Орёлъ i соколъ - Лебедев Andrew

Посмотрела на экране, как бьется сердце ее маленького.

Подтвердили то, что ей говорили еще в Москве, еще до событий, что мальчик у нее.

И скоро уже рожать…

– А кто наш хозяин? – украдкой, шепотом спросила Катюша у Лиды.

– Говорят, что некий Ходжахмет Ходжаев, – отвечала Лида, – а еще говорят, что он твой, то есть ваш муж…

– Но я ведь замужем, – возмутилась Катюша.

– Для них это неважно, – пожав плечиками, отвечала Лида, – на кухне служанки говорят, что ты, то есть вы, будете скоро старшей женой…

ГЛАВА 4.

1.

Ходжахмет Ходжаев иногда позволял себе часок-другой побыть Володей Ходяковым.

Вот и теперь.

Велел вертолетчикам посадить машину в том месте, где Калужское шоссе пересекает реку Десну. Когда-то здесь на пляже он познакомился с девушкой-москвичкой, а она, узнав, что он из Ульяновска, презрительно отвергла его ухаживания.

Если б она знала, во что, какими слезками потом отольется миллионам москвичек это ее тогдашнее "нет", по-покладестее, наверное была бы тогда с ним?

Саму девчонку, ее лицо, Володя уже давно позабыл.

Помнил, только, фигурку ее ладненькую в модном тогда махровом бикини, да светло-русые пряди, шевелимые теплым июльским ветерком.

Ходжахмет раздраженно махнул рукой, веля летчикам улетать, а охранникам – скрыться в кустах, не маячить перед глазами и не портить впечатление от созерцания природы.

Вертолет завыл форсажем турбины и косо наклонившись, над самым полем быстро улетел прочь.

Володя остался один.

Нет, один он никогда теперь не оставался.

Человек с пол-ста охранников с винтовками и автоматами засели по периметру – там и там – глядят в оба, охраняют…

Он теперь главный вождь движения.

И хоть и не духовного звания, но покруче любого айятоллы.

Володя присел на корточки, поднял камешек, бросил в воду.

Здесь они купались.

Много машин еще стояло тогда на траве – это дикие туристы из Москвы приехали искупаться.

И он тогда вместе с московским своим дружком – Андреем.

А она местная была. Вернее – москвичка, но с местных дач.

Сколько времени прошло?

Он тогда только школу закончил в Ульяновске и приехал поступать в институт.

Выбрал себе автомобильный – МАДИ и факультет – эксплуатацию автотранспорта, чтобы потом на жигулевском автосервисе в Ульяновске работать – хорошую деньгу зашибать…

Не поступил.

Баллов недобрал, а нак вечернее не было смысла, вечерний отсрочки от армии не давал.

Вернулся в Ульяновск, на Тутти к себе.

А осенью его и в армию забрали.

С Лешкой Старцевым.

А вот интересно, если бы тогда не отбили они Лешку, когда его боевики Хамид-шаха выкрали, там с горки, где Леха собаку хоронил? Что бы сталось?

Может, Лешка теперь был бы Ходжахметом? А он – Володька – русским генералом, который бы этого Ходжахмета ловил?

Может!

Все может быть.

Аллах велик.

И все в воле его.

Володя вспомнил, что теперь время молитвы.

И вот полста спрятавшихся по кустам охранников смотрят теперь на него – на главного своего вождя.

Володя обратился лицом на восток, расстелил коврик, встал на колени…

Огладил бороду, провел пальцами по глазам, по лицу…

Но он не молился.

Он вспоминал.

Вспоминал, как встретил Пакистанца.

Уже в Чечне, когда сам был в чине бригадного генерала.

И как Пакистанец рассказал ему про чистых, объединенных в цепь.

Что если много чистых объединить в цепь, то можно достичь сути откровения, которое дается Пророку.

Вспомнил, как поверил в это.

Все вспомнил

2.

На первое – был доклад профессора Булыгина-Мостового.

Присутствовали – генералы Старцев, Ерохин и Бочкин, а также полковники Цугаринов, Грабец. Мижулин, Заробко, и с ними – майоры Мельников и Луговской.

Суть доклада сводилась к уже известному, что Ходжахмету судя по всему, удалось повторить Вевельбургский опыт немцев, то есть – собрать экстрасенсов, влияющих на техногенное и скомпоновать из них работоспособную цепь.

Однако, выводы Булыгина-Мостового не были слишком пессимистичными.

Профессор был уверен, что так же как и немцы в сорок пятом – Ходжахмет по прежнему выдергивает из мировой сети знаний только случайное. Его экстрасенсы, словно в Публичной библиотеке, но с завязанными глазами – хватают с полок бессистемно, и только уже выйдя из транса, могут как то потом разбираться с утащенным с небес знанием.

Вопросов к профессору было много.

Во-первых:

Можно ли и главное – нужно ли нам сейчас пытаться собрать такую-же аналогичную цепь из экстрасенсов?

И во-вторых, как лишить Ходжахмета его преимуществ?

Булыгин-Мостовой ответил на это, что собирать собственную цепь – дело долгое.

И главное, собрав ее, где гарантия, что нашим удастся быстрее Ходжахмета нахватать из мировой сети именно нужных знаний, именно тех, что позволят противостоять его армии?

Поэтому, Булыгин предложил начать с того, чтобы разрушить имеющуюся у Ходжахмета сеть.

Именно эту рекомендацию профессора решили и принять за основополагающую директиву дальнейших действий Резервной ставки. …

– Ты должен поехать туда, ты должен проникнуть в их святая-святых под видом экстрасенса, – сказал Цугаринов, – Саша, тебе доверяем мы судьбу России, ты должен включиться в их сеть и… Вырубить ее.

– И тогда телепортанты зависнут в подпространстве, – вставил Булыгин-Мостовой.

– И тогда эти их дьяволы, которые телепортировались в Кремль, в Белый дом в Вашингтоне, на Даунинг Стрит и в Виндзорский дворец, все эти телепортанты тогда зависнут в подпространстве и вообще неизвестно куда денутся, – подтвердил Цугаринов, – и ты, Саша, и ты должен это сделать…

Да!

Заданьице!!

Всего – ничего!!!

Проникнуть к Ходжахмету, выдав себя за экстрасенса, умеющего влиять на техногенное, и проникнув в то место, где сидят эти его монахи-экстрасенсы, вырубить им подключение к мировой сети…

Вот и весь сказ.

Вот и вся задачка.

– И еще, – добавил Цугаринов, – профессор сказал, что твоя Катюша – она не случайно попала к Ходжахмету, он ее каким-то образом вычислил, и ища её, ты выйдешь на Ходжахмета и наоборот… Ища Ходжахмета, ты найдешь свою Катюшу…

Она, почему-то нужна ему. И выяснив, зачем она ему нужна, ты может выяснишь и раскроешь его главный секрет…

Катюша?

Она главный приз этой гонки.

Вот как завернула Судьба.

3.

Катюша сидела во внутреннем дворцовом саду.

Резко и противно кричали павлины.

Индюшки эти – они ходили взад и вперед, клюя свои орешки из кормушек, а главный индюк-павлин, с большой короной на голове, то распускал свой хвост, то сводил перья в стопочку. И покрикивал.

Купаться не хотелось.

Куда уж купаться – не сегодня – завтра – родить уже!

Лида сидела рядом в тени и рассказывала про свою старую жизнь в Москве, как они с Игорем – ее покойным мужем – ездили с друзьями на пикники на Москва-реку за Звенигородом, и как там бывало хорошо.

Лида кстати говоря. Как инструктор, занималась с Катюшей гимнастикой для беременных.

А под эту ипостась и сама тянулась – на шпагаты садилась, гнулась, делала махи ногами…

А без того, чтобы как бы с Катюшей заниматься – ей самой – гимнастику запрещала старшая жена.

– Как думаешь, нас подслушивают? – спрашивала Катя, беря с тарелки финики.

– Ясен пень, подслушивают, – сидя в шпагате, отвечала Лида, и поочередно делая наклоны к левому и правому носку.

– А как ты думаешь, зачем мы ему тут нужны? – спрашивала Катя. Отправляя в от очередной финик.

– Это у тебя надо спросить, – отвечала Лида, – поройся кА ты в памяти, может.

Вспомнишь чего?

И вдруг Катя как бы обомлела…

Схватилась за живот.

– Ой, ты чё, Катюха? – испуганно спросила Лида.

– Ой. Кажется началось, – тихо ответила Катя, – кажется началось у меня, рожаю.

– Акушера, акушера сюда! – закричала Лида, – хозяйка рожает! …

Прибывшие через три минуты акушеры мгновенно поставили диагноз – у роженицы отходят воды, самая пора была на стол и делать стимуляцию… … …

С Пакистанцем Ходжахмет впервые встретился на базе неподалеку от Карачи.

Шла вторая чеченская война.

Ходжахмет только что провел два месяца в Турции – в одном из оплачиваемых шейхами санаториев, где залечивал простреленные в горах правую ногу и левое лёгкое.

Некоторые его товарищи лечились и в Грузии и в Азербайджане, но Совет полевых командиров решил, что бригадному генералу Ходжахмету Ходжаеву лучше не рисковать, а поправлять здоровье подальше от России.

Русских… А особенно русских женщин, по которым тосковал, Ходжахмет мог видеть и в Турции. Теперь, после перестройки Горбачева и Ельцина – русских женщин в Турции было побольше чем в иное советское время их было в Крыму или в Сочи.

Нога уже совсем перестала его беспокоить, а то до отдыха в Анталии, Ходжахмет часто припадал на нее, и по ночам бывало просыпался от мучавшей его боли.