Черный космос - Владимир Мясоедов

Впрочем, у других рас, как я слышал, ситуация не лучше. Цедашу после поражения в войне на своих соплеменников, что решают втихаря пощипать перышки победителям, смотрят сквозь чешуйчатые пальцы. И хоть друг друга они и не трогают, но мне, человеку, от этого ничуть не лучше, а скорее даже хуже. А у ролс вообще все признаки феодального строя до сих пор налицо, несмотря на весьма развитую промышленность и науку. Сохранившие вассальную систему, кастовое общество и еще много других характерных черт темного Средневековья гуманоиды не видят ничего плохого в том, чтобы двум-трем благородным донам (или как там у них аристократы называются) поохотиться на разумную дичь. Да еще с большой выгодой, ибо космические корабли любой расы – это не только полезный груз, но и орудия, броня, возможно, силовые щиты. В общем, уйма ценного оборудования, за которое почти любой перекупщик щедро заплатит не меньше половины стоимости. Для продажи сородичам покойного пилота по более высокой цене в три четверти. Она все равно будет меньше настоящей, встречаемой на рынке. Кому война, а кому мать родна, думаю, данный принцип возник как бы не раньше, чем деньги. Просто до их изобретения взаимные расчеты совершались бартером.

Корабль, на который мы в итоге попали, оказался почти полной копией улетевшей через Т-переход баржи. Отличия заключались в длинном оплавленном следе на днище и двух дополнительных боковых рубках, ощерившихся в стороны стволами тяжелых спаренных лазеров. По опущенному пандусу группа киборгов-грузчиков с громкой руганью затаскивала контейнер, немного превышающий объемом нашу квартиру. Мы последовали за ними, но притормозили в самом начале трюма, остановленные мрачным охранником. Вооруженный энергетической винтовкой тип с классическими европейскими чертами лица, вполне подошедшими бы портрету английского аристократа, имел вид давно не спавшего человека. Или он долго плакал. И руки у него дрожали. Из кармана секьюрити свисал краешек черной ткани с несколькими буквами. «Любимой» было написано на куске траурной ленты, а об остальном можно было только догадываться. Впрочем, вряд ли он горюет об умершей собачке. Как только появился тот, кого мы ждали, часовой немедленно скрылся где-то в глубинах корабля, тихонько всхлипнув на прощание.

Олег, на знакомство с которым для моего трудоустройства так сильно рассчитывал Петр, оказался мужчиной лет тридцати на вид. Правда, его несколько старила весьма обильная седина на висках. Вытянутое скуластое лицо с волевыми чертами. Высокий рост, короткие темные волосы, уложенные в простой прическе. Голубые глаза, цепко взирающие на окружающий мир. Небольшая наплечная кобура и одежда, подозрительно похожая на смокинг. Больше всего он напоминал агента ноль ноль семь, которого нелегкая судьба в лице какого-нибудь злого гения, подобно мне, занесла в далекое будущее. Но говорить ему об этом я не стал. Достаточно того, что мою тайну знают Петр, его жена и парочка врачей в полуподпольной клинике мафиози. А вот мелкая уже нет, хотя не раз пыталась выведать, чем же я отличаюсь от обычных детей. Все-таки прожитые в прошлом годы сильно сказывались на первых месяцах нашего с ней знакомства. Интересно, к каким выводам она пришла?

– Петр, сколько лет, сколько зим! – раскрыл встречающий объятия навстречу «отцу», широко улыбаясь.

– Да, давно не виделись, Олег, – насторожился киборг и весь как-то подобрался. А это в исполнении получеловека-полумашины выглядит… впечатляюще. Как стойка готовящейся кинуться вперед кобры, уже раздувшей свой капюшон.

– Ты чего? – остановился мой будущий работодатель и огляделся по сторонам, а потом хлопнул себя по лбу. – А, костюм… Да брось ты! Для тебя я все тот же олух, который когда-то едва не взорвал отделение, бросив активированный детонатор в ящик к взрывчатке.

– Да уж, – улыбнулся одними губами Петр. – Помню. Мы тогда всем составом из идущего на полном ходу транспорта эвакуировались…

– А потом долго объясняли мне, как я был не прав. Чудом обошлись без единого перелома! – весело подхватил Олег и все-таки обнял «отца». – И правильно сделали. А то бы я, может, и не дожил до сегодняшнего возраста. И статуса, чтоб его радиация взяла!

Хм, а он начинает мне нравиться. Я эту кастовую систему тоже не люблю. Сильно. Может, и сработаемся.

– Ты недоволен? – расслабился, наконец, киборг. – Чем? Такое высокое положение в обществе! Вон и костюмчик – хоть сейчас в совет директоров иди! Ручная работа, натуральный шелк, я-то в молодости навидался подобных тряпок… Вряд ли кто-то из наших ребят добился подобного. Да и вообще почти никого из них в живых уже и не осталось.

– Да черт подери этот… статус с его… трижды долбаной Социальной Службой! – выругался Олег и отпустил, наконец, старого знакомого. – Ты представляешь, у меня за одну-единственную ночь командира охранной эскадрильи украли!

– Соболезную, – кивнул я, наконец решив вклиниться в беседу. Причем не так уж это было и легко, вступить в разговор с тем, от кого в ближайшее время будет зависеть твоя жизнь. Чтобы говорить уверенным тоном, потребовалось собрать всю свою волю в кулак. Но тренировки по самоконтролю под предводительством бывшего наемника сделали свое дело. И самой эффективной была та, что проводилась явно по методу поручика Ржевского. Она состояла в подкатывании к незнакомой красивой девушке с крайне неприличным предложением. Правда, по морде получать случалось все-таки чаще. Но и согласившиеся бывали. – Я так понимаю, решила оттянуться за прозябание вдали от цивилизации. Ну и попалась на глаза каким-нибудь подонкам, выше ее по статусу рангов на пять-шесть, которым хватило наличности на стоимость ее жизни?

– Да… – Кивнул будущий работодатель и насторожился. – А ты откуда знаешь?

– Элементарно! – блеснул якобы дедукцией я, решив умолчать о замеченной в кармане охранника ленте. – У женщин реакция лучше. И перегрузки они переносят легче. Потому их в пилотах куда больше половины. К тому же мужчин в качестве жертвы для похищения разные твари выбирают редко. Статистика. Плюс немного пошевелить мозгами. Я серьезно подошел к своей будущей работе и хорошо подготовился.

Действительно, хорошо. Большую часть свободного времени во второй юности убил на подготовку. Да и потом, что мне было еще делать? Мультики смотреть?

– Попала дуреха провинциальная в колыбель цивилизации, да и сварилась в нашем котле. Думала, если в дальнем космосе может наглых типов, распускающих руки на замужнюю женщину, штабелями укладывать, так и тут ей бояться некого, – внезапно встрял в беседу остановившийся поблизости перекурить киборг, у которого торс и голова были прикрыты практически сплошным панцирем с узкими щелками для глаз. Из глубин брони торчали тоненькие на общем фоне ручки и ножки, состоящие не только из плоти, но и из механизмов, местами отчетливо видных сквозь кожу. А то даже и выступающих из нее. – Особенно, если в клубы с оружием не впускают. Но забыла про бодигардов, малейший каприз золотых мальчиков всегда готовых исполнить. Я, как только она на вызов от мужа не ответила, в офис кинулся. Сначала к шефу, потом к социкам, но… В общем, выкупать оказалось уже некого. Только хоронить в закрытом гробу.

– Лейч, ты фильтры для воды со склада принес? – перевел взгляд на подчиненного носитель статуса L. И его должность явно неизмеримо больше, чем та, обладатель которой занимается грубой физической работой. Даже если это совсем не его основная обязанность.

– Да нет, успею еще, – попытался оправдаться измененный. Но под суровым взглядом начальства моментально сник и предпочел больше не лезть в дела, его не касающиеся. – Все понял, уже иду.

– Я вообще-то брал на работу инженера по гидропонике, – теперь уже развернувшийся обратно ко мне Олег принял настороженную позу. И смотрелась она у него ничуть не безопаснее, чем у киборга-мафиози из бывших наемников, несмотря на отсутствие грозно выглядевших механических конечностей.

– Как часто команда сидит на сухпайках? – уточнил я. – Полагаю, ваша оранжерея выходит из строя как минимум раз в сорок-пятьдесят дней?

– Каждые полмесяца работы. А потом стоит до прилета ремонтника, – немного помолчав, ответил возможный будущий работодатель. – А это-то ты откуда знаешь? Никакой информации о жизни, идущей на станции, в компьютерных сетях нет и быть не может. На ее разглашение мной установлен строжайший запрет!

– Так если бы установка работала без сбоев, зачем бы вам понадобился ее оператор? – вопросом на вопрос ответил я. – А новые покупать, как вы, наверное, уже поняли, бесполезно. Благодаря нашей прекрасной промышленности, заботящейся о своем завтрашнем дне, они ломаются регулярно. Все модели, абсолютно все! Без исключений!

– Есть такое дело, – вздохнул Олег. Видно, его, как, впрочем, и многих других людей, сильно расстраивала политика корпораций по производству вещей, быстро устаревающих не только морально, но и физически. А ведь так называемые вечные материалы изобрели, оказывается, еще до того, как я в криокамеру лег. Воистину, нет преступления, на которое капиталист не пойдет, ради трехсот процентов прибыли. Пусть человечество впустую тратит ресурсы, занимаясь вместо более полезной деятельности работой по наполнению кошельков обладателей высоких статусов и производством все новых и новых моделей барахла! Собственный карман правящей элите однозначно дороже всеобщего процветания! Ведь те же космические корабли из принципиально не стареющих сплавов, изнашивающихся лишь при очень и очень интенсивной эксплуатации, люди уже давно освоили и теперь используют вовсю. Поскольку в космосе любая поломка имеет шансы стать фатальной, а следовательно, обернуться для власть имущих куда большими убытками, такое нам разрешают. Вернее, официальных запретов в области легкой промышленности и производства бытовой техники нет. Но также нет машин и холодильников, способных переходить столетия из поколения в поколение безо всякого ремонта. А куда более сложные и капризные криокамеры, рассчитанные на тысячу лет эксплуатации, есть. – Может, ты еще и правила поведения на территории корпорации «Звездный камень» знаешь? – вопросил Олег.