Антология хожений русских путешественников XII-XV века - Елена Малето

Святой Пантелеймон. Афон, монастырь Святого Пантелеймона, XIX

Описание важнейших маршрутов, пролегавших в неизвестных для русских путешественников местностях, содержит хожение Афанасия Никитина. Сведения, сообщаемые автором о маршруте, ведущем в Индию, крайне лаконичны. Афанасий Никитин не указывает даже расстояний в днях пути, что было типично для русских путешественников XV в. и последующих столетий. Из Дербента его путь проходил через Баку в Чапакур, расположенный на южном берегу Каспийского моря в Мазендаране (область Северного Ирана, представляющая собой узкую полоску земли между горным хребтом Эльбрус и южным побережьем Каспия). Он лишь перечисляет города, которые посетил. Так, в Чапакуре путешественник жил шесть месяцев, в Сари – месяц, а оттуда пошел к Амолю.

Весной 1469 г. Афанасий Никитин достиг Старого Ормуза, куда сходились караванные пути из Ирана и Багдада и морские из Индии. Этот город, удачно расположенный у входа в Персидский залив, в конце главного караванного пути, пересекавшего весь Иран, имел большое значение в посреднической торговле Ирана с Индией. Из Ормуза, где Афанасий Никитин провел месяц, "пошел есми за море Индъйское по Велице дни в Радуницу, в таву с конми" и вскоре благополучно достиг Камбея, крупного индийского порта (см. наст. изд. С. 356). От Камбея поплыл на юг до порта Чаул на Малабарском побережье (южнее Бомбея), где началось его сухопутное путешествие по Индостану311. В результате русский путешественник проник вглубь громадного полуострова и посетил множество населенных пунктов: Чаул, Пали, Умри, Джуннар. Из последнего города он пошел в Бидар, крупный город в центре Декана. Оттуда он совершил путешествие до Коилконда и затем до Гулбарги. В дальнейшем, неоднократно возвращаясь в Бидар, путешественник побывал в г. Аланд, расположенном приблизительно в 45 км к северу от г. Гулбарги. Затем отправился в Парават, святыню индуистов, куда совершались паломничества, и, наконец, к Дабхолу – крупному торговому центру на Малабарском побережье. (См. наст, изд. С. 361).

Тоскуя по Родине, Афанасий предпринял попытку вернуться через Гурмыз на Русь. Однако возвращение по Аравийскому морю оказалось менее благополучным, чем переезд по нему в начале путешествия. В течение месяца судно носило по морю, пока путешественники не увидели "горы Эфиопские". Так судно оказалось около побережья Африки. Более точных указаний на место, к которому пристал корабль, в хожений нет. Можно лишь предполагать, учитывая упоминание о Эфиопских горах, что это произошло где-то в районе п-ва Сомали. Пробыв здесь пять дней и откупившись от местного населения, судно достигло порта Москат, где Никитин встретил Пасху 1472 г. Отсюда он переехал в уже хорошо ему знакомый Ормуз. Пробыв там 20 дней и торопясь на Русь, Афанасий Никитин отправился через Персию на северо-запад, к Малоазиатскому полуострову.

Дорога его проходила по следующему маршруту: Лар-Шираз, Йезд, Исфахан. Несмотря на то что между Ширазом и Исфаханом в то время, да и раньше, существовал прямой путь, русский путешественник избрал кружной путь через Иезд, возможно, из-за тревожной обстановки вследствие назревавшей в Иране войны. Из Исфахана он проехал по маршруту Кашан, Кум, Савэ, Султанийэ, – Тебриз. Отсюда Афанасию Никитину пришлось отправиться в орду Асанбека – ставку предводителя одного кочевого туркменского рода Узун-Хасана, овладевшего в те времена значительной частью Ирана. Далее через Ерсинджан он пошел в Трапезунд312.

Здесь начинался путь на Русь. Афанасий Никитин решил ехать в Каффу (Феодосию), но судно пять суток носило бурей и снова прибило к Трапезунду. После второй попытки выйти в море, Никитин вместо Каффы попал сначала в Балаклаву, потом в Гурзуф, которые были в те времена колониями Генуи. Сообщением о приходе в Каффу "Божиею милостию приидох в Кафу за 9 дни до Филипова заговъниа", – заканчиваются путевые записки Афанасия. В них впервые в русской литературе описаны крупнейшие торговые центры Индии, а также пути, ведущие к ним. (См. наст. изд. С. 355-368.)

Во второй половине XV в. пространственные представления путешественников расширяются, возрастает интерес к путям, ведущим не только на Восток, но и на Запад.

Ценная информация о маршрутах передвижения по Северной Германии и Италии сообщается Неизвестным Суздальцем. Участники посольства проехали всю Германию с севера на юг (из Любека в г. Мельн и далее через города Люнебург, Брауншвейг, Магдебург, Лейпциг, Эрфурт, Бамберг, Форхгейм, Нюрнберг, Аугсбург в Инсбрук) (см. наст. изд. С. 315-319). Далее путь их лежал через Альпы в Италию – к Тренто, Пиренто, Падуе, Ферраре, а оттуда во Флоренцию. Отрезок пути от Феррары до Флоренции обозначен кратко – через города Арженту ("Рженти"), Аббацию (Обатша"), Конселиче ("Селка"), Луго ("Алуга"), Фаенцу ("Фенза"), Бирго ди Битано ("Бряга") и Берену, от которого "до града славного и прекрасного Флорензы 50 миль"313..

Подробно освящен и обратный путь русской делегации. Из Флоренции в Венецию (крупный центр международной торговли), через который осуществлялся товарообмен между Западом и Востоком. Далее по р. По к г. Кьоджа, расположенному у Адриатического моря. Расстояние от Кьоджа до Венеции проехали морем. "А той град стоит на мори, а суха пути к нему нет, а от берега 13 миль стоит в море… И товару в нем всякого полно, занеже корабли приходят изо всех земель, от Иерусалима и от Царьграда, и от Азова, и ис Турьские земли и ис Срачин, и ис Немецъ". (См. наст. изд. С. 323.)

В Венеции путешественники задержались. Возможно, это было связано с пребыванием здесь Иоанна VIII и греческого посольства, с которыми митрополит Исидор намеревался через Константинополь вернуться на Русь314. Однако для возвращения из Италии был избран другой маршрут – через Хорватию, Венгрию, Польшу и Литву. Не исключено, что решающее влияние на выбор пути оказало назначение Исидора папским легатом для Литвы, Лифляндии и Руси.

Факты свидетельствуют, что русские путешественники были хорошо знакомы с путями, ведущими в Константинополь, на Афон, в Иерусалим, Египет и страны Западной Европы. Маршруты, которыми они шли, большей частью служили традиционными путями сообщения и широко использовались для международной торговли. Очевидно, именно этими путями передвигалась основная масса путешественников. Можно предположить, что в отдельных случаях, как, например, в путевых записках гостя Василия, речь идет о малоизвестных караванных путях, нашедших отражение в источнике. По крайней мере, часть маршрутов гостя Василия и Афанасия Никитина пролегала в неизвестных или малоизвестных для русских, а быть может, и для европейцев местностях. Все это свидетельствует о значительном освоении новых для русских купцов и путешественников маршрутов передвижения в разных странах и является прекрасным подтверждением многообразия международных связей средневековой Руси.

МЕТРОЛОГИЧЕСКИЕ И ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ХОЖЕНИЙ

Сведения хожений о мерах длины, веса, денежных единицах обращения и времени имеют первостепенное значение для уточнения маршрутов и сроков движения русских путешественников XII-XV вв. Наибольший интерес представляют материалы путевых записок Зосимы и Неизвестного Суздальца.

Игумен Даниил использует следующие меры длины: локоть, пядь, сажень, версту, а также поприще315. Иногда он прибегает к описательным выражениям, которые дают представления о расстояниях. Например, "дни пути", "вержение камня" (расстояние, которое пролетает стрела, выпущенная из лука)316. Из мер веса упоминает кадь317.

Подробно русский игумен описывает размеры наиболее памятных для христиан реликвий. Рассказывая о гробе Господнем, указывает размеры святыни – 4 локтя в длину и 2 локтя в ширину. При этом считает необходимым указать и размеры места, где гроб Господен помещен: "Печерка мала, у камени сечена… 4 лакотъ и въ длину и въ ширину". (См. наст. изд. С. 169.)

Игнатий Смольнянин, как и его далекий предшественник, описывает "гроб Господен", но при этом фиксирует размеры не только в локтях, но и в пядях: "длина 9 пядей, ширина – 4 пяди". Сопоставление двух хожений позволило установить, что размер пяди колебался в пределах 19-23 см. Иными словами, пядь равнялась почти половине локтя318. К таким выводам пришел Б.А. Рыбаков на основании изучения размеров кирпичей XII в.319

Столь же подробно Даниил отмечает размеры церкви Рождества Христова: "в длину церковь 50 саженей до великаго алтаря, а в шире 20 саженъ"; дуба Мамврийского, около которого по преданию жил патриарх Авраам: "втолще же есть дуб двою сажень моихъ около его, а голомя възвыше до ветвей его полуторы сажени"; размеры церкви Воскресения: "…есть же церковь та Воскресение образомъ кругла, всямокачна и въ дле и въ преки имать сажень 30. И есть же от дверей гробныхъ до стены великаго олтаря сажень 12". Для определения расстояний между отдельными пунктами он применяет версту. (См. наст. изд. С. 169, 182, 184.)