За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии - Александр Никонов

Но, может быть, Петр, раздувая армию, руководствовался принципом «не хочешь кормить свою армию, будешь кормить чужую»? Этим принципом у нас вообще любят оправдывать милитаризацию. Однако возникает резонный вопрос: а при таких тратах на оборону, достигающих порой 96 % от всего бюджета, может быть, как раз выгоднее было бы кормить чужую армию? Вряд ли с чужой будет хуже. Хуже уже просто некуда! Какая разница между оккупационной армией и петровской, если Петр I, по сути, оккупировал свою собственную страну? Это не шутка и не публицистическое преувеличение. Это постыдный факт нашей истории. Петровские полки, которыми он заполонил империю, вели себя в местах расквартирования в точности так же, как ведут себя оккупанты в чужой стране.

Так как хваленая петровская армия обладала крайне низкой боеспособностью (о чем мы еще скажем пару слов), Петр, компенсируя ее ужасающее качество количеством, развел столько полков, что они легли тяжким бременем на страну. А поскольку гражданский бюрократический аппарат петровской власти был так же неэффективен, царь использовал для управления страной армию. Армейцы заменили даже судейских, вовсю отправляя на местах суд скорый, но не всегда справедливый. Кроме того, командирам полков было поручено осуществлять «присмотр» за гражданской властью, то есть за губернаторами.

Армия собирала налоги, выписывала крестьянам паспорта, если тех вдруг нужда припирала уйти на заработки в город. (Кстати, при Сталине, как вы помните, крестьяне тоже были закрепощены, паспортов точно так же не имели и должны были испрашивать их для перемещения по собственной стране. История, мать ее, повторяется!..)

Ну, суд и выписывание бумаг еще ладно, но как же армия справлялась со сбором налогов? Да по-армейски! С помощью карательных экспедиций. Ключевский писал об этом так:

«Полковые команды, руководившие сбором подати, были разорительнее самой подати. Она собиралась по третям года, и каждая экспедиция длилась два месяца. Шесть месяцев в году села и деревни жили в паническом ужасе от вооруженных сборщиков, содержавшихся при этом на счет обывателей, среди взысканий и экзекуций. Не ручаюсь, хуже ли вели себя в завоеванной России баскаки времен Батыя».

Пьяная солдатня, которую насильно вселяли на постой к гражданским лицам, превращая дома обывателей в нечто среднее между казармами и коммуналками, вела себя с населением собственной страны абсолютно по-хамски. Да и офицеры были не лучше: «При квартирах солдаты и драгуны так несмирно стоят и обиды страшные чинят, что и исчислить их неможно. А где офицеры их стоят, то еще горше чинят… И того ради многие и домам своим не рады, а в обидах их никакого суда сыскать негде».

Один из провинциальных начальников строчит жалобу в столицу: «Офицеры обычно знать не хотят местное начальство, грубят и дерзят воеводе, а когда воевода пожалуется полковнику, то это хорошо, если полковник грубо ответит, что это не дело воеводы судить поведение господ офицеров; а то пошлет команду, отберет у воеводы шпагу, посадит его под арест, яко сущего злодея…»

Историк А. Буровский так описывает поведение петровской армии на собственной территории:

«В Костроме полковник Татаринов выгнал за город членов городского магистрата.

В Коломне генерал Салтыков бил бургомистра смертным боем.

Другого коломенского бургомистра некий драгунский офицер велел высечь, и его солдаты ревностно выполнили приказ.

В Пскове солдаты застрелили члена ратуши, а бургомистра били так, что он от побоев помер.

Впрочем, продолжать можно долго, едва ли не до бесконечности».

Буровский закончил, а я продолжу…

Петр на деле установил в России военно-полицейский режим. Это была самая настоящая хунта. Беспредел. Всевластье погон, неподконтрольных судебной системе. Несчастные жители города Вятка писали жалобу на действия офицера, присланного Петром для догляду: «Приходит в канцелярию пьяный не в указанные часы… А нам не объявляя вины и без всякой причины, держит под арестом почасту, а другим временем и скованных, и, забрав вятских обывателей, как посадских, так и уездных лучших людей… держит под земскою конторой за караулом и скованных, где прежде сего держаны были разбойники, и берет взятки». Не правда ли, напоминает наши времена, когда государевы люди в погонах крышуют бизнес, отправляют бизнесменов в тюрьму по надуманным обвинениям и вымогают взятки?

История повторяется…

Вывод: армия Петра I, призванная защищать отечество, превратилась в оккупационную армию, которая это отечество разоряла и всячески притесняла. Результат был плачевным. Миряне от такой армии бежали, как от огня, покидая насиженные места. Буровский приводит такой факт: в Казанской губернии ушли в бега 13 тысяч гражданских лиц, на коих было возложено содержание полка. И это произошло всего за два года расквартирования. А документы Сената бесстрастно сообщали: «…российские крестьяне разоряются и бегают не только от хлебного недорода и подушной подати, но и от несогласия офицеров с земскими правителями, а солдат с мужиками».

Может быть, новая петровская армия хотя бы неплохо показала себя на поле боя, ведь не зря же Петр проводил армейскую реформу, постепенно заменяя старинную дворянскую конницу и стрельцов полками «иноземного строя»? Снова нет.

Как писал видный историк и специалист по русской армии Иван Солоневич, в 1708 году под Могилевом, где русские войска разбили неприятельский корпус под командованием шведского генерала Адама Левенгаупта, «дело решила старомосковская (дворянская) конница, а вовсе не полки нового строя». Другой автор, Борис Башилов также отмечал, что в кампании 1701–1703 гг. главные победы были одержаны не «полками нового строя», а дворянской конницей. Ну, а про то, что, увидев стрельцов в деле под Нарвой и Азовом, Петр оставил идею ускоренного расформирования стрелецких полков, мы уже говорили…

Созданная Петром постоянная армия больше напоминала ОМОН. Она была плохо приспособлена к войне с внешним захватчиком, но зато здорово могла давить возможные недовольства населения. Она была слишком велика для мирного времени, что изнуряло экономику, а в случае каких-либо катастроф не была «заменяемой», то есть не предполагала призыва резервистов в ополчение. Именно поэтому уже в XIX веке России, столкнувшейся с сильными соперниками, пришлось отказываться от петровского принципа и возвращаться к более гибкой «полупрофессиональной» армии, допускавшей возможность призыва ополчения в военное время. Тот же Солоневич писал, что вместе с сутью петровской армии пришлось отказаться и от ее формы — «голландских башмаков с пряжками и чулками». Они и вправду плохо подходили для нашего климата, чего Петр по своему обыкновению не учел.

Да один только тот факт, что петровской армии потребовалось два десятилетия, чтобы в составе международной коалиции, состоящей из Дании, Польши, Саксонии и России, одолеть Карла XII, который в лучшие годы обладал армией, не превышавшей 45 тысяч человек, говорит о многом. Для сравнения: в армии Петра было 200 тысяч рекрутов.

Зачем же нужна была Петру такая огромная армия? С кем он воевал? И за что?

Первое, что приходит в голову из усвоенного в школе: Петр хотел получить выходы к морю. Он за них и воевал — и на Черном море, и на Балтике. Вопрос о том, зачем нужны были Петру выходы к морю, пока отложим, он требует отдельного рассмотрения. А сейчас разберемся в том, насколько успешно воевал этот победоносный император.

Он отвоевал Прибалтику, обеспечив себе выход к морю. Он взял Азов, также обеспечив выход России к морю. Но как взял Азов, так и отдал. И Прибалтику готов был отдать. Ведь вояка из Петра был как из кота балерина… Вот вам прекрасная иллюстрация того, как Петр начинал войны.

Под турецким султаном о ту пору сидело множество завоеванных турками православных народов — болгары, греки, сербы… И они отчаянно взывали к Большому Брату с просьбами освободить их из-под ига мусульман. Письма к Петру от братушек изобиловали обещаниями легкого похода: трудностей не предвидится, порабощенные народы восстанут, а турки при виде славного воинства Петрова сами разбегутся.

Надо полагать, политической разведки как таковой у Петра не было. В политической обстановке он ориентировался только по письмам трудящихся, и потому принял решение идти воевать турок. В 1711 году войско московитов вошло в Молдавию. Трудности со снабжением начались сразу же, никакого восстания угнетенных братушек не случилось, а единственная помощь Петру с их стороны исчислялась отрядом в 5000 штыков.

В результате турецкая армия блокировала Петрово войско, и через три дня Петр подписал капитуляцию. Перепуганный царь был готов в обмен на мир отдать шведам (союзниками которых были турки) не только всю завоеванную ранее Прибалтику, но и Псков. Этого турки не потребовали, но отобрали у Петра завоеванный им Азов и заставили физически уничтожить свои причерноморские крепости — Таганрог и Каменный Затон. Кроме того, Петр обязался не вмешиваться в польские дела, не держать на Черном море флота, а все наличные корабли там сжечь. Вот такой успешный вояка был царь Петр.