Другое человечество. Здесь кто-то побывал до нас... - Алексей Маслов

Но большой мозг приносит и массу неудобств – прежде всего он потребляет огромное количество энергии, и его надо «кормить», увеличивая количество пищи. Он менее защищен, а поэтому сам человек становится более уязвим. И этот мозг развивается значительно дольше, чем мозг приматов, поэтому человеческий детеныш значительно позже достигает зрелости. И за ним должны значительно дольше ухаживать родители – ведь один он просто не способен выжить и даже сам найти себе пропитание, по крайней мере, до 4–5 лет. И этим детенышам нужна значительно более питательная пища, чем другим приматам.

Кажется, большой мозг дает преимущества в мышлении и в некой «разумности». Но придется напомнить, что критерии этой «разумности» определяем мы сами и, естественно, очень тонко во всех наших рассуждениях подводим к выводу о том, что самые разумные – это существа с большим мозгом, именуемые людьми современного вида. Хорошо известно, что мозг современного человека, хотя и является по своей структуре значительно более сложным образованием, чем у существ, живших миллионы лет назад, используется лишь на 9 %. И стоит ли в этом случае говорить о заметном выигрыше от большого объема мозга, когда даже то, что мы имеем, используем лишь на одну десятую?

Борьба за сохранение мозга

Самое главное – это сохранение мозга, сбережение его всеми силами, ведь, по сути, человек проигрывает любому представителю природного мира по всем параметрам. У него медленнее реакция, он двигается не столь стремительно, не обладает могучими челюстями и когтистыми лапами. Он не способен обогнать на деревьях обезьян, а на земле – других хищников. И теоретически он должен был бы исчезнуть, даже не достигнув полного развития, не говоря уже о создании и высокоразвитой цивилизации. У него лишь одно преимущество – высокоорганизованный мозг, который компенсирует все те недостатки, которые, на первый взгляд, должны были бы привести к биологическому исчезновению человека. Более того, он превращает эти недостатки в достоинства – человек находит в природном мире свою биологическую нишу и даже выдавливает оттуда более могучих, но менее разумных предшественников. Безусловно, мозг надо беречь, именно он дает возможность развитию многих навыков, которые составляют комплекс преимуществ человека, например, развитую кисть руки, термическую обработку пищи, возможность адаптации к различной среде обитания и даже к холоду. Но вот парадокс: в отличие от многих своих предполагаемых предшественников, этот высокоразвитый залог успешного развития и выживания защищен очень слабо.

С течением времени объем мозга гоминидов заметно увеличивался. Но можно ли количественный рост считать признаком эволюционного развития?

Но тут возникает немало вопросов. Предполагаемый (хотя и не доказанный) предок современного человека – Человек прямоходящий – имел массивный толстостенный череп, в то время как мы с вами имеем весьма «грациозный» тонкостенный череп. На первый взгляд это должно показаться странным, ведь мощные кости хорошо защищают мозг от ударов и других повреждений. И особенно это актуально в тот момент, когда именно мозг становится основным оружием человека в его борьбе за выживание. Кажется, хорошая защита мозгу не повредила бы и сегодня – и не только от ударов камнем или дубиной по голове, как это было среди первобытных людей. Какого количества травм от падений можно было бы избежать, сколько людей сохранило бы свою жизнь в катастрофах!

Но нет, у современного человека кости черепной коробки утончились настолько, что мощного удара кулаком в голову достаточно, чтобы нанести тяжелейшую, порою смертельную травму.

Одно из объяснений предложила антрополог Дин Фалк из Флоридского Университета. В одной из своих статей, метко озаглавленных «Хорошему мозгу тяжело охладиться» [136], она предположила, что заметная активизация мозговой деятельности потребовала особого механизма сохранения мозга от перегрева. Стенки черепа пронизаны отверстиями (фораминами) для прохождения сосудов и нервов. Благодаря им через вены транспортируется кровь от кожи головы к венозным синусам. В этот момент, проходя под поверхностью кожи, кровь несколько охлаждается и таким образом «охлаждает» и мозг, защищая его от перегрева.

Дин Фалк обратила внимание, что количество отверстий в стенках черепа среди представителей рода Homo, обладающих большим мозгом, значительно больше, чем, например, у австралопитеков. Кровеносным сосудам значительно проще проникать в тонкостенный череп, чем проходить через массивные плотные кости. Таким образом, можно предположить прямую зависимость между утончением костей черепа, количеством отверстий для сосудов и общим развитием мозга у гоминидов. Параллельно обратим внимание, что развитие прямохождения могло привести и к большому нагреву головы, что, в свою очередь, должно было бы вызывать тепловые удары, если бы не развитие новой «дренажной системы» для охлаждения мозга.

Другим возможным объяснением такому утончению костей может быть гипотеза о том, что мощная черепная коробка обладает немалым весом и ее тяжело удерживать в вертикальном положении, сохраняя при этом общее равновесие тела. С развитием прямохождения пришлось пожертвовать и такой надежной защитой, как толстостенный череп.

В общем, все эти гипотезы представляются, безусловно, разумными, хотя, как и большинство предположений в области эволюции человека, недоказуемыми экспериментальным образом. Но есть и другой момент: все это будет иметь смысл, если допустить, что у предка человека был действительно толстостенный череп. Но возможно и другое – человек произошел совсем от других видов, которые изначально имели тонкие стенки черепа.

Он всегда готов к продолжению рода

Существует, по крайней мере, еще одно важнейшее отличие вида Homo sapiens от всех остальных млекопитающих. И происхождение этого явления объяснить достаточно сложно, если вообще возможно с точки зрении эволюционного развития. Речь идет о поразительных изменениях в сексуальной жизни и строении половых органов.

Человек – единственный антропоид, который способен вступать в половые связи независимо от периода овуляции у женщин.

То, что нам кажется волне обыденным, при внимательном рассмотрении оказывается противоречащим тезису о том, что в эволюции закрепляются лишь изменения, ведущие к большей устойчивости вида. Прежде всего, частота и продолжительность полового акта у людей значительно больше, чем у большинства близких ему видов и родов. Если отбросить соображения удовольствия, то с точки зрения выживания такая продолжительность и частота совокуплений очень невыгодна, и животное не может себе ее позволить. Прежде всего, в момент совокупления оно оказывается уязвимым для хищников, его враги могут в этот момент занять его территорию. Это отнимает много энергии и бесцельно расходует силы – ведь беременность возможна только в период овуляции.

Животное вступает в соитие с четко обозначенной и генетически заложенной целью – продолжить род, сохранить или расширить популяцию. Этому подчинен весь ритм его сексуальной жизни. И совсем иную картину мы наблюдаем у человека.

У большинства животных самка подает некие «знаки», которые должны показать самцу, что наступил период овуляции, пора спаривания, и что можно продолжать род. У одних представителей животного мира, например, краснеют ягодицы или изменяется окрас, практически у всех выделяется остро-пахнущий мускусный секрет, который самец может почувствовать на очень большом расстоянии. В самках приматов генетически заложено привлечение самца в строго определенный момент, чтобы сильный пол не растрачивал свои силы понапрасну.

А вот женщина явно не показывает того, что наступил период овуляции, более того, зачастую она и сама точно не знает, способна она в определенный момент к зачатию или нет, если, разумеется, не воспользоваться сложными и не всегда точными расчетами. К тому же нередко бывают сбои в ритмах, у разных женщин периоды могут различаться в среднем от 26 до 30 дней, что также не увеличивает шансы на продолжение рода. Подсчитано, что у гипотетической человеческой особи весьма свободных нравов, которая вступает в связи с абсолютно здоровыми мужчинами, способность к зачатию составляет лишь 28 % в месяц. А вот у животных при их очень редкой овуляции и крайне редких совокуплениях способность к зачатию оставляет 75 %, т. е. почти в три раза больше!

Самец человека к тому же вынужден тратить много энергии на такую частоту половых актов – если в современном мире этим можно пренебречь, то в период борьбы за выживание такая неоправданная трата сил могла бы стоить человечеству полного поражения в конкуренции с другими видами. Однако этого не произошло – либо в таком изменении ритма половой жизни есть свой смысл, который мы доселе не осознали, либо он таким был задан изначально, а не сформировался эволюционным путем.