Все к лучшему! - Татьяна Константиновна Фадеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как-то Вите пришлось взять с собой на работу маленького сына. В детском саду возникли проблемы. Были там два брата-акробата по фамилии Старостины, доставали не только Глебку, а всю группу на уши ставили. Родители жаловались, но воспитатели и заведующая откровенно трусили и ничего сделать не могли потому, что отец братьев-разбойников работал какой-то «шишкой» в банке Хопер-инвест. Тогда развелось этих финансовых пирамид не сосчитать. Люди многого не понимали, например, чем закончится история этих МММ, Хопер-инвест, Властелин, Гермесов и многих других. А возглавляли их такие, как папа Старостин – бритоголовые, крепкие ребята с неинтеллигентными лицами. Для них законы ведь не писаны.
Но сейчас не об этом.
Пока просматривали привезенный оператором отснятый материал, малыш бегал по длинному коридору телекомпании, и как уж ему это удалось, не знает никто, поймал мышку. Работа редакции была парализована полностью, все бросились заботиться о мышке, посадили ее в трехлитровую банку и кормили, кидая сверху кусочки печенья и хлеба. Зверушка в ужасе от такой бомбардировки прикрыла лапками голову и возможно получила бы инфаркт, но малыш вернул всех к действительности, заявив свои права на мышку. Время все же было потеряно и со сдачей «Новостей» пришлось поторопиться.
По множеству причин почти каждый выпуск был экстремальным. Не однажды вечером выяснялось, что оператор, проверяя камеру, случайно стер все съемки, сделанные за день. Режиссеру приходилось выкручиваться, выбирая из архива нужные планы, журналисту по памяти восстанавливать события отснятых за целый день сюжетов и писать закадровые тексты.
«Новости» все равно в эфир выходили вовремя, но чего это стоило в рамках нормативной лексики передать невозможно. Экспрессию момента могла передать только экспрессивная лексика. Формально все сотрудники имели право разойтись по домам, но зрители ждали программу и ее выдавали любой ценой. Не стоял вопрос, делать или не делать. Наверное, срабатывал совковый «энтузизизм», впитанный с молоком матери и пока еще не изжитый.
Возможно по этой причине создание «Новостей» часто заканчивалось посиделками с выпивкой. С целью сбросить напряжение дня. Ликер «Амаретто» под бульонные кубики шел на ура. Посиделки были не простые, а что-то вроде заседаний клуба по профессиональным интересам, где обсуждались съемки, монтаж, тексты, фотографии, происходил достаточно жесткий разбор полетов. Часто в гости приходили коллеги из других СМИ. Люди были интересны друг другу, и расходиться по домам не торопились.
На какой-то праздник одна из ведущих приготовила огромную индейку, фаршированную шампиньонами. Вита не помнила, что отмечали, но восхитительное впечатление от того, как дружно поглощали сочное мясо поджаристо-румяной диковинной птицы время не стерло еще видимо и потому, что регулярно обедать тогда приходилось не всем и не каждый день.
Лихие 90-е
После развала СССР, времена наступили настолько невероятные, что, вспоминая об этом позже, Вита не могла понять, где взяла силы, чтобы выжить, как вообще все происходившее можно было перенести, перестрадать, перетерпеть и еще много чего пере..! Страну, как самолет в зоне турбулентности трясло, крутило и мотало вместе с народом.
Как там у поэта: «Моя страна идет ко дну со мною заодно, мне страшно очень за страну, а также и за дно».
В период расцвета гласности и свободы некоторые средства массовой информации начали тесное сотрудничество с АНО «Интерньюс» – «Образованные Медиа», штаб-квартира которого находилась в Москве. Журналисты российских СМИ стажировались в Москве и за границей, а оттуда приезжали иностранные инструкторы, и не столько обучали профессии, сколько пытались воздействовать на, не зрелое, по их мнению, сознание русских коллег. Шло завуалированное завоевание эфирного пространства.
Один инструктор, американец по имени Дэн был бесконечно потрясен, тем что сотрудники телекомпании почти полгода не получали зарплату, и не смотря на это, каждый день ходят на работу, вместо того, чтобы объявить акцию протеста.
А люди просто не понимали, что происходит. Предприятие на картотеке, как говорила главный бухгалтер, и поэтому не платят зарплату. На какой такой картотеке? Никто не знал. Без конца подписывали пустые бланки на «авансики». Главные жизненные ощущения тогда – растерянность и нищета. Казалось, что вот-вот все это закончится, и жизнь вернется «на круги своя», но время шло, а ничего не менялось.
Сначала американец стал всех подкармливать, но потом понял, что это бесполезно, всех голодных не прокормишь, и успокоился. Кстати, сам добрый самаритянин, как профессионал экстра-класса, отметил высокий профессионализм новостийщиков, а Вите, как режиссеру, даже поцеловал руку. Что совсем не в американских традициях.
Счастью его не было предела, когда перед отъездом домой в Америку он выпросил в качестве сувенира завалявшиеся в редакции обшарпанные бухгалтерские счеты с круглыми косточками на металлических прутьях в деревянной раме. Такого бесценного раритета по его словам в Штатах днем с огнем не сыщешь.
С людьми происходили немыслимые, фантастические превращения. Мелкие жулики становились большими людьми. Раньше пределом их мечтаний была пыжиковая шапка, теперь – мерседесы и яхты. Учителя, инженеры, ученые стояли за прилавками рынков в качестве продавцов. Многие подались в «челноки», появилась такая новая профессия. Они привозили из Турции шмотки в огромных клетчатых клеенчатых сумках, продавали их в ларьках, сдавали в магазины.
Некогда в совдеповской сфере услуг действовала хорошо отработанная схема в ресторанах, барах, гостиницах: на дверь в пустой зал или на стойку администратора вешалась табличка «Свободных мест нет» или просто без изысков «Мест нет» и всем было понятно, чтобы войти, надо заплатить. Кто же хочет жить на одну зарплату?
Так вот, один знакомый вышибала в ресторане, которому мы когда-то стучали по стеклу двери монетой, чтобы впустил, теперь стал олигархом, владельцем заводов, газет, пароходов. И ведь не он один. Кто был никем становился всем.
Во всех коммерческих ларьках, как грибы после дождя возникших на каждом шагу, торговали польской косметикой, баночным пивом и разноцветными лимонадами в прозрачных пластиковых бутылках, сигаретами поштучно, зато спирт «Ройял» продавался в огромных бутылках. Бабки на улицах продавали семечки и собранные на улице окурки в стеклянных пол-литровых банках. Инфляция была такой дикой, что коробок спичек стоил тысячу рублей.
Ну да ведь «времена не выбирают, в них живут и умирают». Кому-то удавалось не застревать в прошлой эпохе и «подняться», начать свое дело и даже разбогатеть, кто-то не вписывался в новые рыночные отношения и пребывал в растерянности. Принцип жизни был жестким до жестокости: «Не можешь – умри». Открывались все новые «комки» – коммерческие магазины, видеосалоны. Было такое ощущение, что все вокруг что-то покупают или продают. Деньги стали фетишем, светом в конце тоннеля.
Законы работали слабо, как тогда шутили: «Строгость законов компенсируется их повсеместным не исполнением».
Вряд ли кому-либо из новых русских удалось сохранить «невинность»
