Песнь алых кленов. Том 1 (СИ) - Базлова Любовь Базов Вячеслав

— Людей? Тут был только один человек, — спохватилась женщина. Ее спутник же заскрипел зубами. Увидев такую реакцию, Джинхэй Ниазу вытер кровь, выбрался из-за спины брата, приблизившись к заклинателям, и спросил:

— А ваш адепт, который жил тут, как насчет молодых красивых заклинательниц? Падок? Мог затащить сюда девушку и?..

Джинхэй Вейшенг хотел его ударить, но заметил движение и остановился. Женщина успела дать пощечину среднему брату, после чего выпрямилась и запоздало представилась:

— Я нынешняя хозяйка ордена Тьен, привезена сюда из западных земель. Там меня называли Фрея Киноварная, здесь дали имя Дандан Фанг. Мой!..

На этот раз ее спутник чиркнул пальцев в воздухе, запечатав женщину заклинанием молчания. Та возмущенно замычала, попыталась его ударить, но он поймал ее за тонкое запястье. Ответил вместо нее:

— Нет. Совершенно бесполезный, вроде вашего мелкого. Даже если женщина сама при нем разденется — сбежит. Мог принести ее сюда, если она валялась посреди дороги и умирала.

Братья переглянулись и младший, пропустив колкость мимо ушей, кивнул:

— Могла…

Тьен Жонг снова сжал челюсть так, что, казалось, зубы вот-вот треснут, отбросил супругу и отвернулся. Потом снова раздраженно выкрикнул жене:

— Притащил! Сюда! Бабу! Ему сказали не высовываться, а он в дом баб тащит! Отпустить его, да?! Он будет послушным, он не покинет это место, он не подставит клан?! Так?!

Женщина вытащила меч, уперла острие в горло супруга. Тот сглотнул и пообещал:

— Если сейчас уберешь, я сделаю вид, что ничего не было. Иначе мне придется убить тебя.

Средний брат присвистнул, но тут же отправился к колодцу, чтобы смыть остатки крови. Тот тоже на половину обвалился, но вода внутри еще была, хотя и напоминала теперь лужу.

Не сразу, нехотя, но женщина убрала меч. Тьен Жонг ощупал горло так, словно его успели ранить.

— Кто мог напасть на дом? — продолжил спрашивать Джинхэй Вейшенг.

— Вероятно, Фенг, — просто признался Тьен Жонг. При упоминании этого имени Джинхэй Вейшенг поморщился, глядя в землю, произнес глухо:

— Мне казалось, им укоротили руки после той войны.

— Они теперь как падальщики. И к нашему адепту у них остались вопросы.

Мать начало трясти. Она и не рассматривала эту теорию. Ей тоже казалось, что напали монстры или демоны — унесли в логово. Нужно только догнать и отобрать добычу, распрощаться с братьями, а потом разобраться с тем, что будет с ее сыном. Но Фенг — другое дело. Могли спрятать Тьен Ю так, что никто не найдет. Не признаются, ведь свобода Тьен Ю уже была оплачена.

— Стали бы они забирать девушку, если вопросы к вашем адепту? — спросил младший. Средний тут же вмешался, шепнул:

— Конечно стали бы. Кто откажется от девушки?

— Прекрати. Ты омерзителен, — приструнил его тут же Джинхэй Вейшенг.

— Нет. Девушку бы не взяли, — признал Тьен Жонг. — В крайнем случае убили бы. Если она была тут, то ее здесь же и бросили бы.

— Она может быть сильным заклинателем, — предположила женщина.

— У них уже нет ресурсов, чтобы снова в это играть, — поморщился ее супруг. — Нет. Девчонку бы оставили. За ней кто-то мог охотиться?

— Кроме нас? — засмеялся Джинхэй Ниазу.

— Нет. Обычная заклинательница, — проигнорировал его старший брат. Все как-то одновременно и только сейчас заметили, что есть еще один участник беседы, который неизвестно когда появился и все это время молчал. В руках он держал ветку с незрелыми мелкими помидорами, которые выглядели по-прежнему как с гравюры.

— Представьтесь, — потребовал Джинхэй Вейшенг, на всякий случай погладив рукоятку меча. Этот человек был одет в мятно-белые цвета учителя пика Ланфэн, закрыт дорожным плащом, на котором не было ни пылинки. Черные как смоль волосы и брови такие же острые, как и прочие черты его лица: нос, подбородок, уголки глаз, сам взгляд.

— Не важно, — безразлично отмахнулся он. — Вы все неправы. Но повторите еще раз, кого вы тут ищите? Я к тому, что, похоже, их было не двое. По крайней мере, след еще двоих ведет сюда. И если это тот, кого я ищу, то вы можете сворачивать поиски. Потому что вашему адепта и вашей жене с ним недолго осталось.

***

Лин Ху видел во сне маму. Когда он еще был достаточно маленьким и думал, что все эти агрессивные выпады отца — просто повод поиграть, он прятался от его гнева за мамой. Для него это было забавой. Ему снилось, как отец его, маленького ребенка, выволок из-за мамы. Он отчетливо ощущал во сне ее руки, которые цеплялись за него. И чувствовал, как его куда-то пытался забрать отец. А потом, потеряв терпение, ударил хлестко — в грудь, в шею, по лицу. Это ощущалось сильнее, чем обычный удар. Лин Ху обожгло так, словно удары отца срывали кожу с его детского тела, оставались запекшейся коркой и ее начинало разъедать. Боли становилось все больше, Лин Ху в ужасе обернулся к маме, попытался закричать, позвать ее на помощь, из глаз хлынули слезы.

Так он и пришел в себя — опустив голову так, что волосы закрыли лицо, плачущий, вместо крика издавший громкий болезненный стон. Некоторое время повисел так, вспоминая, что случилось и почему часть тела так жжет, словно с него кожу сорвали. Потом ощутил связанные за спиной руки, которые были вплетены еще к чему-то живому, теплому, шевелящемуся. Лин Ху в ужасе обернулся, но в полутьме рассмотрел Фа Ханга, Сяо Тун, связанных с ним за руки, спина к спине, и немного успокоился. Пол под ними двигался. Они находились в какой-то закрытой повозке, из которой было убрано все лишнее, а окна и дверь забиты досками.

— Ты как? — спросил Фа Ханг. Он выглядел побитым, лицо в ссадинах и фиолетовых синяках, но живой.

— Ты звал маму, — послышалось от Сяо Тун. Тон был такой, вроде она пыталась пошутить, но сама не определилась с тем, не оскорбит ли кого ее шутка.

— Ш. Мы никому не скажем, — шепнул Фа Ханг. — Мы все иногда скучаем по маме, и в моменты душевного упадка хотели бы ее видеть.

— Я… — заговорил Лин Ху, попытался подвигать плечом и снова застонал от боли.

— Ты сделал это сам, — напомнила Сяо Тун. — Не ной. Ты как, в себе? Пытаться себя спалить…

— Вы этого не проходили. Я проходил. Я больше не хочу, — негромко отозвался Лин Ху. Его не заботило, смогут ли они расслышать.

— И что? Что с того? Ты сейчас живой? Все же было в порядке. Ты выбрался, ты живешь… жил спокойной жизнью, — Сяо Тун заворочилась, уперлась ногами в пол повозки и нажала на спину. Лин Ху почувствовал, как его двигают к стене. — Жизнь на этом не кончается. Ты что, уже все видел? Всех монстров одолел?! Да ты наверняка даже не целовался ни разу! Девушки голой еще не видел!

— Видел, — Лин Ху не мог отказать себе в этой мстительности. Его практически прижало ожогами к деревянным доскам. Ему и сейчас было больно напрягаться, а от такого наверняка можно было и сознания снова лишиться. Но после брошенной фразы Сяо Тун, если до этого только угрожала, теперь надавила так, словно правда хотела ему больно сделать. Спас Фа Ханг — заметно напрягся и выровнял их, попытался вернуть в центр. Он приговаривал в полголоса:

— Ну, тише. Успокойтесь, пожалуйста. Лин Ху, а за девушками подглядывать не хорошо.

— И в мыслях не было, — буркнул Лин Ху. Сяо Тун быстро справилась с собой, попыталась боднуть его затылком и нахально продолжила:

— Я — кожа да кости, ничего интересного. После такого разве не жалко умирать?

— А ты в мою жизнь не лезь, — потребовал Лин Ху. Тоже уперся ногами в пол и попытался ее сдвинуть, хотя сбоку снова выровнял Фа Ханг, уговаривая их на перемирие уже беспомощным: «Ну ребята… ребят…»

— Твою? Что насчет наших? Ты для нас уже как родной! Что было бы с нами, если бы ты на наших глазах сгорел?! Ты про это не подумал?