Живу тобой - Натализа Кофф

— Ну что ты творишь, девочка?! — процедил Сэм сквозь зубы, но и сам рывком стащил с меня блузку, не обратив внимания на то, что ткань трещала, а пуговицы отрывались, улетая в стороны.

Я задохнулась от переполнявших меня эмоций, когда под моими жадными руками оказались налитые силой и напряжением мышцы торса. И да, еще вчера, мне хотелось к ним прикоснуться, когда капли воды стекали по мощной фигуре Самуила.

А сейчас моя мечта исполнилось. Более того, я сама мысленно содрогнулась от силы и непристойности своих желаний.

Мне было страшно. И отголоски пережитого ужаса, осознание того, что я могла бы исчезнуть с этой планеты, все настойчивее бросали меня в пучину страсти.

Да, я собиралась подло и безответственно воспользоваться Сэмом, чтобы приглушить свой страх.

Мужские пальцы накрыли мою грудь. Я застонала от острого и сладкого возбуждения, когда поняла, что моя жажда разгорается все сильнее, сжигая меня изнутри.

Но Самуил перехватил мои ладони, застывшие на пряжке его ремня. Тяжело дыша, Сэм вскинул на меня свои глаза, словно пытался проглотить всю меня, не оставив и следа.

— Не здесь, Тиша, — выдохнул он грубовато, но его влажные губы оставили легкий и нежный поцелуй на моем виске, скользнули ко рту. — Не так. Не хочу тебя трахать, Тина. Мне нужно больше.

Я вспыхнула от смущения. Покраснела до корней волос. Попыталась выбраться из крепких рук.

Но Сэм, мягко усмехнувшись, пересадил меня на стол, а сам устроился меж моих разведенных бедер. Настойчиво потерся возбужденным членом, вновь швыряя меня в те ощущения, которые я испытывала еще секунду назад.

— Но и вот так не оставлю, девочка, — немного насмешливо пригрозил Молотов и навис надо мной, прижав своим телом и заставив лечь спиной на прохладную отполированную поверхность.

У меня был скудный сексуальный опыт. Вернее, почти никакого. У меня был парень, когда я училась в университете. Были свидания, поцелуи, прогулки под луной. Но ничего больше обычной симпатии Толик у меня не вызывал, пусть и проявлял настойчивость и рвался познакомиться с моими родителями.

Однажды, когда Варманков решил, что нам уже пора перейти к сексу, я согласилась. А вышло не очень. До самого главного мы не дошли. Потому что мне стало противно от его слюнявых поцелуев и томных вздохов.

Но руку в мои трусы Толик засунул, как и я в его. Просто из любопытства, потому что в двадцать лет многие мои сверстницы уже занимались сексом вовсю, а я даже вживую мужского члена не видела.

Так себе зрелище. Да и ощущения тоже не из приятных, когда мужские пальцы пытались тискать и тыкаться туда, куда мне не хотелось.

Но Сэм Молотов — это не Толик Варманков. Совершенно разные мужчины, не сравнимые друг с другом.

И когда пальцы Сэма ловко справились с застежкой на моих брюках, я поняла, что назад дороги уже не будет.

А мысли все еще путались. Хаос в моей голове становился все больше, потому что губы Молотова заскользили по моей груди. Даже сквозь кружево лифчика я чувствовала эти касания. А Сэм будто упивался своей властью надо мной. Неторопливо поглаживал, сжимал, перекатывал на языке твердый сосок, стоило почти невесомому белью испариться, точно по волшебству.

— Ты совершенная, девочка моя! — расслышала я сквозь гул, стоящий в ушах.

Я не могла контролировать ситуацию. Да и не стремилась к этому. Я позволила себе полностью подчиниться мужчине, от чьих прикосновений мое тело превращалось в мягкий и податливый воск.

Движения рта и пальцев Сэма становились все более настойчивыми, жадными, неудержимыми. От них не укрыться, не спрятаться.

И я могла лишь приглушенно стонать, сжимая руками упрямую голову мужчины и зарываясь в его короткие волосы пальцами.

Сэм настойчиво ласкал мою грудь, лихорадочно прикусывал чувствительную кожу, заскользил к животу. Я даже не возразила, когда мои брюки улетели в сторону. И я оказалась раскрыта перед мужским и властным взором.

В глаза Молотова был триумф, но никак не насмешка. Будто мужчина говорил: Видишь? Ты теперь моя!

И одержимость в его взгляде меня пугала. Однако не отталкивала. Потому что каждое касание, каждый поцелуй были настолько откровенными и алчными, что я начинала думать, что я для Сэма — особенная.

Ведь не может он ТАК смотреть на каждую женщину, побывавшую в его постели?

Или может?

Но все эти мысли перестали порхать в моей голове, когда ловкие пальцы сдвинули в сторону промокшие почти насквозь трусики.

Первые касания заставили меня изогнуться в сладкой судороге и застонать.

Мои всхлип тут же утонул в жадном поцелуе твердых губ. Язык и пальцы Сэма двигались синхронно, заставляя мое тело звенеть и разлетаться на осколки.

Сэм что-то шептал, покрывая мое лицо, шею, плечи короткими жадными поцелуями. И не переставал доводить меня до исступления своими касаниями.

Мир завертелся ярким фейерверком перед глазами. Я судорожно вцепилась ладонями в широкие плечи под рубашкой, которую так и не успела стянуть с Молотова.

— Млять, Тиша, только не двигайся! — прорычал Самуил, когда я попыталась немного изменить положение тела, потому что, то ли ручка, то ли карандаш неприятно врезались в мою спину.

Но руки Сэма все еще были на мне, более того, его пальцы так и замерли там, где хозяйничали все это время.

— Знала бы, девочка…. - хрипло выдохнул Сэм, но осекся, словно вновь взял себя под железный контроль.

Я смотрела на волевое, напряженное, будто высеченное из камня лицо. Его черты были немного грубоватыми. Но это шло Сэму. Не может Молотов быть мягким и пушистым. А вот таким — напряженным до предела, жадным, жестким, готовым идти до конца — может.

— Но ты ведь позволишь узнать? — тихо шепнула я, не удержалась, прикрыла веки, пытаясь хоть так спрятать свои эмоции.

Но Сэм перехватил мой затылок, навис надо мной, прижался своим лбом к моему.

Глаза в глаза. И общее дыхание на двоих.

И хриплый, обещающий шепот острым лезвием по нервами:

— Только тебе и позволю.