Весь Хайнлайн. Кот, проходящий сквозь стены - Роберт Хайнлайн

Рядом со мной на отдельной части экрана красовалась Гвен, вернее, бледное ее подобие. Я бы даже не узнал ее, если бы не голос, сопровождающий изображение:

«…Эймс. Миссис Гвендолин Новак, отъявленная мошенница, ограбившая массу людей, преимущественно мужчин, с которыми знакомилась в барах и ресторанах Петтикот-Лейн. Субъект, называющий себя «доктором Ричардом Эймсом» и, по всей вероятности, не располагающий средствами, исчез из своей квартиры на кольце шестьдесят пять, радиус пятнадцать, уровень четыре десятых притяжения. Покушение было совершено в шестнадцать двадцать сегодня в офисе партнера «Золотого правила» Толливера…»

Я вскричал:

— Эй! Со временем у них неувязка. Мы были…

— Да, вы были со мной на ферме. Послушаем остальное.

«…в соответствии с показаниями очевидцев, стреляли оба убийцы. Они вооружены и опасны, будьте крайне осторожны при общении с ними. Менеджер горько скорбит о потере старого друга и предлагает награду в десять тысяч крон за поимку…»

Доктор Шульц подошел и выключил экран.

— Дальше идут повторы того же. Сообщение передается по всем каналам. И в данный момент большинство обитателей «Золотого правила» это смотрят и слушают.

— Спасибо, что предупредили. Гвен, неужели ты ничего лучше не можешь придумать, чем стрелять в людей? Ах, негодница!

— Сожалею, сэр. Я попала в дурную компанию.

— Опять пошли извинения! Преподобный, но что нам, черт возьми, делать? Тот ублюдок накроет нас еще до вечера.

— Я тоже подумал об этом. Но вот примерьте-ка этот головной убор.

Откуда-то из недр своей тучной персоны он извлек феску. Я ее примерил. Как раз впору.

— А теперь вот это.

«Это» оказалось эластичной бархатной повязкой на глаз. Я приладил ее, подумав, что не очень-то приятно иметь один глаз закрытым, но вслух не высказался. Папа Шульц явно постарался мобилизовать свое воображение, чтобы уберечь меня от потери дыхания.

Гвен воскликнула:

— О радость! Это работает!

— Да, — согласился док Шульц. — Глазная повязка настолько приковывает внимание большинства наблюдателей, что на остальные приметы его уже недостает. У меня всегда есть про запас хотя бы одна такая повязка. А феска и присутствие в данный момент на спутнике «Досточтимых из Мистического храма» оказались счастливым совпадением…

— Феску вы тоже всегда носите с собой про запас?

— Не совсем так. У фески этой был владелец, который… потерял ее. Но я думаю, что он скоро не проснется. О, мой друг Микки Финн о нем позаботится… Но вы должны избегать встречи со всеми храмовниками из Аль Мицар! Вы их узнаете по акценту: они из Алабамы.

— Доктор, я буду избегать храмовников, насколько сумею. По-видимому, мне следует взойти на борт в последнюю минуту. А как же с Гвен?

Доктор произвел на свет еще одну феску.

— Примерьте ее, милая леди.

Гвен примерила. Феска сползла ей на лоб и стала похожа на свечной колпачок.

Она сняла «колпачок».

— По-моему, эта вещица не совсем на меня. Не мой размер. Как вы считаете?

— Боюсь, вы правы, — печально ответил доктор.

Я заметил:

— Доктор, храмовники вдвое больше Гвен во всех измерениях, и выпуклости у них находятся совсем в другом месте. Тут требуется нечто иное. Может быть, грим?

Шульц покачал головой:

— Грим всегда выглядит гримом.

— Но на снимке в терминале очень мало сходства. Никто ее не опознает по этой фотографии.

— Благодарю, любовь моя. К несчастью, на «Золотом правиле» достаточно людей, знающих, как я выгляжу, и на борту корабля может оказаться кто-нибудь из них, только что заглотнувший сильнодействующее описание моей жизни. Б-р-р. Но, приложив некоторые усилия, я могла бы и без грима выглядеть в соответствии со своим возрастом. Папа Шульц, как вы полагаете?

— А каков ваш истинный возраст, дорогая леди?

Она покосилась на меня, привстала на цыпочки и прошептала что-то на ухо Шульцу. Он изумился.

— Не верю. К тому же, это не выход. Нам требуется что-нибудь получше.

Миссис Кондо что-то быстро сказала супругу, который вдруг забеспокоился. Они перекинулись еще какими-то словами, очевидно, по-японски. Потом он перешел на английский.

— Можно мне, пожалуйста? Моя жена отметила, что миссис Гвен такого же роста, как наша дочь Наоми… кроме того, для кимоно размер не имеет особого значения.

Гвен радостно заулыбалась.

— Вот это идея! Спасибо вам обоим. Но ведь я не похожа на японку. Мой нос, мои глаза, моя кожа…

Снова пошло стрекотание на быстром, но многословном языке, на этот раз говорили трое. И Гвен сказала:

— Это может удлинить мне жизнь, — и добавила, обращаясь к нам: — Извините меня, пожалуйста!

Она вышла вместе с мамой-сан.

Кондо вернулся в зал, так как, судя по миганию лампочек на кухне, его там многие вызывали, но он ради нас некоторое время игнорировал клиентов.

Я сказал доброму доктору:

— Вы уже удлинили наши жизни, дав убежище у Тигра Кондо. Как вы полагаете — этот маскарад поможет нам взойти на борт шаттла?

— Надеюсь. Что еще остается?

— Ничего, наверное.

Папа Шульц полез в карман.

— Мне удалось раздобыть вам туристическую карточку у джентльмена, пославшего свою феску. Я стер его имя, но какое надо сюда вписать? Конечно, только не Эймс, но что взамен?

— Дело в том, что Гвен зарезервировала места на шаттле. Купила билеты.

— На ваши подлинные имена?

— Я не знаю точно.

— Надеюсь, что нет. Если она использовала фамилии Эймс и Новак, то лучшее, что вы можете сделать, — это попробовать пройти первыми и сесть так, чтобы никто вас не видел. Не так-то это легко. Я лучше сбегаю к билетному компьютеру и зарезервирую места на Джонсона и…

— Док…

— Да?.. Хотя бы на следующий шаттл, если этот переполнен.

— Вы не можете этого сделать. Если именно вы зарезервируете места для нас, то вас — ффютть — выкинут в открытый космос. До завтра они еще могут не спохватиться, но потом все равно прознают, как мы удрали…

— Но…

— Давайте дождемся Гвен и узнаем, на кого зарезервированы места. Если она не появится через пять минут, мы пошлем за ней мистера Кондо.

Через несколько минут появилась девушка-японка. Отец Шульц поклонился и сказал:

— Вы — Наоми. А где ваша Юмико? Я рад видеть вас снова.

Малышка хихикнула, втянула воздух и поклонилась до пояса. Она выглядела как кукла — изысканное кимоно, маленькие шелковые туфельки, густо набеленное лицо, невероятная японская прическа. Девушка произнесла:

— Ичибан гейша ушра. Мой ангрийско сказару перохо.

— Гвен? — закричал я.

— Пожариста?

— Гвен, это чудо! Но скажи нам, под какими именами ты зарезервировала нам места?

— Эймс и Новак. В соответствии с нашими паспортами.

— Так порви заказ. Что нам делать, док?

Гвен посмотрела на каждого из нас и спросила:

— Объясните, ради бога, в чем дело?

— Представь, мы подходим к барьеру, каждый прекрасно замаскирован… и предъявляем билеты на места для Эймса и Новак. Занавес. Можно цветов не приносить.

— Ричард, я еще не сказала всего.

— Ты никогда не говоришь сразу все. Что, еще сыра?

— Нет, милый. Теперь я вижу, что это имело смысл, а раньше боялась, что ты упрекнешь меня в транжирстве… Дело в том… что я… уф… купив билеты, которые нельзя использовать, направилась в Рентал роу[14] и… сделала вклад на счет компании «Вольво Флай-эбаут».

Шульц поинтересовался:

— На чье имя?

А я спросил:

— Сколько?

— Я использовала свое настоящее имя…

— Господи, помоги нам, — простонал Шульц.

— Минуту, сэр. Мое настоящее имя — Сэди Липшиц, и его знает лишь Ричард. А теперь еще и вы. Но вы никому его не называйте, ибо мне оно не нравится. Как Сэди Липшиц, я зарезервировала космокар «вольво» для моего работодателя сенатора Ричарда Джонсона и внесла со своего счета задаток. Шесть тысяч крон.

Я присвистнул.

— За «вольво»? Это звучит так, как если бы ты его купила.

— А я и купила его, дорогой! Я вынуждена была это сделать. И вклад, и задаток — это наличные деньги, раз у меня нет кредитной карточки. О, средств у меня хватит, как и козырей, чтобы играть наверняка! Но у Сэди Липшиц нет кредита. Поэтому я заплатила шесть тысяч просто за контракт о покупке. Дело в том, что при таком количестве храмовников в поселении сенатор должен иметь гарантию свободного передвижения!

— Возможно, это наиболее разумное решение, — проговорил преподобный Шульц.

— Надеюсь, — откликнулась Гвен. — Если мы возьмем эту машину, то должны будем доплатить еще девятнадцать тысяч…

— Господи Боже!

— Плюс страховка и налог. Но ведь у нас останется неиспользованная сумма, если мы расторгнем контракт в течение тридцати дней здесь, или в Луна-Сити, или в Гонконге Лунном. Мистер Доквейлер разъяснил мне все достоинства сделки. Рудокопы на астероидах или рекламные агенты берут машины напрокат, не выплачивая полной стоимости, прячут их в каких-то убежищах на Луне, а потом переделывают в горнорудные комбайны.