Мусульманские паломники - Александр Елисеев

Кромѣ воды — хлѣбъ, сыръ, оливки, финики, ячмень, дурра — вотъ и все, что берутъ изъ съѣстного съ собою паломники; дорогою мѣстами у полуосѣдлыхъ бедуиновъ они покупаютъ еще молоко, зелень и изрѣдка мясо. Окончивъ снаряженіе каравана, что часто продолжается цѣлыя недѣли, богомольцы, прихвативъ еще походные шатры и оружіе на всякій случай, наконецъ, выступаютъ въ путь. Передъ тѣмъ они долго молятся, постятся и просятъ благословенія на дальній путь у шейховъ уважаемыхъ мечетей. Такъ отправляются въ Мекку караваны небольшіе, путешествующіе въ разное время года, по мѣрѣ того, какъ соберется партія богомольцевъ.

Но такъ какъ чаще всего караваны собираются въ Каирѣ около конца мѣсяца шеваля, когда отправляется въ Мекку цѣлая религіозная процессія, то всѣ они собираются въ одинъ общій большой караванъ, надъ которымъ принимаетъ начальство эмиръ-эль-хаджи — начальникъ надъ паломниками. Абдъ-Алла три раза удостоивался чести предводительствовать хаджами. Такой огромный караванъ несетъ съ собою сокровище пророку, вслѣдствіе чего отправленіе его совершается съ большею торжественностью. Праздникъ перенесенія священнаго ковра въ Каирѣ — одинъ изъ торжественнѣйшихъ дней въ году, для котораго собираются сотни тысячъ паломниковъ со всѣхъ концовъ мусульманскаго міра; на этомъ праздникѣ обязательно присутствуютъ всѣ отправляющіеся въ путь богомольцы со всѣмъ своимъ скарбомъ, вполнѣ снарядившись въ дальній путь, потому что имъ, какъ членамъ религіознаго каравана, ввѣряются дары, отсылаемые въ Мекку ко гробу пророка.

При огромномъ стеченіи народа, масса духовенства всѣхъ разрядовъ и сектъ открываетъ шествіе. Тутъ можно видѣть всѣ степени іерархіи мусульманъ. Священники (фукера), назиры, улемы, имамы, шейхи, ватифы, моэззины, каины, даже амара (потомки пророка) и халифы (духовные князья, въ родѣ патріарховъ) идутъ въ великолѣпныхъ разноцвѣтныхъ одеждахъ и распѣваютъ священные гимны. За ними слѣдуютъ всевозможные святоши и юродивые — сантоны и уэли, оборванные, полусумасшедшіе, часто совершенно обнаженные, или едва прикрытые лохмотьями, а также дервиши всевозможныхъ братствъ, въ родѣ западныхъ монашескихъ орденовъ; всѣ они отличаются другъ отъ друга цвѣтомъ своихъ знаменъ, чалмъ и одеждъ. За духовенствомъ слѣдуютъ факиры — настоящіе изступленные фанатики; они поютъ, ревутъ, бѣснуются и истязаютъ себя; за ними заклинатели змѣй и представители всѣхъ сектъ ислама: Ханафи, Шарехъ, Мельхи и Гамбалэхъ. Плуты-дерввши и тутъ продѣлываютъ свои удивительныя штуки; они ѣдятъ стекло, огонь, горячіе угли, рѣжутъ себя, царапаютъ, бросаются подъ колесницу, какъ индѣйскіе факиры; другіе пляшутъ религіозный танецъ — сикръ, особенно пріятный Аллаху и его посланнику.

Вся эта разношерстная толпа предшествуетъ махмилю — деревянному ящику, гдѣ хранятся сокровища, посылаемыя султаномъ-повелителемъ правовѣрныхъ, тѣнью Аллаха на землѣ, ко гробу Магомета. Эти сокровища составляютъ два экземпляра корана, одежда изъ чернаго шелка, вышитая серебромъ и золотомъ для покрова святой Каабы, и другіе дары. Этотъ махмиль несется черезъ весь Каиръ на равнину Хаши на городъ къ озеру Бирветъ-эль-хаджъ. Тутъ это сокровище вручается эмиру-эль-хаджи, и отсюда уже паломники, принявъ дорогую ношу, отдѣляются отъ толпы и начинаютъ выступленіе, настоящее паломничество въ завѣтной Меккѣ.

Описывая пустыню, я уже вмѣстѣ съ тѣмъ описалъ часть тѣхъ трудностей, которыя предстоитъ перенести богомольцамъ, пробирающимся сухимъ путемъ черезъ пустыню, но это еще не все, потому что слишкомъ непредвидѣнны случайности въ пути. Только тотъ, кто самъ испыталъ всѣ трудности путешествія черезъ пустыни, тотъ согласится со мною, что великій и многотрудный подвигъ во имя религіи предпринимаютъ мусульманскіе паломники. Кромѣ затраты значительныхъ матеріальныхъ средствъ, голода, жажды, ужасающаго зноя, опасности во всѣхъ видахъ, бѣдный хаджа всегда еще можетъ ожидать нападенія со стороны полудикихъ арабовъ пустыни и страшныхъ насилій съ ихъ стороны. Какъ ни священно имя хаджи для правовѣрнаго, не мало все-таки ихъ на пути къ завѣтной Меккѣ или Масръ-ел-Бахиру прострѣлено пулями бедуиновъ, изрублено ятаганами такихъ же мусульманъ, проколото копьями единовѣрцевъ. Спросите вы любого паломника, и онъ вамъ разскажетъ скорбную повѣсть всего переиспытаннаго и пережитаго въ дорогѣ. Часто, часто приходится бѣдному богомольцу въ неисходной скорби и лишеніяхъ падать ницъ лицомъ въ пылающій песокъ и взывать въ небу;— и если пройдетъ чаша смерти или скорби сегодня, то впереди его ожидаетъ не мало. Не даромъ не возвращается добрая четверть, иногда и половина изъ каравана, отправившагося сухимъ путемъ ко гробу Магометову. Абдъ-Алла далъ въ этомъ отношеніи поучительныя цифры. Разъ онъ повелъ изъ Каира въ Мекву 110, и изъ нихъ привелъ 63; другой разъ отправился съ 88, и вернулся всего съ 34 паломниками. Этихъ примѣровъ, болѣе чѣмъ достаточно.

— Гдѣ же остальные? — спросилъ я стараго шейха.

— Они погибли. Иншаллахъ (такъ угодно Богу)! — отвѣчалъ сѣдовласый старецъ.

Если же не посчастливится каравану, и его гдѣ-нибудь застанетъ песчаный вихрь или самумъ, когда пустыня дѣлается адомъ, когда воздухъ навалится и пронижется огнемъ, когда столбы раскаленнаго песку пойдутъ кружиться и своею страшною силою сметать все на пути, когда солнце будетъ горѣть кровавымъ огнемъ — тогда нѣтъ спасенья каравану… Спасется только развѣ счастливецъ какимъ-нибудь чудеснымъ образомъ, и Абдъ-Алла былъ одинъ изъ такихъ — эль-хамддлидлахи!

Въ дорогѣ дни идутъ однообразно. Днемъ, во время жаровъ, караваны по большей части стоятъ, стараясь спрятаться гдѣ-нибудь подъ навѣсомъ скалы или пріютиться у колодца, по ночамъ же они пробираются черезъ самыя безводныя ужасныя мѣста, черезъ которыя днемъ они идти не рѣшаются. Пять ежедневныхъ молитвъ своихъ твердо помнятъ правовѣрные и въ пути, хотя омовеніе за недостаткомъ воды совершается иногда пескомъ. Этими фэтхами (молитвами) паломники раздѣляютъ день; онѣ же служатъ имъ и нравственною поддержкою во всѣхъ скорбяхъ и лишеніяхъ.

Такъ проходятъ хаджи цѣлыя сотни верстъ, терпя все, что только можетъ вытерпѣть человѣкъ… и все потому, что — схокхи-эль-расуль (его страстное ожиданіе — пророкъ). А не дойдетъ правовѣрный до завѣтной цѣли, погибнетъ онъ въ пустынѣ во славу пророка, то — Аллахъ-веримъ (Богъ милосердъ)! — Онъ поставитъ въ счетъ доброе дѣло, — и двери рая отворятся передъ нимъ, черноокія гуріи заключатъ его въ свои горячія объятія…

Исхудалые, истощенные долгою и трудною дорогою, едва передвигая ноги, доходятъ паломники до воротъ заповѣдной Мекки. Но и тутъ еще не конецъ лишеніямъ, а начало новымъ страданіямъ — не меньшимъ, если не большимъ. Въ пустынѣ по крайней мѣрѣ было широко, свободно дышалось полною грудью; чудныя звѣздныя ночи съ ихъ бальзамическою прохладою искупали дневныя страданія. Не то ожидаетъ хаджей за стѣнами священнаго города.