В гостях у (с)нежного чародея (СИ) - Бутусова Лена

– Даже не хочу выяснять причину твоего упрямства, – Льер насупился. – Тебе нельзя здесь оставаться. Никому из вас нельзя.

– А тебе, значит, можно? – драконица вернула чародею его колючий взгляд. В наследство от отца ей достались глаза-хамелеоны. Они могли менять цвет от насыщенного темно-зеленого, почти черного, до почти прозрачного с легким оттенком зелени. Их цвет зависел от настроения, но Аурика, как настоящая женщина, уже наловчилась немного лукавить. Не всегда цвет ее глаз говорил о ее настроении. Порой, она меняла его произвольно.

– И мне нельзя. Но у меня больше нет выбора! – Льер в порыве эмоций пристукнул кулаком по столу, но на Аурику это не произвело впечатления. У ее отца приступы гнева бывали куда страшнее.

– Выбор есть всегда. Так говорит мой отец, – драконице очень хотелось переупрямить чародея в споре.

– Как же ты не понимаешь, дочь Черного Пламени? – Льер произнес это, повернувшись к Аурике всем телом, с такой горячностью, что с нее разом слетел весь боевой настрой. – Как твой отец – воплощенный Пламень, так я – воплощение великой Пустоты! Мертвой, холодной, вечно голодной…

Повисло молчание. Льер тяжело с хрипом дышал – ему нелегко далось подобное откровение. Аурика пыталась переварить услышанное. Она много знала о Пустоте. Всей ее семье так или иначе приходилось давать отпор этому безликому чудовищу, что дремало у границ обитаемых миров. Чудовищу, единственным смыслом существования которого было поглощение и уничтожение.

Но что-то не вязалось в словах чародея, и драконица отрицательно покачала головой:

– Нет. Какая же ты Пустота? Ты же просто человек. К тому же ты смог подарить жизнь снежной девочке, а Пустота созидать не может.

– Лишь подобие жизни, – Льер категорично помотал головой, а Исси вздрогнула при этих словах.

Льер продолжал:

– Да, я человеческий маг. Был когда-то… Мой профиль – холод и снег. Впрочем, об этом не трудно догадаться, – он невесело усмехнулся. – Я всегда был талантливее других, но самоуверенность сыграла со мной злую шутку. Я решил, что смогу обуздать мощь, которой под силу будет сравниться с самим Негасимым Пламенем. Но я ошибся. Всего лишь одного снежного элементаля оказалось достаточно, чтобы сломать меня. Все вышло из-под контроля. Мне пришлось сбежать сюда, в необитаемый мир, чтобы увести за собой эту убийственную силу, этого снежного колосса, одного из чудовищ Великой Пустоты. Я запер элементаля в своем сердце, а себя в этом закрытом мире. И рано или поздно он станет могилой для нас обоих.

Стало очень-очень тихо. Аурика даже дышать, казалось, перестала.

– Поэтому, дочь Черного Пламени, я останусь здесь, как бы тебе ни хотелось меня отговорить. И Исси лучше остаться со мной.

***

– Почему это Исси? – Аурика возмутилась, совершенно банальным образом приревновав Льера к другой девушке. – Почему не мне? Она вообще еще ребенок, девчонка совсем. А я взрослая!..

– Взрослая, говоришь? Да, с твоим появлением здесь все пошло наперекосяк! – чародей прикрикнул на девушку, и она осеклась. – Исси не девочка, она снежный голем. Ты сама это сказала. Ее нельзя выпускать в большой мир. В ее сердце спрятан кусочек того же холода, что замораживает изнутри меня.

– А как же Ренфри? – Аурика нахмурилась, посмотрев на анимага. Мальчишка по-прежнему жевал оладьи, но уже без аппетита. – Его ты тоже используешь в качестве наживки для снежного элементаля?

– Ренфри неслух! – Льер снова стукнул кулаком по столу, от чего по столешнице разбежалась сеточка трещин. Покосился на ученика, и тот стыдливо опустил взгляд в свою чашку. – Увязался за мной, без спроса. Моя вина, – чародей сокрушенно покачал головой, – не досмотрел за ним. Но… не до Ренфри мне тогда было… И он… воспользовался. Проскочил следом за мной. Как этот вот гном проскочил следом за тобой, – Льер кивнул на Олло, который жарил новую порцию оладий в очаге.

Олло обернулся, вопросительно посмотрел на Аурику. Девушка покачала головой, горняк пожал плечами и снова вернулся к приготовлению еды.

– Прости, учитель, – Ренфри пробормотал чуть слышно. – Но как мне было без тебя? У меня ж никого…

Льер вскинул ладонь, заставив его умолкнуть, и юноша понурился еще сильнее.

– И как же давно вы уже здесь? – Аурика хмурилась все больше, чувствуя, что ответ на этот вопрос ей не понравится.

– Давно…

Прозвучало так, что у драконицы похолодело все внутри.

– Насколько?..

– Довольно! – Льер прикрикнул на нее, и девушка сжалась под его холодным взглядом. – Я и так рассказал тебе непозволительно много. Я уже трижды спасал твою драгоценную шкуру, дочь Черного Пламени, и в ответ прошу лишь об одном одолжении. Забери отсюда Ренфри, когда будешь уходить. Его сердца снежный элементаль не успел коснуться, он безопасен для внешнего мира.

– Какой же ты… – Аурика замялась, подбирая подходящее слово, в меру емкое и достаточно обидное, чтобы сказать Льеру все, что она о нем думает.

– Ну, чего замолчала? Какой? – Льер сверкнул на нее глазами льдинками, и в этот момент Аурика увидела, как на его бровях и ресницах вновь быстро намерзает иней. Это выглядело так жутко, что она отвернулась:

– Отмороженный, вот какой.

Какое-то время сидели в тишине, только огонь в камине потрескивал, да Олло пыхтел над сковородой.

Наконец, Льер счел возможным пояснить:

– Чтобы хоть немного контролировать снежного элементаля, мне пришлось избавиться от всех теплых человеческих чувств и эмоций. Пришлось заморозить их в себе. Мое сердце – это кусок льда. Так что да, я отмороженный, как ты выразилась…

– Не от всех… – Аурика удивленно вскинула брови и посмотрела на Льера. – Тебе не удалось избавиться от всех чувств. Я знаю, я же видела… чувствовала…

Льер рывком встал из-за стола, с грохотом отодвинув стул на котором сидел:

– И вот к чему это привело! – он в сердцах ткнул пальцем в дальний от очага угол, в котором, несмотря на жарко пылающий огонь в камине, лежал большой сугроб снега. – И всем вам крупно повезло, что гнев элементаля выдохся – на время.

– Выдохся… – Аурика эхом повторила за Льером, чувствуя теплую пульсацию Слезы Пламени на своем поясе. – Интересно, почему это он отступил?

Она задумчиво посмотрела на свою ладонь с меткой истинной пары, уже не скрываясь, но никто не увидел ее жеста. Ренфри мусолил оладий, Олло ворошил угли в очаге, Льер был погружен в собственные невеселые думы.

– А где Исси? – девушка обеспокоенно заозиралась. Снежной девочки видно не было.

– В сенцы, может, выбежала за дровами? – Олло тоже принялся вертеть головой.

Но Аурика уже чувствовала, что случилось нечто страшное. Она опрометью бросилась к выходу. Входная дверь была отворена, и ветер зловеще скрипел промороженными петлями.

Глава 11. На поиски

– Вот, что же ты наделал! – Аурика бушевала, пытаясь найти в принесенном Исси ворохе одежды какой-нибудь теплый плащ или куртку. – Ты зачем сказал ей это?

– Что я ей сказал? – Льер следил за ее сборами из-под насупленных бровей.

– Что она ненастоящая! Что у нее ледяное сердце! Где ее теперь искать? Там же буря!

– Снежному голему снежная буря навредить не сможет, – чародей безразлично пожал плечами.

– Какой же ты! – драконица в сердцах клацнула зубами, жалея, что не может принять вид ящера и откусить голову этому снежному хаму.

– Какой? Отмороженный? – Льер усмехнулся – криво и невесело.

– Бесчувственный! – с этими словами Аурика выскочила наружу, кутаясь в меховой плащ.

Следом за ней, виновато покосившись на учителя, выбежал Ренфри.

Оба, юноша и девушка, застыли в нерешительности. Где искать снежную девочку среди круговерти злой метели? Аурика попыталась прислушаться к звучанию магических Потоков, но тщетно. Вой ветра и треск мороза складывались в такую жуткую какофонию, что она сразу же потеряла ориентир.

– Куда она могла пойти? – драконица покосилась на юношу.

– Мне почем знать? – тот выглядел испуганным и смущенным. И явно не горел желанием бежать по сугробам навстречу снежной пурге. Но чувство долга и врожденное благородство пересилили страх и лень. Он готов был следовать за Аурикой.