Тайны темной стороны - Таисий Черный

– Иди ко мне, – прошептала она, и он легко вошел в нее. Она не то тихонько вскрикнула, не то вздохнула, прикрыв рот рукой.

– Тебе больно?– спросил он тревожно.

– Нет, что ты…

– Расслабься, похоже, Мир благоволит нам. Расслабься, милая, наш час пришел. Тебе хорошо, ты расслабляешься…

– Я что-то не могу, – прошептала она, не открывая глаз.

– Сейчас я тебе помогу, – и он сделал несколько мягких движений и запел какие-то мантры, поднявшись над ней на вытянутых руках.

– Кто ты?

– Я стою у пещеры. На мне мало одежды, только накидка какая-то…

– Где я, ты меня видишь?

– Нет.

– Что ты видишь?

– Огонь. Он горит прямо на стене. Это гладкая скала…

– Жди меня и никуда не двигайся.

Он стал входить, но другой мир не появлялся …

– Где я?– спросил он тревожно. Он пока не видел себя.

– Ты позади меня. На тебе много одежды. Она серая с темно-синими разводами или… узорами какими-то. На голове большой… Ну, какой-то головной убор. Ты стоишь, подняв руки…

И тут он увидел все сам: и себя и все вокруг. Он подошел и обнял ее.

– Здравствуй, вот теперь мы встретились окончательно.

– Где мы?

– В другом мире.

– Каком?

– Просто – в другом. Это наш мир, и такими мы были несколько сотен или тысяч лет назад. Мы огнепоклонники. Я жрец, хранитель знания. Ты – моя ученица, хранительница огня чаши.

– Как хорошо, а кто еще живет в этом мире?

– Скоро мы это узнаем. Но думаю, что здесь много хороших интересных людей.

А потом что-то случилось, и он сказал, что ему необходимо ненадолго возвратиться в мир людей, откуда они пришли. Она не пускала его, говорила, что чует неладное и что мир его не впустит в другой раз, поскольку рядом не буде ее. Он успокоил ее и сказал, что непременно вернется, и чтобы каждый вечер она зажигала на северной стене огонь. Именно он станет проводником обратно…

Наутро их нашли мертвыми в ее келье. Учитель что-то почувствовал, и велел ничего не трогать до его приказа… Вечером весь ашрам наблюдал странное явление. На закате Солнца, в пещере, что возле ущелья загорелся огонь. Это был огонь, похожий на факел и двое смельчаков пошли проверить, кто мог там поселиться. Их ждали к утру, но они не вернулись ни к утру, ни к обеду… Они не вернулись вообще. За ними пошли другие, но и их постигла та же участь. Тогда учитель запретил своей властью любые попытки походов к пещере. Он все понял…

– Послушай, старик, я заслушался твоей историей и, даже позабыл спросить. Откуда ты знаешь, все это в таких подробностях, будто ты все время незримо присутствовал рядом?

– Меньше всего этот вопрос я ожидал услышать от тебя… Впрочем, я знаю, ты просто почувствовал… Разумеется… Это был правильный вопрос. Конечно, я не досказал тебе эту историю до конца. Ее продолжение или, скорее, окончание весьма печально… Все дело в том, что этот человек вскоре вернулся. Уже спустя вторые сутки его бездыханное тело, найденное в ее келье, ожило, однако, даже те, кто уже немного был знаком с ним, не смогли узнать его вновь. Видимо, он вернулся не полностью или же вернулся не он… Такова была воля Тантры.

– И что же дальше? – спросил я, и странная тень догадки обратилась в лед где-то под ложечкой…

Старик медленно встал и направился к выходу.

– Да-да… А дальше, не найдя ничего лучшего для себя, он стал хранителем Веры и Власти этого ашрама и, как ты уже догадался, – рассказчиком этой истории…

На перекрестье ветров

Очень долго, наверное, с раннего детства,

Я искал то заветное место,

Где встречаются ветры…

И вот через годы, я нашел его и увидел,

Наивно ликуя пред редкой удачей,

И считая, что вся Мудрость мира

Теперь мне доступна…

Но, увы, только мрак запустенья,

И присутствие смерти всегда где-то рядом…-

Фернандо Санчес “У колыбели гения”

Сегодня на меня нахлынули воспоминания. Говорят, что это чаще происходит в старости, особенно, если это воспоминания перемешаны пополам с грустью. Я никогда не печалюсь по ушедшим временам, ностальгия – это совсем не мое. Я считаю, что лучшие времена – это те, в которых ты живешь. Я не жалею об утраченных возможностях, ибо у человека всегда возможностей более чем достаточно, но сегодня – особенная ночь: осеннее равноденствие и затмение Луны. А в полнолуние грусть и тоска – нередкие гости. Но чаще иного меня все-таки пробирает тоска по ушедшим друзьям, потому как это единственное, что всегда достается как подарок Мира и если теряется, то безвозвратно.

Нас было четверо. Когда-то давно они подобрали меня на одной из Алтайских троп. Помню, я заблудился и, попав в довольно странную, очень раннюю для этих краев пургу, и потеряв половину вещей и продуктов. Поняв, что я окончательно сбился с пути, я просто уселся, пытаясь прибегнуть к последнему – открыть внутреннее зрение, которое могло бы меня куда-нибудь вывести. Когда пурга закончилась и погода наладилась, я так и сидел посреди тропы, пытаясь вызвать нужное состояние. В это время они возвращались. Им было хорошо, и они с гиканьем и криками сбегали по склону. Увидев меня, они сразу все поняли, и уже через несколько минут передо мной стоял примус с булькающей на нем кашей. Так мы познакомились. Очень скоро я узнал, что это весьма отчаянные и по-своему странные люди. Наверное, это были единственные туристы в нашей стране, кто как к себе домой ходили в северные отроги Гималаев, минуя с особыми хитростями бдительных пограничников.

– Мало вам гор, что ли? – спрашивал я тогда.

В ответ они ухмылялись и говорили, что прочие горы – само собой, а Гималаи – это не просто горы…– такой был всегда ответ.

Один раз мы отмечали Новый Год у одного из них на даче. Возле пылающего камина стояли кресла и столик, на который внезапно лег лист бумаги:

– Полюбопытствуйте!

Мы склонились над листом, на котором были начертаны несколько линий и что-то отдаленно напоминавшее контурную карту Евразии и Африки. «Верно, это она и есть, – прозвучало в ответ»

– Ребята, я тут такое раскопал, что даже боюсь говорить, потому, как вы прям щас в тапочках и побежите!

Это был Тимур – заводила – рыжий Овен, необычайно сильный и задиристый.

– Ну, ты уж попытайся, а я их подержу, – встрял я, поскольку считался