меня переделать. — Кэнди секунду помолчала, вспоминая.

— Как и я, — мрачно сказал Мик.

Она пожала плечами.

— Тебе далеко не все во мне нравится, но ты же не пытаешься меня переделать, просто хочешь прожить спокойно те дни, которые остались до моего отъезда.

— Я не придираюсь к тебе, Кэнди. Просто пытаюсь выполнить свою работу. А чтобы уберечь человека от опасности, нужно сделать так, чтоб он ничем не выделялся, чтобы его нельзя было найти. Ты — самый непоседливый человек из всех, кого я встречал. После всего пережитого ты продолжаешь вести себя так же непосредственно, как невинный младенец. Плохие дяди пытаются тебя убить, чтобы не дать выступить в суде. Чем лучше ты спрячешься, тем больше шансов для тебя остаться целой и невредимой. А значит, ты не должна добиваться, чтобы все ковбои в округе сходили по тебе с ума, сплетничали, рассказывали о тебе в городе. Так можно выдать себя.