Прекрасная голубая смерть - Чарльз Финч

Эти сведения, — продолжая Грэхем далее, — всего лишь преамбула к прискорбным фактам, которые я обнаружил. По общему мнению, она была хорошей девушкой и выполняла свою работу с усердием, но, боюсь, в последний год ее сбили с пути истинного. Все это время она была помолвлена с Джеймсом, сэр, но в последние шесть месяцев завела отношения с парнем по имени Бартоломью Дек, сэр, известного своим друзьям как Барт.

— Кто он такой?

— Молодой человек, ровесник мисс Смит, управляющий принадлежащим его отцу питейным заведением под вывеской «Бык и медведь».

— Что вы подразумеваете под «отношениями»?

— Боюсь, что между ними была любовная связь, сэр.

— Именно это означало «экзотичная?» Такое вообще было ей свойственно?

— Нет, сэр. Я собирал сведения и в этом направлении, но я подумал, что сведения о мистере Деке могут оказаться более относящимися к делу.

— Пожалуй.

— Остальная прислуга, сэр, мне кажется, считала ее не дамой легкого поведения или девицей, легко заводящей связи, но девушкой, чьи надежды и помыслы и оценка своих возможностей устремлялись выше того, что многие сочли бы прекрасным положением в доме мистера Барнарда.

— Какими были ее надежды и помыслы?

— Она говорила о переезде в деревню, когда выйдет замуж, сэр, и о собственной служанке — почти вся прислуга вспомнила это, — и о том, как Джеймс поведет жизнь джентльмена-фермера. Не знаю, насколько это было достижимо, сэр, но когда я услышал про ее декларации, они показались мне очень знакомыми. Хотя и редко, но некоторые девушки склонны к подобному. Возможно, сэр, вы помните Элизабет, служившую здесь несколько лет назад. Она была такого же склада.

— Подруги Пру Смит знали про Дека?

— Только Люси выдала некоторую осведомленность об этом, сэр. Сам я узнал, когда разглядывал тех, кто присутствовал на ее похоронах сегодня днем. Единственным неизвестным мне был мистер Дек, а когда я последовал за ним, то увидел место, где он подвизается, и узнал его имя от прохожего. Люси подтвердила мне, что они были больше, чем друзьями, сэр.

— Вам не показалось странным, что похороны были устроены прямо по пятам ее смерти? Мне показалось.

— Да, сэр, и мне тоже. Я поговорил с одной горничной, и она сказала, что мистер Барнард пожелал быстрых похорон — согласно Джеймсу, занимавшемуся их устройством, — чтобы с этим делом было покончено.

— Интересно.

— Да, сэр.

— У вас есть адрес этого Дека?

— Да, сэр. — Грэхем вручил Леноксу листок. — Эти сведения записаны здесь, сэр.

— Что-нибудь еще?

— Одно дополнение, сэр. Вы полюбопытствовали касательно смены свечей в комнате прислуги. Барышня в доме мистера Барнарда заверила меня, что требовательная экономка, некая мисс Гаррисон, предписывает прислуге использовать свечи до полного их сгорания.

Ленокс кивнул, подняв брови.

— Серьезная дама.

— Очень серьезная, сэр. Но, чтобы докончить: мисс Смит сменила свои свечи совсем недавно, по словам одной из девушек, с которыми я говорил. Она удивилась, услышав, что мисс Смит уже получила новую свечу, но, уповаю, я сумел убедить ее, будто я что-то напутал.

— Превосходно, Грэхем. Очень хорошо.

— Благодарю вас, сэр.

— Но так и есть. Надеюсь, это было не слишком в тягость, знаете ли.

— Нисколько, мистер Ленокс, сэр. — Грэхем встал. — Нынче вы откушаете чай дома, сэр?

— Нет-нет. У леди Джейн. На остальной день вы свободны, попразднуйте, если хотите. Отличная работа с начала и до конца! Благодарю вас.

— Как угодно, сэр, — сказал Грэхем и вышел из библиотеки.

После этого доклада роль Грэхема в расследовании, по всей вероятности, подошла к концу, и оба они знали, что с этого момента Грэхем вернется к своим обычным обязанностям, но тем не менее, быть может, будет уместно объяснить отношения между дворецким и его нанимателем, каковые, по меркам многих людей — например, Барнарда или сэра Эдмунда, — не укладывались в общепринятые рамки.

Началось все с Оксфорда. Грэхем вырос поблизости, в деревушке из крытых соломой домиков с названием Эбингдон, и стал служителем на лестничной клетке Ленокса в год, когда Ленокс начал путь наверх. Три года он оставался в этой роли, всегда официальный — чуточку чересчур официальный — и всегда компетентный. Но затем однажды вечером, когда Ленокс засиделся над книгами, порой делая перерывы, чтобы заглядывать в комнаты своих друзей, в его дверь без стука вдруг влетел Грэхем, растрепанный, без галстука и явно вне себя.

— Вы не поможете мне? Мне нужна помощь, — сказал он.

И эти несколько слов заставили Ленокса понять, как ему нравился спокойный, умный Грэхем, и, более того, как он привык полагаться на него. Да, он хотел помочь.

— Разумеется! — Ленокс положил раскрытую книгу лицом вниз и последовал за Грэхемом. Уже настали часы, когда студентам запрещалось покидать университетские стены, но Грэхем провел его незнакомым путем через кухню колледжа, и они выскользнули наружу, никем не замеченные.

Оттуда в наемном экипаже они за двадцать минут доехали до Эбингдона. По дороге ни Грэхем, ни Ленокс не сказали ни слова. Наконец они остановились перед белым домиком, окруженным полоской травы и милями плодородной земли, которая, припомнил Ленокс, принадлежала принцу Уэльскому.

— Мой отец, — наконец сказал Грэхем. — Я не знал, кого еще попросить о помощи.

— Ну конечно, меня. Сколько раз я просил помощи у вас?

Внутри одинокая свеча отбрасывала смутный свет на две комнаты. Вторая, задняя, была кухней с расстеленным там соломенным тюфяком. В первой комнате стояла кровать из бурых досок. На ней лежал отец Грэхема, видимо, при смерти.

— Понимаю, — сказал Ленокс. — Тут где-нибудь поблизости есть доктор?

— Только Колфакс дальше по дороге, сэр. Но он не поедет.

— Не поедет?

— Он настоящий доктор. Деревенская сиделка умерла в прошлом году.

— Где дом Колфакса?

— Первый через полмили.

Ленокс нашел проржавелый велосипед за домом и бешено помчался к дому Колфакса. Когда он добрался туда, доктор после краткого разговора согласился поехать, совершенно очевидно, только благодаря внешности и интонациям Ленокса. Пешком они добрались туда за десять минут.

Когда они вошли, старший Грэхем уже скончался, и Грэхем сидел на стуле у кровати, все еще держа руку отца. Колфакс изъявил краткое соболезнование, взял из руки Ленокса шиллинг и удалился. Ленокс просидел с Грэхемом всю эту ночь, варя кофе и слушая, что он бормочет, а утром договорился о похоронах. Наконец, вечером он вернулся в Оксфорд.

Три дня спустя Грэхем появился. Мало-помалу выяснилось, что ему некуда деваться — дом принадлежал принцу. Ленокс увидел сокрушенность в его глазах.

— Ну, — сказал студент, — будете работать у моего отца. Все просто.

Вот так это произошло, и три месяца спустя, когда Ленокс переехал в Лондон, Грэхем его сопровождал. Они никогда не говорили об этой странной неделе, но она породила взаимную преданность, возможно, в Леноксе даже более сильную. Он чувствовал, что Грэхем оказал ему честь своим доверием.

Их отношения всегда оставались именно такими, какими им приличествует быть между двумя мужчинами их положения: дружественность без фамильярности, приятная непринужденность без чрезмерности. Вскоре после того, как Ленокс переехал в Лондон, ему подвернулось дело дома для престарелых, связанное с потерей неких важнейших правительственных документов, и в раскрытии этого преступления Грэхем сыграл небольшую, но важную роль, познакомившись с юной барышней в услужении у преступника и выведав у нее решающие факты.

С тех пор Ленокс начал прибегать к помощи Грэхема в своих расследованиях. Когда ее не требовалось, дворецкий занимался своими обычными обязанностями, но стоило его попросить, он неизменно отлично справлялся с возложенным на него поручением. Как лишний раз продемонстрировало это дело, он обладал магической способностью входить в доверие к словоохотливым горничным и лакеям.

Таковы были отношения между ними. Суть заключалась в том, что они знали друг друга более двадцати лет, и вместе прожили все главные события своих жизней, и хотя между ними всегда соблюдалась корректная дистанция, оба они по временам чувствовали, что следовало бы сломать барьер и быть тем, чем они истинно были друг для друга, если отбросить все соображения о ранге, сословии, деньгах и обычаях общества, а именно — друзьями.

Глава 19

К этому времени шел пятый час, и Ленокс уже посетил леди Джейн, и получил там свой чай и свою горячую булочку, и они уютно поговорили без малого шестьдесят минут. Он рассказал ей про обоих племянников Барнарда и добавил, что они подтверждают ее наихудшие подозрения касательно этого биологического вида, но не упомянул про сведения о Бартоломью Деке, полученные от Грэхема. Он решил оберечь ее от этого, если не окажется, что они существенны для дела, а он очень опасался, что так и произойдет.