Огонь, вода и медные трубы - В. Беляев

Первым делом отыскал Зайцева. Нашей обоюдной радости не было предела.

— Зайцев! Расскажи мне толком, что ты делал, когда меня допрашивали гвардейцы?

— Что, что! Пополз следом, вот что! А как услышал, что тебя хотят пристрелить эти из 46го, ну думаю, к ним не поползу. Напрямик в расположение 740го. А потом старшина нагрузил меня винтовками, еле их приволок в тот лесочек, где кухня нас кормила. А как поели в колонну по три и сюда. Морды у всех — хуже некуда. Негры да и только!

Приехала кухня. За отсутствием котелка еду мне дали в каску. Поели. Надо умыться. Пошел к ручейку, который протекал не далеко. Думаю — сейчас умоюсь. Наклонился над ручьем и в ужасе отпрыгнул от него. Из воды на меня смотрело какое-то безобразное чудовище. Панический страх овладел мною. Но вдруг меня осенило — да это же моя физиономия! Опять подошел к воде и, преодолевая отвращение, осматриваю себя в зеркале воды. Лицо черное и на нем вертикальные кровавые полосы. Это следы недогоревших стеблей пшеницы. Ведь мне пришлось ползти, уткнув лицо в землю. Волдыри, которые были на лице, раздавлены и, вытекающая из них жидкость, оставила грязные следы. Умываться было очень болезненно. Всякое прикосновение к лицу вызывало страшную боль. Все — таки умылся и пошел к роте. Снова команда: — Рота, в колонну по три становись! И снова поход. И снова вперед.

Меня очень интересовало, как будет освещен этот бой в сводках Советского информбюро. Мне было совершенно ясно, что такой тяжелый бой, который вела наша рота, обязательно будет достойно освещен в печати. Закрывал глаза и видел, как в газете пишут. 9 рота, преодолев поле с пылающей пшеницей, атаковала противника и захватила его первую траншею. Противник не смирился с потерей своих позиций и, контратаковал 9 роту. Эта контратака фрицев была отбита.

Когда появилась свежая газета, дрожащими руками развертываю ее и, впиваюсь в информационную сводку. Однако, ничего об этом бое сказано не было. В газете говорилось, что на остальных участках Брянского фронта шли бои местного значения. Этот термин «бои местного значения» означает, что ни одна из сторон не имеет значительных успехов и позиции переходят от одной стороны к другой. Это самые тяжелые и кровопролитные бои.

Почему упоминается Брянский фронт? В этот период наша дивизия действовала в составе этого фронта.

Одни бойцы возмущались тем, что этот бой не нашел отражения в печати, а другие не обратили никакого внимания на эту вопиющую несправедливость.

Так закончилась эта эпопея. Рота пошла вперед к новым боям, Но об этом расскажу в других главах своего повествования!

ГЛАВА ШЕСТАЯ. НЕУДАЧНАЯ РАЗВЕДКА

Ему приказ дает ревкомК походу путь намеченРечным высоким камышомПрополз Чирков разведчик!

Не раз утопал я в болоте,Не раз замерзал я на льду,Но, если ты скажешь мне словоЯ снова все это пройду.

Начну эту главу с приятного события — нам выдали новые шинели. Это были не шинели, а просто роскошь, как казалось нам.

Солдатская шинель самая волосатая. Завитки волос покрывают ее всю сверху донизу. У младших офицеров шинели были из сукна «КМ» менее ворсистые, у старших офицеров шинели из сукна «ВК» почти не ворсистые, а у генералов из драпа, на котором совсем не было ворса.

Шинель имела очень большое значение во фронтовой жизни. Она служила и постелью, и одеялом, и подушкой.

В мальчишеские годы, кто — то из взрослых, задал мне такую загадку: Солдат стелет шинель, кладет шинель под голову и укрывается шинелью. Сколько у него шинелей? Будучи смышленым мальчиком мгновенно сообразил и выпалил Три! Взрослые, присутствующие при этом разговоре, рассмеялись и нравоучительным тоном сказали: — Одна! Этот эпизод всплыл в моей памяти на фронте.

.Когда ночи были холодными, и, шинели примерзали к земле, мне в голову пришла мысль, готовясь ко сну, действовать следующим образом: шинель снимается, расстегивается хлястик, одна половина шинели (правая) стелилась на землю, рукав свертывался втрое и служил подушкой, а левая сторона шинели — одеялом.

В холодное время ложишься на шинель, ноги подтягиваешь к подбородку, а левой половиной накрываешься и подтыкаешь ее со всех сторон. Сначала холодно — лежишь и дрожишь, а потом от дыхания становиться тепло. Или почти тепло.

Встаешь после сна — шинель примерзла к земле. Лопатой подрубаешь слой земли и поднимаешь целехонькую шинель вместе с землей. Потом земля сама отвалится. Целая шинель была моей гордостью. К тому же недырявая шинель лучше защищала от холода и дождя. А то, что она испачкана землей — не беда! Можно выбить ее о дерево и шинель опять, как новенькая.

Другие бойцы до этого, либо не додумались, либо проявляли дисциплинированность. Ведь на передовой запрещалось снимать шинель. Разрешалось только ослабить поясной ремень. Бойцы ложились на землю одетые. Шинель местами примерзала к земле. Когда они вставали, то оставляли часть шинели на промерзшей почве.

О шинели была сложена песня. Вот отдельные строки из нее. Это все, что удалось запомнить.

Шинель моя походная, она всегда со мной.Она всегда, как новая, обрезаны краяАрмейская суровая, родимая моя.Дальше в песне имеется такая строка:И в ней родного Сталина мы видели не раз.Хорошая песня, вот только жаль, что забыл ее слова!

Потери, которые понесла рота в бою под деревней «Грибовы Дворы». командование стремилось возместить. В роте появилось пять новых бойцов. Это были молодые ребята, оставшиеся живыми после одного боя.

Чувствовалось, что это парни неплохие, однако, держались они особняком и, мне удалось сойтись поближе только с одним из них. Его фамилия была Балобанов. Он был ростом с меня, отличался немногословностью и доброжелательностью. На меня он произвел хорошее впечатление.

Расскажу еще об одном бойце, Пошивалове, судьба которого до прихода в нашу роту, сложилась очень тяжело.

Он вместе с другими бойцами попал в плен. Большую часть пленных, немцы отправили в тыл, а 5 бойцов, в числе которых был и Пошивалов, оставили на передовой капать для немцев траншею. Кормили очень плохо, можно сказать, совсем не кормили. С голодухи, он украл буханку хлеба. За это его очень жестоко избили.

Этих пленных под охраной двух фрицев ежедневно приводили на передовую копать траншею. В воскресный день с ними пошел только один немец. Второй, по немецкой традиции, остался отдыхать.

Мысль о том, что сегодня воскресный день, заставила конвоира расслабиться. Он улегся на землю, положив свое оружие на землю рядом с собой. Этим и воспользовался Пошивалов. Капая траншею, он удалялся все далее и далее от фрица, а когда расстояние стало достаточным для побега, бросил лопату и побежал к нашей передовой Немец открыл огонь, но он добежал до нашего переднего края целым и невредимым.