Битва за Крым - Александр Широкорад

Так что, вполне вероятно, что немцы снимали лихие фото, но вряд ли кто-либо стал бы носить их в нагрудном кармане, и уж тем более сдаваться с ними в плен.

После акций таких вот Гребенкиных немцы находили изуродованные тела своих пленных, что вызывало новые зверства.

Но вернемся к ходу боевых действий. На войне случайность часто определяет ход истории. В тот же день» 12 сентября, недалеко от Перекопа при посадке взорвался на русской мине маленький связной самолетик «Физилер Шторх»[57]. На нем вместе с пилотом погиб командующий 11-й армией генерал-полковник фон Шоберт.

Через полчаса в палатке командующего 56-м танковым корпусом генерала-полковника Манштейна зазвонил телефон. Командующий армией генерал-полковник Буш без предисловий зачитал телеграмму ОКХ[58]: «Немедленно направить генерала пехоты фон Манштейна в распоряжение группы армий "Юг" для принятия командования 11-й армией».

Эрих Манштейн родился в Берлине в 1887 г. Потомственный военный. В 1913–1914 годах учился в Военной академии, в 1914–1918 годах воевал на Восточном фронте, затем в Сербии, а закончил войну на Западном фронте. В 1939 г. в ходе Польской кампании Манштейн — начальник штаба группы армий «Юг» (командующий фон Рундштедт). Затем группа армий была переброшена во Францию.

В русской кампании Манштейн отличился, командуя 56-м танковым корпусом, который совершил стремительный рейд из Восточной Пруссии через Двинск (Даугавпилс) до озера Ильмень.

17 сентября 1941 г. Манштейн прибыл в Николаев и принял командование 11-й армией.

К 1 сентября 1941 г. в составе 11-й германской армии находились: 30-й армейский корпус генерала Зальмута (22-я, 72-я, 170-я пехотные дивизии), 54-й армейский корпус генерала Ганзена (46-я, 50-я, 73-я пехотные дивизии), 49-й армейский корпус генерала Коблера (1-я и 4-я горнострелковые дивизии).

Командованию 11-й армии с16 сентября была подчинена 3-я румынская армия в составе 5-й, 6-й и 8-й кавалерийских бригад[59]. А 10 сентября прибыла моторизованная дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер»[60].

Румынскими войсками Манштейн командовал впервые, поэтому небезынтересно узнать его первые впечатления. «Штаб 11-й армии составлял как бы связующее звено между маршалом Антонеску и командованием группы армий и консультировал Антонеску по текущим вопросам. Однако к моменту моего прибытия получилось так, что Антонеску сохранил в своем распоряжении только 4-ю румынскую армию, которая вела наступление на Одессу. 11-я армия, находившаяся теперь в непосредственном подчинении штаба группы армий, получила в свое распоряжение для дальнейшего движения на восток 3-ю румынскую армию…

Что касается румынской армии, то она, несомненно, имела существенные недостатки. Правда, румынский солдат, в большинстве происходящий из крестьян, сам по себе непритязателен, вынослив и смел. Однако низкий уровень общего образования позволял только в очень ограниченном объеме подготовить из него инициативного одиночного бойца, не говоря уже о младшем командире. В тех случаях, когда предпосылки к этому имелись, как, например, у представителей немецкого меньшинства, национальные предрассудки румын являлись препятствием к продвижению по службе солдат-немцев. Устарелые порядки, как, например, наличие телесных наказаний, тоже не могли способствовать повышению боеспособности войск. Они вели к тому, что солдаты немецкой национальности всяческими путями пытались попасть в германские вооруженные силы, а так как прием их туда был запрещен, то в войска СС.

Решающим недостатком румынских войск было отсутствие унтер-офицерского корпуса в нашем понимании этого слова. Теперь у нас, к сожалению, слишком часто забывают, скольким мы были обязаны нашему прекрасному унтер-офицерскому корпусу.

Немаловажное значение имело далее то, что значительная часть офицеров, в особенности высшего и среднего звена, не соответствовала требованиям к военным этого уровня. Прежде всего не было тесной связи между офицером и солдатом, которая у нас была само собой разумеющимся делом. Что касается заботы офицеров о солдатах, то здесь явно недоставало "прусской школы".

Боевая подготовка из-за отсутствия опыта ведения войн не соответствовала требованиям современной войны. Это вело к неоправданно высоким потерям, которые в свою очередь отрицательно сказывались на моральном состоянии войск. Управление войсками, находившееся с 1918 года под французским влиянием, оставалось на уровне идей Первой мировой войны»[61].

Сразу по прибытии в Николаев Манштейн понял невозможность выполнения 11-й армией планов верховного командования. Позже он писал: «Задача, поставленная перед армией Главным командованием, нацеливала ее на два расходящихся направления.

Во-первых, она должна была, наступая на правом фланге группы армий "Юг", продолжать преследование отходящего на восток противника. Для этого основные силы армии должны были продвигаться по северному берегу Азовского моря на Ростов.

Во-вторых, армия должна была занять Крым, причем эта задача представлялась особенно срочной., С одной стороны, ожидали, что занятие Крыма и его военно-морской базы — Севастополя — возымеет благоприятное воздействие на позицию Турции. С другой стороны, и это особенно важно, крупные военно-воздушные базы противника в Крыму представляли собой угрозу жизненно важному для нас румынскому нефтяному району. После взятия Крыма входящий в состав 11-й армии горный корпус должен был продолжать движение через Керченский пролив в направлении на Кавказ, по-видимому, поддерживая наступление, которое должно было развернуться со стороны Ростова.

У германского Главного командования, следовательно, в то время были еще довольно далеко идущие планы на кампанию 1941 года. Но скоро должно было выясниться, что эта двоякая задача для 11-й армии была нереальной»[62].

Глава 9. Штурм Перекопа

Итак, попытка немцев с ходу ворваться в Крым провалилась. Манштейн решил собрать силы 11-й армии в кулак и 24 сентября прорвать оборону русских на перешейке.

Чтобы набрать достаточно сил для вторжения в Крым, Манштейну пришлось до минимума оголить свои войска на материке, перебросив на полуостров дивизию «Лейбштандарт» и 49-й горнострелковый корпус. 30-й корпус генерала фон Зальмута, в состав которого входили 72-я и 22-я пехотные дивизии, должен был держаться своими силами на позициях в Ногайской степи, поддерживаемый только румынской 3-й армией. Причем 22-я пехотная дивизия заняла северный берег Сиваша до Арабатской стрелки.

16 сентября немцы заняли Геническ и, по донесению командира расположенной там морской полевой батареи № 127, двинулись при поддержке танков по Арабатской стрелке. Однако в тот же день к стрелке подошли канонерские лодки Азовской военной флотилии «Дои», «Рион» (бывшие грязеотвозные шаланды, каждая имевшая на вооружении две 130/55-мм и две 45-мм пушки) и № 4 (вооружение: две 76-мм пушки 34К и две 45-мм пушки) и открыли огонь по германским войскам[63].

17 сентября подразделения 275-й стрелковой дивизии окончательно очистили от немцев Арабатскую стрелку. В последующие дни у стрелки дежурили несколько кораблей Азовской военной флотилии, которые периодически поддерживали огнем наши войска.

Но Манштейна мало интересовали Арабатская стрелка и Сиваш, бросать своих солдат в «гнилое море» он не собирался. По плану Манштейна 54-му корпусу генерала Хансена предстояло первым делом прорвать оборону противника на Перекопском перешейке фронтальной атакой. Для достижения этой непростой цели Хансен получил в свое распоряжение всю армейскую артиллерию и части ПВО. В дополнение к двум его пехотным дивизиям — 73-й и 46-й — в оперативное командование Хансена поступила расположенная чуть глубже к тылу 50-я пехотная дивизия. Столь значительными ударными силами вполне можно было пробить фронт шириной всего в 7 км.

24 сентября в пять часов утра германская артиллерия и минометы открыли ураганный огонь по совет-сжим позициям на Перекопе. Одновременно самолеты люфтваффе наносили удары как по переднему краю обороны, так и на десятки километров вглубь. В семь часов утра 46-я и 73-я пехотные дивизии перешли в наступление по всему фронту обороны 156-й стрелковой дивизии.

Все советские источники говорят о десятках или даже сотнях германских танков 11-й армии. В свою очередь Манштейн утверждает, что у него вообще не было танков, за исключением 190-го легкого дивизиона штурмовых орудий. В его составе было 18 StuG III Ausf C/D, то есть 7,5-см самоходных установок на шасси танка T-III. И лишь 3 ноября 1941 г. в состав немецкой группировки в Крыму вошел 197-й дивизион штурмовых орудий в составе 22 StuG III Ausf C/D. Наши генералы любили преувеличивать силы противника, но и немцы столь же любили преуменьшать свои силы. Так что истина лежит где-то посередине.