Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела

своим сторонникам, что его политика принесла конкретные результаты. Моя первая реакция была отрицательной: я считал, что время для такого шага еще не настало.

Однако чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что нам следовало проявить такую инициативу. Я также осознавал, что именно Джо Слово должен был выступить с таким предложением, поскольку его убеждения как радикала были выше всяких сомнений. Его нельзя было обвинить в том, что он подкуплен правительством, или в том, что он смягчил свои позиции. На следующий день я сообщил Джо, что если он поднимет этот вопрос на заседании Национального исполнительного комитета АНК, то я поддержу его.

Когда Джо Слово выступил с данным предложением на Исполкоме АНК, многие наши коллеги стали решительно возражать против него, утверждая, что тем самым мы пойдем на уступки сторонникам Фредерика де Клерка и предадим свой собственный народ. Я, однако, выступил в защиту этой инициативы, подчеркнув, что целью нашей вооруженной борьбы всегда было вынудить правительство сесть за стол переговоров, и теперь мы ее достигли. Как я отметил, принятое нами решение можно было в любой момент отменить, но на данном этапе для нас было важно проявить добрую волю. Через несколько часов жарких дискуссий наше с Джо мнение возобладало.

Следует признать, что этот шаг вызвал много споров в руководстве АНК и среди рядовых членов нашей организации. Хотя отряды «Умконто ве сизве» в то время не проявляли большой активности, сам ореол, которым была овеяна наша вооруженная борьба, имел большое значение для многих наших сторонников. Пусть даже это расценивалось как риторический прием, тем не менее наша вооруженная борьба так или иначе свидетельствовала о том, что мы активно боролись со своим врагом. Таким образом, если даже она и не приносила конкретных результатов на местах, но добавляла популярности нашему движению.

6 августа 1990 года руководство Африканского национального конгресса и правительство Национальной партии подписали в Претории документ, который стал известен под названием «Протокол Претории», согласно которому мы приняли решение временно отказаться от вооруженных методов борьбы. Как я неустанно повторял нашим сторонникам, мы лишь приостановили вооруженные действия, но не прекратили вооруженной борьбы. В подписанном соглашении были также намечены сроки освобождения политических заключенных и освобождения их от ответственности. Разработку нормативных положений, касавшихся освобождения от ответственности, планировалось завершить к маю 1991 года, для чего правительство согласилось пересмотреть Закон о внутренней безопасности.

* * *

Из всех проблем, которые препятствовали мирному процессу, ни одна не была более серьезной и тяжелой, чем эскалация насилия в стране. Мы все надеялись, что с началом переговоров уровень насилия снизится, однако на самом деле произошло обратное. Полиция и силы безопасности практически не производили арестов в этой связи, поэтому чернокожее население обвиняло их в пособничестве и прямом подстрекательстве к актам беззакония. Мне становилось все более ясно, что со стороны сил безопасности имело место попустительство. На примере многих инцидентов я смог убедиться в том, что полиция, вместо того чтобы подавлять насилие, содействовала ему.

В течение последующих месяцев я посетил населенные пункты с чернокожим населением в охваченном насилием так называемом Треугольнике Ваал[112] к югу от Йоханнесбурга, утешая раненых и скорбящие семьи погибших. Я постоянно слышал одну и ту же историю: обстановку в этом районе дестабилизировали полиция и Южно-Африканские силы обороны. В качестве примеров мне рассказывали, что полиция конфисковывала оружие в каком-то районе, а затем боевики Партии свободы Инката буквально на следующий день нападали на наших людей в этом же районе, применяя то же самое оружие. Мы слышали также истории о том, что полиция сопровождала боевиков Инкаты при организации ими своих митингов и совершении вооруженных нападений.

В сентябре я выступил с речью, в которой заявил, что в стране действуют тайные силы, провоцирующие насилие, и предположил, что эта таинственная третья сила состоит из предателей из состава сил безопасности, пытавшихся сорвать переговоры. Я не мог конкретно определить, кем именно являлись представители третьей силы, так как не знал этого точно, но был уверен, что они существовали на самом деле и наносили серьезный вред деятельности АНК и в целом борьбе за освобождение.

Я пришел к этому выводу после того, как лично стал свидетелем двух конкретных инцидентов. В июле 1990 года руководство АНК получило информацию о том, что жильцы общежития, принадлежащего Партии свободы Инката, планировали 22 июля совершить крупное нападение на членов АНК в населенном пункте чернокожего населения Себокенг в Треугольнике Ваал. Через наших юристов мы уведомили министра правопорядка, специального уполномоченного по полиции и регионального уполномоченного по полиции о готовящемся нападении и призвали их принять надлежащие меры. Мы обратились к полиции с просьбой не допускать вооруженных членов Инкаты в населенный пункт Себокенг.

22 июля автобусы, набитые вооруженными членами Партии свободы Инката, в сопровождении полицейских машин средь бела дня появились в Себокенге. Боевики Инкаты организовали митинг, после которого, придя в неистовство, убили около тридцати жителей этого африканского поселка. На следующий день я посетил этот поселок и стал свидетелем ужасных картин, которые никогда раньше не видел и надеюсь больше никогда не увидеть. В морге лежали тела людей, которых зарубили насмерть. Одной из женщин мачете отрезали обе груди. Кем бы ни были эти убийцы, они являлись настоящими животными.

Я срочно попросил о встрече с Фредериком де Клерком. Увидев его на следующий день, я гневно потребовал объяснений: «Ведь мы заранее предупреждали полицию, но она ничего не сделала! Почему? И почему до сих пор не произведено никаких арестов? Почему полиция сидит сложа руки?» Я подчеркнул также, что в любой другой стране, где произошла бы трагедия такого масштаба, когда погибло более тридцати человек, глава государства обязательно выступил бы со словами соболезнования, однако он не произнес ни слова. Фредерик де Клерк ничего не ответил мне и не дал никаких объяснений.

Второй инцидент произошел в ноябре, когда группа членов Партии свободы Инката ворвалась в лагерь самовольных поселенцев «Зонкизизве» (в переводе с языка зулу – «место, где приветствуются все нации») на окраине города Джермистон, к востоку от Йоханнесбурга, и выселила из него членов АНК, убив при этом многих из них. Затем налетчики заняли брошенные лачуги и забрали себе все имущество в них. Жители этого района сообщили, что членов Инкаты сопровождала полиция. И вновь после этой трагедии полиция и правительство не предприняли никаких действий. Жизнь чернокожих в Южной Африке никогда еще не стоила так дешево.

Я снова встретился с Фредериком де Клерком и министром правопорядка Адрианом Влоком. На состоявшейся встрече я в очередной раз поинтересовался у президента страны, почему полиция