Варкрафт. Дуротан - Кристи Голден

– Все пейте вволю! – воскликнул Дуротан. – Потом вернемся в лагерь и принесем сюда вырезанную нами из дерева посуду. Будем пить, пока уже не сможем проглотить ни капли. Хотя смерть Горы-Предка выгнала нас из дома, Духи Воды и Земли показали нам, что мы не забыты.

Он отступил назад и смотрел на своих орков, и душу его переполняло такое ликование, какого он не чувствовал все эти долгие мрачные недели. Чистая вода означает меньше болезней. Она означает выносливость во время самых дальних походов в поисках пищи. Когда они расширят этот источник, звери тоже придут сюда на водопой, а это обеспечит пищей желудки, слишком долго остававшиеся пустыми.

– Сегодня хороший день, – сказала Драка, подходя и вставая рядом с ним.

– Да, хороший, – согласился Дуротан. – Мы его запомним в отличие от других, не столь хороших дней. – Он повернулся к ней. – Ты навалилась плечом на тот валун, хотя не надеялась сдвинуть его с места.

Смутившись, Драка пожала плечами:

– Просто я почувствовала, что обязана так поступить. И Дрек’Тар тоже не надеялся сдвинуть валун с места.

– Дрек’Тар идет другой тропой, не такой, как другие. У него есть спутники и советчики – Духи. А у тебя – нет ничего.

Драка пристально посмотрела на него и замотала головой так, что заплясали ее длинные косы.

– Ты ошибаешься. У меня есть ты, мой вождь.

Ее слова тронули Дуротана до глубины души.

Внезапно ему захотелось, чтобы она знала то, чем он ни с кем не делился, даже с Гейей и Оргримом. Дуротан знал: если Драка поймет это, она поймет его. Он не привык быть уязвимым, давать другому орку возможность причинить ему боль. Но он чувствовал, что Драка никогда не злоупотребит доверием, которое он намеревался ей оказать.

Дуротан глубоко вздохнул.

– Мне было тяжело после того, как умер мой отец, – сказал он. – Возможно, до тебя дошли какие-то слухи.

Драка склонила голову набок, не совсем понимая, к чему он ведет.

– Да, я их слышала, – честно ответила она. – Говорили, что он даже не поднял в конце сватки свое оружие.

– Дело не в том, что он боялся сражаться, – сказал Дуротан, и пока другие вокруг него радовались и выполняли его распоряжения, он тихо рассказал Драке о странной болезни, с которой боролся его отец перед смертью. Гейя и Дрек’Тар, конечно, знали, так как были рядом с заболевшим Гарадом, но больше Дуротан никому об этом не говорил, даже Оргриму. Драка напряженно слушала, не перебивая, пока он ей рассказывал, что произошло и как это заставило Дуротана сделать все, что в его силах, чтобы смыть это пятно на памяти об отце.

– Итак, – сказала она наконец, когда он умолк, – тебе не только пришлось пережить потерю отца и бороться с трудностями и лишениями, с которыми мы никогда прежде не сталкивались. На тебя легло дополнительное бремя – попытаться вернуть Гараду честное имя. Истинная сила клана заключается в его способности поддерживать друг друга. Я рада, что у тебя есть мать и Оргрим и они тебе помогают, но все равно, тебе выпали такие испытания, которые не по силам выдержать другим.

К Дуротану всегда относились с уважением. Сейчас он понял, что жил до смерти Гарада более легкой жизнью, чем остальные члены клана. Он не привык встречать отказ. Но теперь, взяв руку Драки, такую маленькую, в свою, он очень нервничал.

– Да, Духи благословили меня, послав мне на помощь мудрых старших и друга, который не был бы мне дороже, даже если бы вышел из одной со мной утробы. Но ты права. На моих плечах лежит большой груз.

Дуротан посмотрел на свой клан. Кто-то уже принес орудия, и несколько орков усердно работали, расширяя драгоценный источник.

Он опять повернулся к Драке и посмотрел на маленькую ручку в своей ладони. Вождь не хотел видеть выражения ее лица, пока не скажет ей все, что у него на сердце.

– Драка… ты умеешь ясно мыслить, когда нужен хороший совет. У тебя доброе сердце, ты поддерживаешь всех, кто страдает. Мне не хотелось этого тебе говорить. Я считал, что очень мало могу тебе дать. Прошло то время, когда быть женой вождя было почетно и легко. В наши дни я не могу предложить тебе этого. Ты взвалишь на себя большой груз и будешь вынуждена смотреть, как я принимаю трудные решения. Но… думаю, мои решения будут лучше, если ты поможешь мне их принять. Я думаю, мое сердце станет сильнее, если будет полно любовью к тебе. И…

Теперь он рискнул взглянуть на нее. Ее глаза широко раскрылись, она часто дышала, но не отняла у него руку.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы стать тебе хорошим мужем, несмотря на всю тяжесть моего бремени. Драка, дочь Келкара, сына Ракоша… ты возьмешь меня в мужья?

Выражение ее лица смягчилось. Ее теплые темные глаза заблестели от непролитых слез.

– Дуротан, сын Гарада, сына Дуркоша, – ответила она. – Ты прав. Для нас настало темное и страшное время. На тебе лежит большой груз. Никто не знает, какие новые трудности ждут нас завтра. И поэтому…

Дуротан внутренне собрался, готовый услышать отказ.

– …ты идиот, что не сказал этого раньше. И я буду твоей женой, пока ты будешь разрешать мне говорить тебе правду.

Его народ все еще стоял на грани голодной смерти. Нынешнее убежище было не слишком хорошим, и никто не мог согреться как следует. Всего несколько минут назад у них не было надежного источника воды. Но все это не имело значения, когда Дуротан смотрел в милое, лукавое, любящее лицо Драки.

– Именно за то, что ты говоришь правду, я люблю тебя, – просто ответил он. – И буду любить, до последнего вздоха. Что бы ни случилось.

– Что бы ни случилось, – согласилась она.

Северные Волки, пребывавшие в восторге от появления пресной воды, встретили эту новость громогласным одобрением. Хотя сначала на Драку посматривали с любопытством, но она быстро доказала свою ценность для клана благодаря своим знаниям и мастерству. Они соединились в ту же ночь в маленьком отдельном укрытии из камней и дерева, быстро построенном для новобрачных. Эта обстановка была весьма далекой от той, какую заслуживает Драка, о чем громко посетовал Дуротан, когда жена лежала в его объятиях. В ответ она довольно сильно толкнула его и сказала, что ей нужен только он, и больше ничего.

Они принадлежали друг другу, и оба принадлежали клану – единая, преданная и решительная пара. Они оба будут служить Северным Волкам, вкладывая в это все силы, пока могут жить и дышать.

Что бы ни случилось.

14

На протяжении всей зимы Духам возносились пылкие молитвы. Хотя Огонь стал причиной уничтожения их дома у Хребта Ледяного Огня, ему радовались каждое мгновение каждого дня в те долгие, темные, голодные месяцы. За бьющим из земли источником, который клан обнаружил благодаря красной сойке, посланной Водой, ухаживали и не давали ему замерзнуть. Как и предсказывал Дуротан, пресная, легкодоступная вода привлекала дичь, поэтому еды стало больше, как и воды для питья. По крайней мере, сначала ее было больше. Но с течением времени к воде стало приходить все меньше животных, а те, что приходили, выглядели более мелкими и хрупкими, чем любые из тех, которых Дуротан видел раньше. Он вспомнил о тех «зеленых» талбуках, о которых рассказывал ему Кург’нал, и хотя они, слава Духам, таких пока не встречали, было ясно, что стада животных выкашивает какая-то болезнь. Северные Волки упорно принялись восстанавливать то, чего лишились во время поспешного бегства, – одежду, орудия труда, оружие – все это они мастерили застывшими пальцами при слабом зимнем освещении.

Одной ужасной ночью налетел снежный буран. Совершенно неожиданно – вот только что небо было ясным, ветер не дул, было даже теплее, чем в течение многих дней перед этим. А потом разразился буран, и он был беспощаден.

Два отряда охотников были застигнуты врасплох и выжили только потому, что сбились в тесную кучку, прижимаясь друг к другу и к волкам. Двое орков, мать и сын, отправившиеся к источнику, заблудились всего в нескольких шагах от лагеря, ослепленные снегом, сбитые с толку ветром, который толкал их то в одну, то в другую сторону и уносил голоса тех, кто их звал. Оставшихся в лагере замело снегом. Много дней ушло на то, чтобы оправиться от внезапного, кажущегося случайным нападения стихии.

Дуротан был вынужден запретить все попытки хоронить мертвых до весны. На то, чтобы отыскать и обмыть тела и собрать камни для их погребения, ушло бы больше энергии, чем любой из членов клана мог позволить себе потратить.

– Это моя жена! – кричал Грукаг. – Мой единственный ребенок! – Грукаг был известен своей уравновешенностью, а также физической силой. Даже когда он много лет назад бросил вызов на мак’гору орку из клана Повелителя Грома, он сделал это потому, что была затронута честь клана, а не потому, что был вспыльчивым и гневным. Но сейчас душевная боль Грукага была видна всем, ведь он только что потерял всю свою семью.

– Я не умаляю твое горе, – сказал Дуротан. – Я знаю, ты был очень привязан к ним. Нас становится так мало, что каждая утрата причиняет боль всему клану, мы все стали как одна семья. Но захотели бы Марга и Пурзул, чтобы ты умер только ради того, чтобы завалить их тела камнями? Хотели бы они, чтобы кто-то из Северных Волков умер, делая это?