Эта нелепая любовь (СИ) - Вудди Алиса

За три дня до свадьбы, меня потащила мать в костюмерный магазин, чтобы присмотреть костюм. В нашу вип-раздевалку снесли, по видимому, весь ассортимент магазина, потому что я уже не видел и края всех костюмов.

— Повернись, — говорила грустно мать. Я послушно повернулся, расправив руки, как крылья.

— Нет, не пойдет, — сказала она и приказала мне переодеться.

Что я творю? Почему я не сбегу именно сейчас, не отыщу ее? Почему я такой трус? Столько вопросом, но ни единого ответа в голове. Я принялся переодеваться, как послышался знакомый мне голос.

— Да, хорошо, — говорила где-то девушка в соседней раздевалки.

Мы были в элитном магазине, в котором находилось лишь три примерочные. Тут и свадебные платья и мужские костюмы. Но вот, что мне давало покоя, так это… Голос. Он так был похож на голос Евы, что я моментально ушел в себя. Я одел очередной костюм и показался матери.

— Вот этот уже получше, — сказала она прося меня покрутиться. Мое сердце бешено билось в груди, потому что… Нутром я чувствовал, что рядом — Ева. Не знаю, как это объяснить. Но я точно об этом знал.

— Одень ну-ка, вон тот костюмчик, — мать всучила мне в руки две вешалки, а я остался стоять на подиуме, вслушиваясь в голос.

— Сынок, все в порядке? — обеспокоенно спросила мать. Но лишь спустя несколько минут, когда загадочный женский голос смолк, я смог ответить:

— Да, все в порядке.

Зайдя в примерочную обратно, закрыл за собой дверь и… Стал снова вслушиваться. Кажется, мы стояли параллельно и между нами была одна пустая примерочная. Урывками, я слышал какие-то обрывки фраз, но окончательно понял, что это Ева, когда назвали ее имя.

Быстро переодевшись, я снова стал прислушиваться к словам. Но в ответ была тишина.

— Лев, ты что, запутался в брюках? — спросила мама, открывая дверь.

— Нет, я… просто засмотрелся на себя, — сказал ей и выйдя на подиум, всматривался в прозрачную дверь, веря, что увижу Еву. Но зал был пустым, и лишь кое-какие звуки доносились со стороны… Кассы? Она что, уже уходит?

— Покрутись, — сказала мама и я как солдатик, покрутился на подиуме.

— Нет, все же на тебе смотрелся лучше самый первый костюм, — начала он что-то говорить, но я ее не слушал. Мне на глаза попалась черноволосая девушка, примерно такого же роста как и Ева. Ее походка. Ее кудри. Ее ноги… Это точно была Ева! Я видел, как девушка отдаляется от меня, а рядом с ней женщина и мужчина, несущий пакет.

Это она.

Я в этом уверен!

— На, одень еще раз, — сказала мама и дала мне костюм в руки. С пары секунды, я всматривался в костюм, а после, рванул с места, будто бы сам не свой.

— Ева! — выкрикнул я, миную манекены с платьями и костюмами, выбегая из бутика.

— Лев! Ты куда? — завопила мама, догоняя меня. Но я ее не слушал.

Ева. Моя родная Ева. Она точно где-то ту. Я оборачивался, оглядываясь по сторонам, в надежде найти ее. Нет, мне не показалось что это она. Это точно была Ева. Сделай еще один круг вокруг своей оси увидел, как Она стояла у лифта.

— Ева! — крикнула я и кинулся к ней. Люди мешали мне, и я вечно спотыкался о них, нервно толкая людей по сторонам. — Ева! — кричал я.

Добежав босыми ногами до дверей лифта, те закрылись. Меня взял кто-то за руку, и это был охранник.

— Вы еще не оплатили покуп…

Не дождавшись окончания его слов, ударил лбом в нос, а после, оттолкнул его ногами. В этот раз я не дам меня просто так схватить. Посмотрев на указатели и сориентировавшись, где есть лестница или эскалатор, я двинулся к последнему. Охранник кое как встал и побежал за мной. Где-то вдали, орала мать резанным голом. Но что, я не знал. Практически перешагивая через ступеньку, я летел сломя голову, наблюдая на каждом этаже: не выгляжу ли я ее? Четвертый этаж. Никого.

— А ну стой, — кричал охранник и включив рацию, что-то неустанно говорил по ней, спускаясь за мной. Но мне было все равно.

Третий этаж. Снова никого.

Чуть не сбив маму с ребенком, и увернувшись от рук охранника, сел задницей на поручни эскалатора и скатился на второй этаж. Вижу, что из-за угла выбегают еще несколько охранников. И снова растолкав толпу на эскалаторе, бегу вниз. Мои ногу гудят от того, что касаются острых металлических полотен. Мне больно, но я рвусь вперед.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Второй этаж минуя, вижу, с эскалатора, как Ева уже в дверях на выходе. Сердце уже давно покинуло свой пост, выпрыгнув из груди. Я кричу во все горло:

— ЕВА! СТОЙ!

Но девушка не поворачивается. Между нами каких-то двести метров. И она, моя милая Ева, ускользает с каждой секундой все дальше и дальше…. от меня. Спрыгнув с последней ступеньки, ноги уже подкашиваются, и я кое-как удерживаясь на них. Бегу сломя голову, никого и ничего не замечая. Я вижу ее спину. Она садиться в машину. Кидаюсь в крутящиеся двери, которые толкают вперед и… Они замирают. Я стучу кулаком по оргстеклу, практически со всей силой и крику:

— ЕВА! СТОЙ! ЕВАААААААААААААААААААААААА!

Но меня никто не слышит. Двери медленно вращаются вперед. Я слышу, как сердце дает обратный отсчет, стуча под ребрами.

Тук-тук.

Ева садиться в машину, а за ней, закрываются дверь.

Тук-тук.

Дверь выпускает меня на улицу.

Тук-тук.

Машина тронулась с места, а я рванул за ней, но…

Меня перехватил наш водитель, который повалил меня на землю.

— Ева! — кричал я, словно сам не свой. — Ева!

У меня нет сил, я чувствую, что они покидают меня. Но снова выкрикиваю, чуть тише:

— Ева! Ева! Ева!

Глава 25. Ева

Я была разбита. Разбита до такой степени, что не могла сосредоточиться ни на чем. Ни на словах, которые говорила мама, ни на том, что твердил отец. Мне было все равно, что будет дальше.

Пустота. Это единственное, что я чувствовала сейчас.

— Трогай, — приказал отец водителю. Я повернулась голову и посмотрела в окно. Там, лежал какой-то парень, босой, и что-то кричал. А сверху на нем лежал, по-видимости, охранник.

— Жуть какая, — произнесла мама, выглядывая из-за меня. — У людей обострение какое-то.

— Да, сухо ответила я.

— Мы выбрали отличное платье, ведь правда?

Я понимала, что мама всеми силами пытается меня приободрить. Дать понять, что я во благо семейному бизнесу ставлю такую жертву. Что в будущем, я ни в чем себе не буду отказывать, продолжая также купаться в море денег. Только вот за деньги — любовь не купишь. Не купишь отношения и уважением. Прикосновения любящего тебя человека. Деньги — они приходит и уходят. А любовь, нет. Тем более, если она первая.

Почувствовала, как глаза наливаются слезами, и отвернувшись, кое-как удержалась. Мимо глаз пролетали высоки Москвы, переулки и деревья. Погода была прекрасной. Все было прекрасно, но только не я. Я чувствовала себя убитой и растоптанной.

Номер Льва я добавила в черный список, потому что, не хочу его больше видеть. Не хочу с ним иметь ничего общего. Он лжец. Трус. Просто… полный кабель! Как же так я могла купиться на его уловку?

Раскрывшись мужчине, и доверив свое сердце, я и подумать не могла, что он разобьет его. Что все его слова и поступки окажутся — ложью. Не нужно было влюбляться. Не нужно было продолжить с ним общаться, тогда не было бы так больно. Не было бы так пусто внутри.

— Дорогая, все хорошо?

Я повернула голову к маме, которая смотрела на меня с заботой.

— Да, я просто… устала.

— Нам еще нужно заехать и выбрать тебе туфли, не забыла?

— Ну у меня же есть туфли, — как можно мягче намекнула ей о том, что я не хочу куда-то еще заезжать.

— Ева! Эти туфли ты оденешь один раз, такая примета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я ничего не ответила, снова отвернувшись к окну. Маме было в радость приготовления к свадьбе: она хотя бы так могла почувствовать что мы семья. Ей, по видимому, этого давно не хватало, чтобы все мы были в сборе.

Отец вечно на работе, я учусь за границей… Естественно, материнское сердце разрывается. Да и к тому же, каждая женщина мечтает о такой семье, когда у вас все гармонично. И дети, навещают, и с мужчиной все хорошо. В доме чистота и порядок. Вот оно, женское счастье. Если бы мама только знает, по ком обливает кровью мое разбитое сердце, то наверное, разочаровалась во мне. Быть богатой — значит искать себе партнера под стать. Так она считает. А я нет. Сегодня деньги есть, завтра их нет. А родной человек всегда останется тебя поддерживать, ведь, когда ты знаешь что в тебя верят — ты можешь свернуть горы.