Метаморфозы: таракан - Александр Турбин

— Если Куаран падет, им самим придется намного сложнее. После падения Беллора мы единственная защита от угрозы с востока.

— И все-таки. Я бы не рассчитывал, думаю, наш Владыка тоже не особо надеется. Нужно задействовать каналы Ордена для удобного для нас решения. Энгелар должен все-таки получить подкрепления. Видеть орды шаргов под собственными стенами не входит в наши планы.

Орден велик. Орден силен. Орден опасен. Пусть его отряды будут на переправах, а не под воротами дворца. Спокойнее так, а здесь найдется кому повоевать.

— Но лучше всего, если ему для этого Владыке придется лично посетить центральные территории. Это даст нам время окончательно решить вопрос с его прожектом здесь и перейти к собственной программе.

— Что ожидается на Совете?

— Юг сейчас выступает с общей позицией. По их мнению, пришла пора контрнаступления. Они хотят сосредоточить силы на своем направлении и сбросить Рорка в море. А при возможности пересечь Теплое море и высадиться на побережье.

Это — известно. А информация, которую легко получить, ничего не стоит.

— Но для этого у них недостаточно ни сил, ни ресурсов. Это десятки тысяч людей, тысячи Алифи, питание, корабли. Нереально.

— Они это понимают. Ходят слухи, что они предложат частичную мобилизацию мужского населения у людей и собираются пересмотреть структуру управления частями. Но это юг. Владыка Иллариэла склонен их поддержать. Не дает ему спокойно спать великое прошлое предков. Центральные территории хотят одного, чтобы вопросы границы решались другими. Они накопили богатства, но реальной власти в Совете у них нет. Ромон выжидает. Мне кажется, у них вообще нет четкой позиции. Хотя его Владыка упоминал о возможности возрождения Беллора, без которого защитная линия наших земель значительно ослаблена. Энгелар будет просить помощь и пытаться протолкнуть свою безумную идею о буфере из чисто человеческих поселений. Лаорисс… Кто вообще когда-нибудь знает, что думают в этой глуши.

— Похоже, сейчас самое время.

— Да. Очень похоже…

Глава 9. День двадцать пятый. Неделя безудержного смеха

Приглашаем принять участие в научном эксперименте. Оплата высокая. Доставка, проживание, питание, поминки — за счет заведения.

Дни бежали за днями, по утрам Наташа пытался вбить в нас азы истории с географией, после обеда нас выводили к внутренним дворцовым казармам и молодой Алифи по имени Эллинор проводил с нами занятия на тренажерах. То есть он занимался, а мы выступали в качестве самого тренажера. На Нике он тренировался с оглоблей, которую он по недоразумению называл посохом. На мне он тренировал удары мечом, который он почему-то считал затупленным. Ник голосил, бросался на Алифи последовательно с таким же веслом, с мечом, с алебардой, а в момент особо сильного помутнения рассудка с голыми руками, пытаясь хотя бы дотянуться. Тщетно. Меня Эллинор гонял не меньше, но акцент делался на более легких и элегантных орудиях убийства — кинжалах, узкие мечах и копьях. В жизни не брал в руки эту гадость, но выбора не было, к тому же оказалось, что мое тело к оружию вполне привычно. Вес не напрягал, мышцы не очень уставали, а рефлексы, реакция и поставленные движения подсказывали, что мой предшественник то ли профессионально занимался теловредительством, то ли хобби у него такое было. К сожалению, одних рефлексов и поставленной пластики движения с оружием оказалось недостаточно. Оказывается к ним еще и голова должна прикладываться, причем с точным пониманием того, что, когда и в какой последовательности делать. В моем же случае голова работала только в качестве щита, затылком отбивая наиболее обидные выпады мастера Алифи. Учитывая отсутствие в моем распоряжении обезболивающего, такое времяпровождение меня стало напрягать, но альтернативы никто не предлагал. Ин с Эллинором не занималась, чем ей компенсировали потерю такого удовольствия, понять было невозможно, однако к ужину она приходила не менее уработанная, чем мы.

Учитывая нагрузки, голодать я уже не пробовал, а спустя пару дней стал подходить за добавкой. Как я понял, дополнительных порций нам не предполагалось, но мне, почему-то, ни разу не отказали. Удивительное рядом. Кстати, прежний повар неплохо устроился — его отправили на рудники. Поваром, пусть и пожизненно… Как это ни странно, я ему почти завидовал. Вряд ли это было намного хуже, чем видеть эти ненавистные напыщенные лица из дня в день. И ждать.

Дважды за пролетевший месяц мне устраивали допрос с пристрастием. В каждом случае несколько Алифи в разных сочетаниях и количествах пытались узнать правду. Кем я был? Где я жил? Что я помню? Почему не пищу от восторгов припадая к истокам знаний?

Глупые вопросы опасных людей, а точнее нелюдей. Менялись обстоятельства и антураж, менялись дознаватели и инструментарий, только пытуемый оставался прежним. Если первую беседу еще можно было назвать просто беседой, пусть и с элементами мордобоя, то второй допрос оказался откровением. В тот раз меня после выхода с тренировочной площадки подхватили под белы руки уже знакомые мне по поляне молодцы, усиленные караулом гвардейцев, и с уважением и поклонами отвели в незамеченную мной ранее дверь в подвальное помещение с боковой стороны дворца. Там, извинившись, положили на стол, прикрутили к металлическим поручням и так же незаметно удалились. Стол стоял посредине небольшого темного подвала с двумя маленькими окошками под самым потолком. Было холодно и неуютно. Понимание того, что ничего здесь не будет делаться просто так, а также воспоминание о том, чего добился повар, помогли мне не запаниковать, но ждать неизвестности было очень непросто.

Где-то через полчаса открылась дверь за моей спиной и слуги стали заносить инструменты. Уже знакомую курительницу, склянки с жидкостями, какие-то ножи и скальпели, внесли небольшой столик и несколько кресел. Обилие людей и новой мебели привели к тому, что в помещении стало тесно. Происходящее мне абсолютно не нравилось, я с удовольствием поменялся бы местами с любым из этих людей, но на мои предложения никто не реагировал, да и сам ко мне никто не обращался. Расставив необходимую утварь и инструменты, все покинули мое узилище, и я опять остался один. Было сложно не догадаться, что что-то будет. Подвал стал напоминать лабораторию или прозекторскую, а я — мышь, приготовленную к препарированию. Когда вновь открылась дверь и ко мне зашли трое Алифи, я смолчал, хотя это было и непросто. С другой стороны, трудно острить, лежа на разделочной доске. Учитывая специфическое положение, надежно идентифицировать участников консилиума не получилось, пожалуй, только Валлора определил более-менее точно.