Мой внутренний Элвис - Яна Шерер

— Ты плачешь?

— Ерунда, идиотка!

«Ерунда» — это было одним из первых немецких слов, которые Нелли выучила, хотя ей и трудно его было произнести, как мне кажется. Но оно подходило ей так, словно его придумали специально для нее. Она снова отворачивается. Ее плечи вздрагивают. Я точно знаю, что она ревет. Что же мне делать? Погладить ее по спине? Тогда она точно скажет, чтобы я не дотрагивалась до нее.

— Эй, девочки, вот торговый центр! — кричит водитель.

— Нам надо выходить! — Я пихаю Нелли локтем в бок и хватаю свои вещи.

Торговый центр огромен, с бесчисленными входами-выходами, на которых написано: «Север», «Юг», «Запад» и «Восток».

— Нам понадобится компас, чтоб сориентироваться, — усмехаюсь я.

— Хорошо, мы его найдем, — кивает Нелли.

— Хм, это была шутка, потому что всюду указаны стороны света.

Боже мой, больше всего я ненавижу, когда начинают объяснять неудавшиеся шутки. Нелли не смеется, даже когда я объясняю. Она только кивает.

— Хорошо, мы его найдем.

— Да нет же, это была всего лишь…

Нелли заставляет меня замолчать, нетерпеливо махнув рукой. Она просто отмахивается от меня, как от надоедливой мухи. Совершенно нагло. Я в ярости шагаю за ней следом. У входа в «Уолмарт» Нелли останавливается, роется в рюкзаке и надевает куртку. Я тоже достаю свою и накидываю. Кажется, здешний кондиционер выставлен на минусовую температуру.

Нелли берет тележку, швыряет туда свои вещи и так уверенно двигает вдоль полок, словно каждый день приходит сюда за покупками.

— Нам нужно купить что-нибудь поесть. Ты любишь арахисовую пасту?

Я киваю.

— Хорошо.

Нелли останавливается и достает с полки банку арахисовой пасты. Только вот она не кладет ее в тележку, а просто запихивает под куртку.

— Ты спятила? — шиплю я ей. И оглядываюсь. По счастью, поблизости никого нет. Нелли преспокойненько кладет в тележку упаковку шоколадных батончиков и едет дальше. Я следую за ней. Через пару метров Нелли снова останавливается. Она берет хлеб и за полсекунды тоже запихивает его под куртку. Мои руки взмокают.

— Перестань, нас же увидят!

— Ерунда! — Нелли толкает тележку дальше.

Понятия не имею, почему я бегу за ней, как собачонка на привязи. Но чувствую, что мне нужно остаться рядом с ней и увидеть своими глазами весь тот ужас, который сейчас произойдет. Это как при автокатастрофе, когда люди не могут отвести глаз от покореженной машины.

— Нам нужно масло, — говорит Нелли и идет к холодильникам. Масло она все-таки опускает в тележку. Я вздыхаю с облегчением. Может быть, все еще и обойдется. К маслу Нелли кладет две бутылки воды — их она вряд ли смогла бы спрятать под курткой. А потом направляет тележку к кассе. Сердце мое бьется все сильнее. Недалеко от кассы Нелли останавливается в отделе косметики и гигиены. И тормозит у полок с тональной пеной и краской для волос. Протягивает руку к упаковке, на которой изображена женщина с ярко-рыжими волосами.

— Вот это тебе хочется.

Я смотрю на Нелли. Откуда она узнала? Быстро, не успела я и рта раскрыть, она берет краску и засовывает в карман моей куртки.

— Ты совсем сбрендила? — я хочу вернуть упаковку на место, но Нелли крепко держит меня.

— Тихо, или тебя застукают!

Она права. Самое лучшее — вообще ничего не делать. Мои колени подгибаются, когда я иду вслед за Нелли. В очереди на кассу мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок. Никогда еще не испытывала такого страха. К счастью, когда подходит наша очередь, я впадаю в какой-то транс и не думаю уже вообще ни о чем. Я только вижу, как Нелли кладет на ленту масло, воду и шоколадные батончики, как кассирша выбивает чек и говорит: «Пять двадцать девять». Нелли расплачивается, и кассирша желает нам хорошего дня.

Выходя через механические двери на улицу, я снова чувствую, как колотится мое сердце, и вот мы уже на свободе. Мы отходим на пару метров от магазина, потом обнимаемся, прыгаем и кричим: «Ура», а я никак не могу опомниться. Чувство облегчения просто невероятно приятное, ни с чем не сравнимое. Оно даже лучше чувства, которое возникает, когда папа перестает орать. Оно про сто грандиозно.

Успокоившись, мы выгружаем «добычу» из курток и укладываем в рюкзаки.

— Что теперь? — я гляжу на Нелли.

— Теперь ты пойдешь со мной. — Она идет через парковку.

Я бегу за ней. Она рассматривает номера припаркованных автомобилей. Около синего пикапа останавливается. «Вот эта». Если она вскроет машину, то я точно не выдержу. Но она просто стоит рядом и не двигается.

— Что будем делать?

— Ждать.

Как же я ненавижу, когда Нелли ничего мне не рассказывает. Мне остается просто тащиться за ней и вдруг соображать, что она задумала, ровно в тот момент, когда изменить уже ничего нельзя.

— Нелли?

— Да?

— Я хочу знать, что мы тут делаем!

— Просто доверься мне!

— Я посмеюсь, с твоего позволения.

— С позво- чего?

— Забудь.

Пока я раздумываю, изображать мне примерную девочку или же просто наплевать на Нелли, подходит тип с магазинной тележкой.

— Ох, я-то думала, что тут семья с детьми, — шипит Нелли сквозь зубы, — ну ничего страшного, у нас все равно все получится.

— Что у нас получится?

— Ш-ш-ш!

Нелли словно щелчком включает самую ослепительную улыбку и идет к типу, как раз выгружающему ящики с пивом в багажник.

— Хай! Ты из Огайо?

Он быстро взглядывает на нее.

— Не.

Неллина улыбка сползает. Секунду она просто молчит.

— О. А я думала, ты из Огайо.

Тип выпрямляется, захлопывает дверцу багажника и смотрит на нас с Нелли.

— Чего вам надо?

Нелли переключает передачу — теперь лицо у нее жалобное.

— Нам нужна помощь.

— Хм.

— Ты едешь в Огайо?

— Тебя это не касается.

Он берет тележку и толкает ее в сторону супермаркета. Нелли перегораживает ему путь.

— Ты едешь в Огайо?

— Что ты себе позволяешь?

Тип пробует обогнуть Нелли, но она быстрее его тележки.

— Ты едешь в Огайо? Ну пожа-алуйста!

— Да. Кливленд, Огайо. Теперь ты пропустишь меня?

Нелли освобождает путь.

Как только тип скрывается из виду, она открывает заднюю дверь его машины.

— Ты чего, ты с ума сошла?

Нелли закидывает вещи в машину и садится.

— Залезай!

— Он совершенно не хочет, чтоб мы ехали с ним, ты что, не заметила? Выходи сейчас же!

— Залезай! Это наш шанс доехать до Кливленда!

— Нелли, ты спятила, выходи! — От ярости слезы наворачиваются мне на глаза. — Ты сейчас же вылезешь! — ору я.

Пожилая пара, садящаяся в машину поблизости, внимательно смотрит на нас.

— Выходи же! — шиплю я Нелли.

— Залезай! — шипит она в ответ.

— Тебе помочь? — спрашивает меня женщина.

— Э-э-э, нет…

— Это машина твоих родителей?

— Э-э-э-э, да, — говорю я и сажусь к Нелли. Женщина довольно кивает. Она еще не знает, что я тут же выйду, как только они с мужем уедут.

Они только-только отъехали и я уже собираюсь открыть дверь, как в машину садится ее владелец. Я, словно меня вдруг парализовало, не могу двинуться с места и только смотрю вперед. Поначалу парень, кажется, не замечает, что мы устроились на заднем сиденье: пристегивается, включает радио, заводит мотор. Я уже надеюсь, что он не заметит нас до самого Кливленда.

Но тут он замирает, мгновение сидит, словно кол проглотив, а потом оборачивается назад.

— Привет, — Нелли дружелюбно машет рукой.

Парень снова поворачивается вперед и выключает мотор. А потом обращается к нам:

— Вы хотите, чтобы я позвонил в полицию?

— Погоди, послушай чуточку! — молит Нелли. — Чуть-чуть, ладно? А потом можешь звонить в полицию, если хочешь.

Тот вздыхает.

— О’кей.

Нелли сияет.

— Я и моя младшая сестренка, — она показывает на меня, — мы были у бабушки в Эри.

Я киваю.

— Но мы потеряли автобусные билеты до дома!

Я киваю смущенно.

— Мы не решились сказать об этом бабушке, потому что наша семья ужасно бедная. Нам как-то надо попасть домой!

— Хм. — Парень кивает, но глядит так, будто не очень-то и поверил.

— Пожалуйста, помоги нам!

— Пожалуйста! — встреваю я. — Пожалуйста! Родители с ума сойдут, если узнают, что мы потеряли билеты!

И я представляю, как папа орет, что мы ни за что не можем взять на себя ответственность, что с него достаточно, и на лице у меня, наверное, такое отчаяние, что водитель пикапа вздыхает, пожимает плечами и говорит «О’кей». Он запускает мотор и оборачивается, давая задний ход. А я стараюсь рассмотреть его получше. У него прическа почти в стиле Элвиса, только волосы светлые, а в темных пластиковых очках он чем-то похож на Бадди Холли. Над очками топорщатся кустистые светлые брови. Глаза его мне рассмотреть не удается, потому что он снова отворачивается и говорит: