Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ) - Юрий Иванович

– Ты хочешь ее подтянуть в математике? Или анатомии?

– И чем тебе эта замухрышка приглянулась?

– Ни о чем мы не договаривались! – продолжал защищаться я с отчаянием. – И как вам не стыдно говорить такие глупости?! Она же несчастная калека!

Машка схватила меня за волосы и развернула голову к себе:

– Вот так ты ставишь вопрос? Калечную пожалел? Значит, ей нельзя, а тебе можно? Мало того что над нами измываешься, так еще и над ущербной вознамерился?

– Что ты несешь?..

– А ты на что рассчитываешь? – Второй рукой «ее мелкое величество» чуть не выламывало мне челюсть, но обращалась она теперь к лисичкам: – Что мы с ней сделаем?

После чего все трое, словно участвуя в соревновании на самый жуткий сценарий фильма ужасов, описали мне все свои действия.

Я, конечно, вполне справедливо сомневался, что они ВСЕ угрозы приведут в действие, но и сотой доли мне хватило для сковавшей меня слабости и страха. С той поры я больше вообще старался ни к кому не подходить, а уж тем более заговаривать. Лишь один раз мне удалось столкнуться с той маленькой, неразвитой телесно девочкой и быстро прошептать:

– Извини! Но мне запретили с тобой даже разговаривать! Боюсь, как бы тебе не сделали больно! Мужайся и будь лучшей в учебе!

Кажется, она поняла, в чем дело, потому что слухи о троице моих покровительниц бродили по школе только в виде страшилок и жутких легенд. Надеюсь, она и в самом деле поняла смысл жизни и выбрала на ней правильную стезю.

Тогда как для меня пропал даже свет в конце тоннеля.

Глава седьмая

И пришла та ночь!

Последние свои весенние каникулы мы решили, как всегда, провести в Лаповке. Вернее, решили не мы и уж тем более не я, а Машка, вообще съехавшая к тому времени с катушек. Причем она назначила сразу два больших мероприятия: отметить в деревне вначале свой, а потом и мой день рождения. Для этого были составлены программы, приглашены гости из числа кандидатов в любовники девчонок и составлен четкий график их приезда. Дополнительно парням вменялось привезти как выпивку, так и отменную закуску в четырехсоткилометровую даль, взять гитары, красиво одеться и завалить нас соответствующими подарками.

День рождения двойняшек намечалось отпраздновать первого апреля уже по возвращении в город.

Наша Лапа встретила преотвратной погодой: то дождь с ветром, то снег с порывами вьюги. То резкая волна тепла, то лужи, прямо на глазах покрывающиеся льдом. Почти все мигалки за время нашего длительного отсутствия вышли из строя и бездействовали. Полученное на их починку время в полдня позволило заменить питание только у некоторых да заменить десяток штук на более влагозащитные. Больше мне работать не дали, заставив встречать первых гостей, прибывших на двух машинах.

В тот день праздновали Машкин день рождения, прошедший еще два дня назад и приуроченный к нынешнему застолью. П о моему скромному мнению, гулянка удалась. Единственной девице, прибывшей с гостями, Верка, как только стемнело, расцарапала лицо и двинула два раза под дых. Первую волну пьяной драки как-то погасили общими усилиями и вновь уселись за столы. Но потом что-то нехорошее вякнул ухажер той девицы, и его поддержал родной брат пострадавшей. Алкоголь, видимо, ребятам затуманил мозги, и они по собственной глупости возжелали справедливости. Не повезло им. На глазах всех остальных гуляющих троица моих подружек избила обоих парней и приказала им выметаться вместе с первой пострадавшей.

Уж насколько были пьяны избитые ребята, но и они сообразили: если хотят остаться в добром здравии, придется ехать немедленно, несмотря на дальнюю дорогу, наличие патрулей ГИБДД, глухую ночь и плохую погоду. С нами должно было остаться еще два парня, которые вроде как ко всему увиденному относились вполне нейтрально. Как казалось! Но на самом деле тоже сильно струхнули и решили тихонечко слинять под шум дождя. Делая вид, что просто хотят отодвинуть свою машину в сторону, давая проезд другой, они долго не возвращались со двора, пока давно стихший гул моторов не зародил в Машке подозрений:

– Борька! Ну-ка глянь, чего эти козлы там телятся!

Понятно, что вышеназванных представителей животного мира, которые телиться не могли изначально, я во дворе не увидел. Как и их машины. Только сиротливо поскрипывали раскрытые настежь покосившиеся ворота.

В дом я возвращался с опаской, начав доклад еще из сеней:

– Все уехали! Может, чего прикупить забыли?

Никому не желаю ощутить на себе те три взгляда, которые вонзились в меня и чуть не прожгли насквозь. Слишком хорошо я изучил подружек, чтобы не понимать весь риск моего положения и насколько мне сейчас достанется. Наверняка ведь сорвут на мне всю злость и горечь неиспользованных желаний. Единственное спасение, возможное в моем случае, было немедленно броситься к храпящему деду Назару и устроиться до утра у него под боком. Но мне в тот момент пришла в голову другая идея.

– Подать вина ее величеству и их высочествам! – высокопарно крикнул я в сторону и тут же сам себе услужливо ответил: – Будет исполнено!

И бросился с самыми что ни на есть лакейскими замашками обслуживать своих рассвирепевших подружек. Какой-то момент моя задумка висела на волоске, но Машка все-таки шумно фыркнула, получая в руку красивый бокал, и пробормотала:

– Ну-ну! Старайся, раб, старайся! Может, немножко нас и задобришь.

Пришлось в ту ночь постараться, хоть и кривя душой. Я выкрикивал, какую доблесть королева и ее амазонки проявили при захвате несметной добычи, и указывал на ломящийся от выпивки и закусок стол. Я распинался соловьем, расписывая их изумительные по точности и силе удары, которыми они разогнали численно превосходящую армию противника. Я расписывал, как воинственно и прекрасно смотрелась наша королева в своем справедливом гневе и милосердной справедливости. В общем, рот мой не закрывался, выдавая жуткую пургу. Но подружек это усмирило. Они даже похохатывать стали и мне подыгрывать. Не замечая, как интенсивно я стараюсь смешивать спиртные напитки для них и насколько коварно и много подливаю воды для себя.

Шампанского, коньяка, водки и пива у нас бы хватило на полдеревни, так что свою задачу по спаиванию я перевыполнил с запасом. Первой лицом в объедки на столе ткнулась Катерина. Потом упала с лавки и больше не делала попыток подняться Вера. Дольше всех, пытаясь мутными глазами рассмотреть творящееся вокруг нее безобразие, продержалась Машка. Что-то ей слишком не понравилось в этой пьянке, но она никак не могла понять – что конкретно. Тогда как главный лакей продолжал создавать шум, мельтешение вокруг ее величества, кричать нужные тосты и бравурные здравицы. И в результате таки впихнул во внутренности продолжавшей оставаться в сознании стервозы две дополнительные дозы. Этого уже и ей хватило, после чего я уселся на лавку, чувствуя во всем теле дикую усталость и озирая оставшееся за мной поле боя.

До такой степени девчонки вроде еще никогда не напивались. А тут подходили только под одно точное определение: «дрова». Как с подобными дровами обращаться, я знал и даже имел некоторый опыт, но вот вполне справедливо опасался завтрашнего дня, когда эти «дрова» очнутся, превратятся в ходящих Буратино и начнут припоминать, кто это их так «выстрогал». Не надо быть папой Карлой или умной Тортилой, чтобы догадаться: все шишки на этот раз свалятся не на Карабаса-Барабаса.

Поэтому я первым делом разнес каждую тушку на ее кровать, уложил на бок и подставил рядом, так сказать под морду лица, по тазику. Потом начисто убрал из горницы все, все, все следы излишеств, закусок и алкоголя. Ну и самое главное – написал крупными печатными буквами на большой картонке сообщение для деда Назара. Мы так всегда делали, если хотели от него что-либо ранним утром, иначе он погрязал в хозяйственных делах окончательно и бесповоротно. Записка было довольно короткой, но обстоятельной: «Дедушка! Мы все сильно приболели. Приготовь нам, пожалуйста, завтрак!»

Подобные просьбы доводили нашего опекуна до фанатизма. Коровы могли стоять не доены, свиньи – визжать не кормлены, но пока он не убедится, что его внучата напоены горячим чаем, накормлены сытными кашками и не укутаны массой лечебных компрессов, он не успокоится. Да еще и нечто более радикальное для лечения всегда готов был придумать. Так и получилось.

Прочитав записку, дед Назар заглянул во все наши комнаты, по невменяемому мычанию девчонок и по усталому моему фырканью удостоверившись, что мы и в самом деле «сильно слабы», и развил бешеную деятельность. А именно: затопил баньку, заварил чай и сделал настой на травах. Приготовил кашки, достал с сеновала веники и приволок из гостевой комнаты кучу льняных простыней и больших полотенец. А потом довольно бесцеремонно снес нас всех четверых прямо в баню. Почти голыми.