Вместе с дублем - Александр Колокольников

— Я опекун Костуша, господин барон. Если придётся подписывать какие-либо договорённости, до его совершеннолетия без меня никак нельзя.

— У вас, оказывается, всё серьёзно — договора пришли подписывать! Когда узнал для чего встречаемся, сразу подумал: точно, мальчишка их здесь замешан, а значит всё действительно может быть серьёзно, а коли мальчишка здесь, да ещё договор заключать собрались, тогда давайте — проходите в кабинет.

Пока барон вставал из кресла, секретарь подбежал и открыл дверь.

По пути в кабинет, барон дал ему поручение найти и пригласить к нему барона Вейского — племянника князя, хорошо знакомого Костушу по истории со спасением его дочери — Пирролы.

Усевшись во главе стола, барон Кубинский остальным посетителям сесть не предложил, оставив стоять у входа.

Мэтр Гарвил извлёк из кармана письмо из суда, полученное недавно, и демонстративно стал держать его перед собой.

— Что ты своей бумажкой трясёшь? — обратился к нему хозяин кабинета, — пока барон Вейский не появится, ничего слушать не буду, чтобы мне по два раза одно и тоже не пересказывали.

— Здесь другое, господин барон, — ответил мэтр Гарвил. — На завтра, на полдень назначена экзекуция кнутом на площади моего ученика, — мэтр кивнул на Костуша.

— А что он натворил?

Мэтр Гарвил собрался отвечать, но барон перебил его:

— Не надо пересказывать лучше при мне сам поспрашивай. Тебе же под клятвой ученика он врать не сможет.

Дальше мэтр Гарвил начал задавать Костушу вопросы, по приписываемому ему преступлению, а тот отвечал.

Прослушав ответы, барон заметил:

— Да, судя по всему, осудили его безвинно!

В этот момент в кабинет зашёл барон Вейский, и, проигнорировав приветствие стоящих у двери посетителей, уселся в кресло рядом со своим братом.

— Кого безвинно осудили? — переспросил, успевший услышать последнюю фразу, барон Вейский.

Узнав, что Костуша, с хохотом заявил:

— Я бы только за одну его наглую рожу, десять ударов кнутом назначил.

— Так оно и случилось: действительно, только за рожу, и, опять же угадал, — десять ударов. — Также смеясь сказал барон Кубинской.

— И что вы от меня хотите? — отсмеявшись, спросил он.

— Господин барон, посодействуйте отменить наказание, — попросил мэтр Гарвил. — Мальчишка, сами слышали — невиновен. А если нашего ученика будут на площади кнутом бить, — это ещё и ущерб репутации школы.

Пускай проводят судебное разбирательство, пускай всё делают по порядку: пригласят меня, задать вопросы своему ученику. Если потребуется, я и «мозголома» оплачу, пусть поспрашивает наёмников, оклеветавших Костуша, узнают, кто и зачем заставил их неправду говорить.

— Какая-то мутная история, — сделал вывод барон Кубинской. — Явно заставили наёмников мальчишку оклеветать. Что-то затраченные усилия не соответствуют результату. Для Древоходца десять ударов — смешно.

— Чего здесь непонятного? — вмешался барон Вейский. — Ущерб репутации школы — всё чушь! Не первого их ученика на площади кнутом лупят и, думаю, не последнего. Какие-то заморочки у этого мальчишки с бароном Бересом, вот и хотят они его от барона прикрыть, показать, что княжеская семья мальчишку защищает.

— Показать, что защищаем можно, — произнёс барон Кубинской, — а вот будем ли защищать зависит от полезности его для нас.

После этих слов он подёргал шнурок вызова секретаря, передал ему бумагу из суда и попросил срочно оформить требование на проведение полного судебного разбирательства по делу Костуша и уже сегодня доставить по назначению.

— С судом решили, теперь давайте, по существу, ради чего собрались. Начинай-ка, Костуш, доказывай теперь свою полезность.

Костуш извлёк из альбома листок со схемой, подошёл к столу, положил лист перед баронами, не спрашивая их разрешения, тем самым грубо нарушив правила общения с членами княжеской семьи.

— А чего рядом не сел? — поинтересовался барон Вейский.

Костуш ответил, не уловив сарказма:

— Да мне удобней стоя объяснять, господин барон.

— Зря, братец, зря, ты ему кнут отменил!

На это замечание барон Кубинской только махнул рукой и велел Костушу начинать.

После его описания процесса получения резины, вопросов было много и Костуш, как мог, старался ответить на все.

Один вопрос от барона Вейского ввёл его в замешательство. Барона заинтересовало, почему на обратной стороне листа со схемой, нарисован флаг республики Хабар.

Костуш стал растерянно говорить, что расцветку Хабарского флага даже и не знает, а это просто изобразил детский мяч из резины.

Удивительно, но мяч всех заинтересовал, и Костушу пришлось описывать свойства меча: сколько будет примерно весить, как отскакивать после удара.

Дальше его заставили доставать из своей папки и показать остальные рисунки.

Посмотрев на колесо с покрышкой, барон Кубинской вспомнил, что, будучи в столице империи, однажды ездил в экипаже с резиновым ободом на колесе и заметных преимуществ по сравнению с ободом, обтянутым кожей, не заметил.

Костуш объяснил ему отличие просто резинового обода от колеса с накаченной воздухом шиной.

— Если всё так, как ты говоришь, — ход кареты станет намного мягче, то имперская знать отдаст любые деньги за такое колесо. По булыжным мостовым столицы, если быстро едешь, можно все внутренности отбить, да и брусчатка немногим лучше, — заметил барон Кубинской.

— А где ты это колесо подсмотрел? Неужели тайком на Патон пробрался? — спросил у Костуша барон Вейский.

Костуш промолчал, а за него ответил барон Кубинской:

— Нет у Патонцев такого колеса.

— А откуда же он его взял? — не успокаивался его брат.

— Я тебе позже всё объясню.

Дальше началось обсуждение, как можно заработать, используя знания Костуша.

Мастер Ярич, обдумал всё раньше и его предложение было наиболее полным: на южных территориях империи, где могут произрастать каучуконосы, скупить землю и высадить саженцы. А пока саженцы будут подрастать, там же на месте сразу же, организовать сбор сока с дикорастущих деревьев, и первичную переработку.

Из полученного сырья, в княжестве Либоргском, устроить опытное производство, где поначалу отработать получение из сока каучуконосов латекса, а затем резины и изделий из неё. На первых порах сырьё — жидкий сок, доставлять Древоходцами, а после отработки процесса, латекс очищать на месте.

Интересующие земли на юге, покрыты почти непроходимыми влажными джунглями, являются государственными, принадлежат непосредственно самому императору и купить сейчас их можно почти задаром.

И даже если имперцы украдут у нас способ изготовления резины, или император прикажет передать секреты своим людям, то всё равно, через пять лет с деревьев на нашей плантации можно будет брать сок и получать хорошую прибыль, потому как ни у кого больше ещё долго плантации не будет, — закончил излагать свои мысли мастер Ярич.

Бароны забрали у Костуша всю папку с рисунками и договорились встретится через три дня.

Следующая встреча происходила уже в присутствии самого князя Либоргского.