Все сражения русской армии 1804‑1814. Россия против Наполеона - Виктор Безотосный

Четвертая колонна под командованием австрийского фельдмаршал‑лейтенанта И.К. Коловрата состояла из четырех русских полков под командованием генерала Милорадовича и пятнадцати австрийских батальонов. Но она была сознательно первоначально задержана на Праценских высотах самим Кутузовым. После девяти часов туда прибыли со свитой императоры Александр I и Франц и увидели, что многие части даже не были построены в походный порядок, а их ружья стояли в козлах. Вопреки распространенному среди советских историков мнению, российский император все же не командовал войсками в этот день, лишь один раз поторопил Кутузова. Обычно, упоминая этот факт, все цитируют знаменитый разговор между ними, приведенный историком А.И. Михайловским‑Данилевским: «Михайло Ларионович! Почему не идете вы вперед?» На что Кутузов ответил: «Я поджидаю, чтобы все войска колонны пособрались». Император, находясь в прекрасном настроении, вскользь парировал: «Ведь мы не на Царицыном лугу, где не начинают парада, пока не придут все полки». Кутузов же попытался лишь слабо возразить: «Государь! Потому‑то я и не начинаю, что мы не на Царицыном лугу. Впрочем, если прикажете» (58) .

И приказ последовал. Войска четвертой колонны начали движение к Кобельницу для поддержки действий войск Буксгевдена. В низине же напротив Праценского плато у д. Иржиковицы и Пунтовица стояли уже давно готовые к броску вперед дивизии Сент‑Илера и Вандамма из корпуса Сульта. Построения французов еще окутывала пелена густого утреннего тумана и их сосредоточение не было видно союзникам. Причем французские генералы проявляли нетерпение атаковать. Но их порыв до времени сдерживал сам Наполеон.

Появившийся внезапно ветер после девяти утра начал разгонять туман, показалось солнце. То было знаменитое «лучезарное солнце Аустерлица». Союзники вскоре могли увидеть французские полки. Ждать уже не было смысла. Французские батальоны Сент‑Илера и Вандамма также пошли вперед. В этот момент совпали два движения противоборствовавших армий. В авангарде четвертой колонны без всякого боевого охранения шли три батальона Новгородского и Апшеронского мушкетерских полков во главе с генералом М.А. Милорадовичем. Из‑за беспечности начальства, даже не побеспокоившегося о проведении мало‑мальской рекогносцировки движения, всю колонну подставили под фланговый удар противника. Французы внезапно атаковали их с правого фланга. Это было полной неожиданностью для русских полков, солдаты шли с незаряженными ружьями – никто не предполагал противника так близко. Как позднее написал Кутузов в реляции: «Два баталиона мушкетерские Новгородского полка не держались немало и, обратившись в бегство, привели всю колонну в робость и замешательство» (59) . В рядах союзников возникла растерянность, смятение, а потом и паника, солдаты побежали. Дивизии Сент‑Илера и Вандамма быстро развили первоначальный успех, деревня Працен в половине десятого утра оказалась в руках французов, а центр позиции союзников прорван. Кутузов (раненный тогда в щеку шальной пулей), многие генералы, да и сам российский император безуспешно пытались остановить бегущих. Лишь с подходом австрийской пехоты и двух задержавшихся полков второй колонны генерала С.М. Каменского (Фанагорийский гренадерский и Ряжский мушкетерские полки) с большим трудом Милорадовичу и прибывшему сюда Ланжерону удалось восстановить какое‑то подобие порядка в русских войсках четвертой колонны и даже попытаться контратаковать французов. Но сбросить две французские дивизии со склонов Працена им не удалось. Хотя положение союзников было еще поправимым, если хотя бы часть сил из трех колонн Буксгевдена, бесцельно продолжавших стоять у Тельница и Сокольница, своевременно перебросили для того, чтобы отбить Праценское плато у пока еще малочисленного противника. Можно сказать, что система управления союзного командования в тот момент оказалась дезорганизованной, все решала инициатива частных начальников, но она оказывалась не всегда правильной и чаще всего их реакция была запоздалой. Кутузов же после одиннадцати часов успел отдать приказ Буксгевдену об отступлении из низин Тельница и Сокольница, но уже в тот момент войска третьей колонны оказались в тесном окружении французских частей, а путь отступления первой и второй колонны по надежной дороге к Аустерлицу был отрезан.

На северном участке сражения войска Багратиона, Лихтенштейна и русской гвардии после девяти часов утра перешли в наступление, но затем были скованы атаками корпусов Ланна, Бернадотта и кавалерией Мюрата. Отобрать при помощи войск правого фланга Праценские высоты и исправить допущенную ошибку уже было невозможно. Несколько геройских атак лейб‑улан и конногвардейцев не исправили положения. Под давлением противника Багратион начал медленно отступать. Гвардия сместилась ближе к Праценскому плато и попыталась отбить центр позиции. Войскам Наполеона на этом участке пришлось пережить несколько неприятных и критических моментов. Но после ожесточенных схваток с французами великий князь Константин, командовавший гвардейскими полками, также был вынужден отходить к Аустерлицу и приказал после часа дня только что прибывшим на поле сражения кавалергардам и лейб‑казакам контратакой прикрыть отход. После скоротечной рубки с конными частями наполеоновской гвардии русские окончательно были выбиты с Праценских высот и начали общее отступление к Аустерлицу.

Захватив Праценские высоты, Наполеон не только разрезал союзную армию на две части, но и навис над тылом войск Буксгевдена, который ничего не предпринимал несколько часов и находился в полной бездеятельности на берегах ручья Гольдбах. Французы, усиленные частями императорской гвардии, начали планомерно продвигаться к Сокольницу и Ауэзду и первоначально в окружение попали войска третьей колонны Пржибышевского (уже переправившиеся через р. Гольдбах) и часть полков Ланжерона из второй колонны, скованных боем с дивизией Фрианом. Лишь часть войск Пржибышевского (3–4 тыс. человек) попыталась прорваться к Кобельницу в северном направлении (по диспозиции этот пункт должен уже был захвачен четвертой колонной), но они были настигнуты и сдались вместе с Пржибышевским в плен. Не менее драматично сложилась судьба первой колонны Дохтурова и остатков войск Ланжерона. Буксгевден принял наконец решение пробиваться к Аустерлицу через Ауэзд на глазах нескольких французских дивизий и самого Наполеона, уже стоявших на отрогах Праценского плато. Правда, Буксгевдену удалось, выставив 24 орудия под командованием полковника графа Я.К. Сиверса, при помощи артиллерии успешно отбить атаки французских драгун. Но затем лишь два батальона успели переправиться через мост на реке Литаве, с этими головными батальонами Буксгевден со своим штабом и отступил к Аустерлицу. Мост же вскоре рухнул под тяжестью орудий, а оставшиеся войска атаковала дивизия Вандамма при активной поддержке артиллерии, стрелявшей с короткой дистанции. Уже было примерно половина четвертого дня. Среди оставшихся русских солдат возникла сумятица и паника. Неорганизованная солдатская масса (частично уже без оружия) пыталась перейти каналы или бросилась к покрытому тонким слоем льда пруду Зачан, но и там их доставал град ядер и картечи. Люди застревали по колено в грязи рядом с каналами или проваливались под лед на пруду, хотя глубина здесь достигала одного метра.

Поломка моста и захват дивизией Вандамма местечка Ауэзда заставили подходившие оставшиеся полки первой колонны искать другое направление для отступления. Оказавшийся здесь старшим генерал Дохтуров повел войска обходным путем и смог найти проход между французами и прудами Зачан и Мениц. Его части прошли по берегу Зачана и у прохода перед прудом Мениц Дохтуров организовал на возвышенности эффективный заслон против наступавшего противника со стороны Тельница и Сокольница и возможного удара со стороны Ауэзда. Упорное сопротивление со стороны арьергарда Дохтурова дало возможность большей части его полков продолжить отступление, хотя многим, не успевшим вовремя выйти к плотине, пришлось переправляться по льду пруда Мениц, где лед также проваливался и люди оказывались в ледяной воде. Правда, широко распространенная в литературе версия о том, что десятки тысяч русских солдат провалились и утонули в двух прудах, не раз опровергалась имеющимися чешскими документами. Позднее воду из прудов спустили и утопленников не обнаружили, кроме конских трупов (60) . Было уже около пяти часов вечера, когда сражение закончилось, поскольку наступило темное время суток.

Нельзя оспорить то, что Аустерлицкое сражение в литературе считается классическим в истории Наполеоновских войн и, без сомнения, составляет славу французского оружия и является самой яркой победой Наполеона. Но, анализируя ход и результаты этой битвы, даже сегодня трудно с точностью определить размеры катастрофы, постигшей русские и австрийские войска. Совершенно ясно одно – что разгром союзной армии был полным; ее потери оказались громадными – до 35 тыс. человек, а по данным первого русского историка этой войны А.И. Михайловского‑Данилевского, у русских – свыше 21 тыс. убитых, раненых и пленных, у австрийцев – 6 тыс. человек. Общее число пленных, опять же по разным данным, составило от 11 до 20 тыс. человек. В плен также попали восемь русских генералов и более 300 офицеров. Французами было захвачено до 197 (в литературе их количество разнится, позднее из них была сооружена Вандомская колонна в Париже) орудий, от 14 до 17 полковых знамен. Это не считая других трофеев, огромного количества лошадей, артиллерийских подвод и значительного количества военного имущества. Урон французов в этот день не превышал 10 тыс. убитых, раненых и без вести пропавших, а русскими был захвачен только один орел (4‑го линейного полка).