Властелин Руси - Андрей Посняков

— Приведу, господине. — Онгуз низко склонил голову и быстро покинул усадьбу.

— А и не зря зашел, — оглянувшись, усмехнулся он. — Хоть что-то высмотрел.

Еще немного постояв у усадьбы ярла, он махнул рукой и направился в корчму Ермила Кобылы.

— Не знаю, что тебе и сказать, господине. — Корчмарь почесал бороду. Мосластое, вытянутое лицо его и в самом деле чем-то напоминало кобылью морду. — Из княжьих людей ко мне мало кто заходит, окромя ирландского витязя Конхобара, да и тот что-то давненько не был.

— Вот как? — пожал плечами Онгуз. — Малибор мне другое говаривал.

— Не знаю, что тебе там говаривал волхв, а я скажу как есть — пустая это затея. В детинец, на княжью усадьбу, вряд ли ты проберешься, так что…

— Только что оттуда, — не удержавшись, похвастал Онгуз. — Правда, конечно, случай помог. В следующий раз, наверное, трудновато будет… Тем более ни ты, ни твои люди за меня не поручатся.

— Зачем нам зря подставляться?

— Вот и я говорю, — посланец волхвов задумчиво покивал головой. — Что ж, придется другие пути-дорожки выгадывать. Есть у меня одна мысль, чтоб ни тебя, ни меня не подставить.

— Какая еще мысль? — Ермил Кобыла подозрительно воззрился на гостя. Ох, не нравился ему этот мокроглазый шпынь, да вот обещал когда-то Малибору помочь, ежели что.

Вытерев глаза, гость посмотрел на него и вдруг улыбнулся:

— Скажи-ка, любезнейший господин, раз княжья челядь в корчму к тебе не заходит — дорого — так, может, они в другом месте собираются?

— Да нигде они не собираются, это у вас в Новгороде порядки вольные, а у нас, чтоб челядин где ни попало шатался, да быть такого не может!

— Хорошо, не челядин. Скажем, дружинник… Внешнюю стену кто охраняет? Младшая дружина?

— Ну, наверное, они. Больше некому.

— А ристалища у них часто бывают?

— У молодших — часто, — кивнул Ермил. — Эвон, сразу за южными воротцами, на лугу.

— На лугу, говоришь…

С утра уже палило солнце — конец апреля-березозола, а все ж жарит уже, словно лето. Так бывало частенько, по всем приметам — май-травень зело холодным будет. А сейчас что ж — почки на деревьях разбухли, а на некоторых так и вообще появились уже клейкие нежно-зеленые листики. Разопрела земля. Тепло — вроде бы и сажать можно. Однако не торопились люди, землицу — да, рыхлили бороной суковаткой, — а чтоб семена бросить, это уж последним глупцом быть надо. Будут, будут еще и утренние морозцы, и холод, и проливные дожди, и, не дай-то боги, снег. Вот и не спешили с севом. А что тепло было — так то и неплохо, после зимней стужи погреться. Особенно после полудня. Уж так жарило!

Прятавшийся в кустах Дивьян поправил на голове тяжелый шлем. Снять бы его, да старшой строго-настрого запретил, Снорри. Молод варяг, а учитель строгий, не раз и не два гонял уже вокруг рощицы всю младшую дружину, особенно новичков — Дивьяна, Лашка, еще нескольких парней с ближних усадеб. Сначала бегали — в кольчугах, с мечами, копьями, в шлемах тяжелых, — затем воинские игрища устраивали. Кто кого быстрее тупой стрелой поразит? Ну, здесь-то Дивьяну равных почти не было — чай, с раннего детства охотник. Вот и сейчас — притаился в низине, за кусточками — хоть и маленькие еще листья, а все ж какое-никакое укрытие. Ага, вон кто-то бежит поверху… Ну-ка!

Дивьян осторожно натянул лук, и пущенная стрела, просвистев в воздухе, звякнула тупым концом о кольчугу.

— Есть! — засмеялся Дивьян.

— А вот и ничего подобного! — сорвав с головы шлем, рассердился белобрысый Лашк. — В настоящем бою стрела твоя по мне б лишь скользнула.

— Так в настоящем бою я тебе б в шею целил!

— Чего ж сейчас-то не целил? Рассуди, Снорри.

— Оба не правы, — подойдя к ним, усмехнулся молодой викинг. Светловолосый, длинный, с заплетенной в косички бородкой, он совсем не казался таким бывалым воином, каким на самом деле был. Так, обычный парень, не бородка б в косичках — не скажешь, что и варяг.

— Ты, Дивьян, и в самом деле зря стрелял по кольчуге… А что касается Лашка. Хорошая стрела, да еще пущенная из доброго лука, с такого расстояния вполне может пробить и кольчугу. Особенно такую ржавую, как твоя. — Снорри насмешливо провел рукой по колечкам. — Ты что ее, вообще никогда не чистишь?

— Да вчера только…

— Чтоб сегодня к вечеру, да с песочком, — Снорри погрозил кулаком Лашку и быстро повернулся к Дивьяну. — А как у тебя, парень? У-у… скоро мокрицы заведутся. Посмотрим, как у остальных. — Повелительным жестом он подозвал стоявших чуть поодаль дружинников, выстроил в ряд, быстро провел ладонью по кольчугам. — Что ж, хоть у вас порядок… Быстро собирайтесь домой.

Дружинники — молодые безусые парни — повеселели. Лашк шутливо толкнул Дивьяна в спину, подмигнул:

— Еще и на торг сбегать успеем!

— А вы чего встали? — оглянулся на них Снорри. — Вас моя команда не касается. Провинились — остаетесь собирать стрелы. Все, что сегодня выпустили. Кольчуги при этом не снимать.

— А шлемы?

— Шлемы? Леший с вами, можно. Но смотрите у меня — стрелы собрать все до одной. А вечером будете чистить кольчуги, и если завтра увижу, что не блестят…

— Будут блестеть, Снорри-воин!

Выстроившись в две колонны, младшая дружина Снорри направилась по дороге к воротам. Пришедшие поглазеть на ристалища девчонки, улыбаясь, махали им руками.

— Вот бы и нам так, — Лашк завистливо посмотрел на девок. — Может, сбегаем, познакомимся хоть с одной?

— Стрелы собирай, — хмуро отозвался Дивьян. — Вон одну уже пропустил.

— Пить хочется, — подняв стрелу, вытер со лба пот Лашк.

Дивьян усмехнулся:

— И мне.

Оба переглянулись.

— Интересно, стоит еще у моста Олисей?

— Наверное, стоит… Как всегда, с квасом… если наши сейчас не выпили.

— Не должны б выпить, они прямо в город пойдут.

— Сбегаем? Быстро — туда и обратно. А стрелы потом дособираем, чай, до темноты-то еще далеко.

Квасник Олисей появился у моста не так и давно, с неделю. Сначала, как и многие, посматривал на ристалище, потом стал приходить с большим бочонком кваса и двумя деревянными кружками. Брал недорого, по медяхе за кружку. Прознав про то, другие квасники тут же составили ему конкуренцию, даже, говорят, чуть не побили, правда, за Олисея вступился кто-то — отстали. С тех пор стояли рядком, когда младшая дружина возвращалась с ристалищ. Пока ждали, угощали квасом любопытных девчонок. Много было квасников, но самый упорный — Олисей: многие уж уходили, а он самого последнего воина всегда дожидался. Вот и сейчас стоял у мостика.

— Эй, Олисей, Олисей! — замахали руками ребята. — Не уходи, подожди-ка… В долг можно?

— Пейте, пейте, — вытирая слезящиеся глаза, добродушно откликнулся квасник. — Остался квасок-то.

— А девы ушли уже? — напившись, спросил Лашк.

Олисей хохотнул:

— Там твои девы, в березах венки плетут. Где вот цветы нашли, интересно?

— Так есть же уже, желтенькие… Дишка, сбегаем мигом?

— Беги без меня, только не задерживайся. Я покуда еще кружицу выпью. Знатный у тебя квасок, Олисей.

— Стараюсь… — Квасник искоса осмотрел Дивьяна. — Кажись, сегодня ты изо всех самый меткий.

— Да уж, — отмахнулся отрок. — Только все одно стрелы собирать оставлен.

— Что ж так?

— Да кольчужка не чищена.

— Это плохо, — показывая гнилые зубы, засмеялся квасник. — Да и шлем тебе великоват все же. И старый он, проржавел весь.

— Знаю, — кивнул Дивьян. — Только не по средствам мне пока новый. Ужо вот в поход сходим…

— Нешто в этаком шлеме — и в поход? — удивился квасник.

Отрок пожал плечами:

— А что делать-то?

Оглянувшись на березовую рощицу, откуда легкий, пахнущий травами ветерок приносил девичий смех, Олисей понизил голос:

— Есть у меня оружейник-приятель… Да и делать-то ничего особо не надо…

В задумчивости вернулся Дивьян в длинный дом младшей дружины. Сняв кольчугу, вышел во двор, набрал прямо в шлем песочку, принялся яростно драить заржавленные колечки.

— Дырку смотри не протри, — пряча улыбку, заметил проходящий мимо Снорри.

— Не протру, одначе. Я сегодня не в страже?

— Не в страже, — усмехнулся молодой викинг. — Назавтра готовься, а сегодня дружок твой, Лашк.

— Угу…

Начистив кольчугу, Дивьян довольно повесил ее на стену над своей лавкой, вымылся у колодца и, надев рубаху, вышел со двора в город.

— К оружейнику, — бросил он, проходя мимо воротного стража. Тот понимающе кивнул — и самому бы сходить не мешало, да средств нет.

Немного проплутав по улицам, Дивьян обогнул пологий холм и, пройдя кустами, оказался у длинного плетня из тонких жердей, тянувшегося, казалось, вокруг всего холма. Озадаченно почесав затылок, справился у прохожего мужика в синей, расстегнутой на волосатой груди рубахе: