За фасадом строительства советского ВМФ - Почтарев Андрей Николаевич

И 29 июня «Финицию» и «Викинг-5» перевели в мурманский порт. А ровно через месяц, спустя пять дней после празднования Дня ВМФ СССР, «Викинг-5» вместе с тральщиком «Кединген» покинул Мурманск. 16 сентября 1940 г. оттуда ушла и «Фениция»198.

Известно, что в летнюю навигацию 1940 г. командование кригсмарине попросило советскую сторону разрешить ему провести в Европу Северным морским путём из нейтральных портов Юго-Восточной Азии 35 немецких торговых судов.

Первая такая просьба в отношении «германских пароходов, застрявших на Дальнем Востоке, особенно в японских портах», поступила от немецкой стороны в Паркомат морского флота СССР ещё 11 октября 1939 г. Тогда эксперт посольства Германии по делам морского транспорта имел личную беседу с наркомом морского флота С.С. Дукельским. Затем эта тема поднималась вновь 7 и 9 января 1940 г. Но всякий раз вразумительного ответа со стороны правительства СССР не было199.

И только в феврале 1940 г. в Наркомате внешней торговли СССР начались переговоры с германскими представителями по вопросу о проводке по Севморпути 26 немецких судов с востока на запад с грузом соевых бобов и 2 в балласте (без груза) с запада на восток. В числе последних подразумевался и вспомогательный крейсер «Комет».

После семи заседаний немцы получили то, чего желали, — «зелёный свет» на проход своих судов по Северному морскому пути. В дальнейшем число судов, которые должны были следовать по трассе восток—запад, немцы снизили до 10, а 3 апреля 1940 г. германское посольство получило телеграмму из Берлина об аннулировании переговоров с СССР по вопросу о переведении Северным морским путём и этих 10 пароходов. Советская сторона согласилась на проведение оставшихся 2 судов по направлению запад—восток, при этом оговорив ряд условий, одним из которых был строжайший режим секретности, поскольку шла Вторая мировая война, а СССР, фактически являвшемуся нейтральной страной, международные осложнения были ни к чему200.

Кроме того, 8 февраля того же года И.В. Сталин согласился на просьбу Германии об организации переработки рыбы в районе Мурманска201. И, видимо, не случайно в апреле туда направлялись 5 упомянутых выше немецких траулеров.

А в начале января СССР помог немцам с помощью ледокола «Ермак» вывести в открытое море зажатые льдами у ленинградского и кронштадтского портов 8 судов («Биркенфельс», «Бунсберг», «Гиннхайм», «Лаутерфельс», «Люмме», «Окенфельс». «Ротенфельс», «Фалькенфельс»)202.

Интересно, что 5 марта 1940 г. немецкая сторона через посла Ф. Шуленбурга в очередной раз безуспешно попыталась уговорить советское руководство и о налаживании нового направления военно-морского сотрудничества — об использовании «советского экспедиционного судна для передачи сведений о погоде в районе к западу от Англии». Располагая данными, что СССР не имел на то время «подходящего судна», Германия предлагала «использовать для этой цели нормальное торговое судно с соответствующим радиооборудованием, взамен которого в виде компенсации» была голова «предоставить советской стороне для перевозочных целей подходящее германское судно». На что получило от В.М. Молотова ответ, что «он консультировался по этому вопросу с моряками, и последние находят, что практически из этого дела ничего не выйдет, т.к. невозможно допустить, чтобы англичане не заметили нахождение такого судна»203.

Тем не менее в июле—сентябре 1940 г. советское руководство продолжило сотрудничество с ВМС Германии. Тогда под прикрытием экспедиции особого назначения — ЭОН-10 в составе: ледоколов «Иосиф Сталин», «Ленин», «Лазарь Каганович», «Фёдор Литке», парохода «Волга», транспорта «Анатолий Серов» и подводной лодки «Щ-423» (командир — капитан-лейтенант А.М. Быстров) при поддержке самолётов Полярной авиации ГУСМП — была осуществлена беспрецедентная проводка Северным морским путём, вдоль своего побережья в Тихий океан немецкого вспомогательного крейсера «Комет»204 («рейдер В»)205 или «Фырол» (так называли корабль по ею радиопозывным советские представители в период проводки). Со стороны Главного Морского штаба ВМФ СССР эту операцию контролировал Отдел внешних коммуникаций, начальником которою являлся военинженер 1-го ранга И.М. Сендик206. А от Главного управления Северного морского пути при СНК СССР проводкой рейдера и ЭОН-10 занимался заместитель начальника Управления, начальник морских операций Западного района Арктики, бывший начальник УПА Герой Советского Союза полковник М.И. Шевелёв.

Характерно, что по ряду версий, перед тем как отправиться в дальний поход207, «Комет» скрытно заходил в «Базис Норд»208. В пользу этого говорит официальный документ — запись беседы В.М. Молотова с Ф. Шуленбургом 9 сентября 1940 г., как раз тогда, когда рейдер благополучно вышел в Тихий океан. В ходе неё немецкий дипломат прямо заявил, что «Берлин поручил ему передать глубокую благодарность и признательность Советскому правительству за предоставленные опорные пункты на Мурманском побережье. От этих баз (выделено авт.) Германия получила громадную пользу. В настоящее время базы больше не нужны, и мы пока отказываемся от их использования и выведем оттуда свои вспомогательные суда, чтобы не создавать Советскому правительству излишних затруднений и забот...

Командование Военно-Морским Флотом Германии пошлёт специальное письмо по этому поводу главному командованию Военно-Морского Флота Советского Союза».

Показателен в этом отношении и ответ В.М. Молотова, который «выразил удовлетворение тем, что эта помощь была полезна Германии. Советским правительством это может быть воспринято как хорошее дело, пошедшее на пользу Германии»209.

Но, как ни старались обе стороны, утечка сведений о проводке немецкого рейдера всё же произошла. По донесению НКВД СССР от 2 ноября 1940 г., «...в одной из английских газет напечатана статья о том, что в арктическую навигацию 1940 года с запада на восток проведена подводная лодка и германский пароход»210.

Тем не менее накануне и после данной совместной операции немецкая сторона ещё долго, но безосновательно вела переговоры с советским правительством о возможности материально-технического обеспечения крейсера «Комет» и других судов, действовавших в Тихом океане.

Так, ещё 5 марта 1940 г. Германия просила у СССР предоставить ей «возможность хранить во владивостокских нефтехранилищах газойль, который будет доставляться ею во Владивосток для снабжения германских или нейтральных торговых судов», а также обсудить вопрос «об обмене американских нефтепродуктов, которые будут доставляться Германией во Владивосток, на соответствующее количество советских нефтепродуктов (сверх предусмотренного экономическим соглашением от 11 февраля 1940 г.), доставляемых из Батуми и Баку в порт Балтийского моря».

Уже 21 октября того же года Ф. Шуленбург передал В.М. Молотову специальную просьбу своего правительства разрешить заход во Владивосток немецкому пароходу с грузом, находившемуся в японских водах.

А в ноябре—декабре 1940 г. Германия просила о возможности доставить туда же до 8 января 2 разобранных самолёта, запчасти и медикаменты для германского вспомогательного крейсера. Далее, как вариант, предлагалось перевезти это вооружение и предметы, предназначенные для него, в японский порт Кобе «на регулярном торговом пароходе». На возражение советской стороны о том, что пот вопрос «окружён таинственностью и непонятен» для неё, немцы выдвинули «веский», по их мнению, аргумент, мол, что они «пошли навстречу желаниям» СССР, продав ему «модельные самолёты», и «надеются, что в этом случае советская сторона пойдёт навстречу Германии».

Но Советский Союз отказал Германии в данном вопросе, как и отказался от обсуждения вопроса о создании к северу от Владивостока второй немецкой ВМБ211.