Память огня - Роберт Джордан

— Вы собираетесь в Меррилор? — удивленно спросил Перрин.

— Кто-то из нас, — ответила Чиад, — должен приносить сюда раненых для исцеления. Это не то занятие, которым могли бы заниматься гай'шайн раньше, но это то, что мы должны сделать сейчас.

Перрин кивнул, а затем закрыл свои глаза. Он представил себя близким ко сну, скользящим. Время, проведенное им в волчьем сне хорошо натренировало его разум. Он мог одурачить себя, концентрируясь. Это не меняло мир здесь, но меняло его восприятие.

Да…. скользить близко ко сну… и здесь был путь. Он выбрал ответвление в сторону волчьего сна во плоти, и поймал лишь намек на то, что у Масури перехватило дыхание, когда почувствовал себя переходящим между мирами.

Он открыл глаза и рухнул в порывы ветра. Он создал карман спокойного воздуха, а затем приземлился на окрепшие ноги. Только несколько кривых стен напоминали о дворце Берелейн на этой стороне. Одна из них развалилась, камни разбило и унесло в небо ветром. Город перед ним практически исчез, груды камня здесь и там указывали на места, где когда то стояли здания. Небо стонало как гнущийся металл.

Перрин сжал молот в руке и вышел на охоту. В последний раз.

Том Меррилин сидел на большом, почерневших от сажи валуне, покуривая трубку, смотря на конец мира.

Он знал способ или два как найти лучшее место, чтобы смотреть представление. Он рассудил, что здесь было самое прекрасное место в мире. Его валун был прямо перед входом в Бездну Рока, настолько близко, что, если бы он откинулся назад и прищурился, то смог бы всмотреться и уловить немного огней и теней, играющих внутри. Он поглядел туда. Ничего не изменилось.

Оставайся в безопасности там, Морейн, подумал он. Пожалуйста.

А еще он был достаточно близок к краю пути, чтобы обозревать долину внизу. Он пыхтел своей трубкой, крутя свой ус.

Кто должен был это записать. Он не мог провести всё время, беспокоясь о ней. Поэтому, он искал в своем уме правильные слова для описания того, что видел. Он отбросил слова вроде «эпический» и «знаменательный». Они были затерты от чрезмерного использования.

Волна ветра дула через долину, развевая кадин'сор айильцев, сражающихся с врагами в красных вуалях. Молнии выросли, ударив в линию Принявших Дракона, удерживающих путь к входу в пещеру. Эти вспышки отправляли людей в воздух. Затем, вместо этого, молнии стали бить по троллокам. Облака метались взад и вперед, как будто Ищущие Ветер захватывали контроль над погодой, а Тень возвращала его обратно. Ни одной из сторон пока не удалось обладать явным преимуществом надолго.

Громадные темные звери опустошали долину, убивая с легкостью. Гончие тьмы не падали, несмотря на совместную работу дюжин. Правая часть долины была покрыта густым туманом, который, по каким-то причинам, штормовые ветры не могли сдвинуть.

«Кульминационный»? думал Том, жуя кончик своей трубки. Нет, слишком ожидаемо. Если ты используешь слова, которые люди ожидают, они начинают скучать. Великая баллада должна быть неожиданной.

Никогда не будь предсказуемым. Когда люди начинают предсказывать твои действия, когда начинают предугадывать твои взмахи, искать мячик, который ты спрятал ловкостью рук, или улыбаться до того, как ты добрался до поворотной линии в своем рассказе — приходит время упаковать свой плащ, поклониться еще раз для хороших манер, и убраться подальше. В конце концов, этого они ожидают от тебя меньше всего, когда все идет хорошо.

Он откинулся назад снова, всматриваясь в туннель. Он не мог видеть ее, конечно. Она была слишком далеко внутри. Но он мог чувствовать ее, в своем уме, из-за связи.

Она смотрела на конец света, упорно и решительно. Не удержавшись, он улыбнулся.

Ниже, битва крутилась, как мясорубка, разрывая мужчин и Троллоков на куски мертвой плоти. Айил воевали на периферии поля боя, занимая своих захваченных Тенью кузенов. Казалось, что они равны, или были равны пока не прибыли Гончие Тьмы.

Они были неустанными, эти Айил. Они казались совсем не уставшими, хотя уже прошло… Том не мог положить палец на то, сколько времени прошло. Он спал возможно пять или шесть раз, после того, как они прибыли в Шайол Гул, но он не знал, отмечало ли это дни. Он проверил небо. Никакого признака солнца, хотя направляющие Ищущих Ветер — и Чаша Ветров — вызвали большую линию белых облаков, которые врезались в черные. У облаков, казалось, было собственное сражение, обратное изображение борьбы ниже. Черное против белого.

«Коварные?» — подумал он. Нет, это не то слово. Он создаст балладу, это уж наверняка. Ранд это заслужил. Морейн тоже. Это будет ее победа настолько, насколько и его. Он нуждался в словах. Правильных словах.

Он искал их, когда слышал айильцев, бьющих копьями о щиты, когда они бежали в битву. Когда он слышал воющий ветер в туннеле, и когда он мог чувствовать, что она стоит до конца.

Внизу, Доманийские арбалетчики отчаянно заряжали. Когда то тысячи их стреляли. Теперь осталась только часть их.

«Возможно… неустрашимые».

Слово было верным, но и неверным. Оно не будет неожиданным, хотя и очень, очень правдивым. Он чувствовал это в собственных костях. Его жена сражалась за свою жизнь. Силы Света бились на грани смерти. Свет, но он боялся. За нее. За них всех.

Но слово было переходным. Ему нужно было что-то лучше, что-то совершенное.

Ниже тайренцы отчаянно разили копьями атакующих троллоков. Принявшие Дракона сражались разнообразным оружием. Последняя паровая повозка, перевозившая стрелы и болты через врата из Байрлона, лежала неподалеку разбитая. Им не подвозили припасы уже много часов. Искажение времени здесь, бушующая буря, была порождением Единой Силы.

Том особо отметил вагон — он должен придумать, как передать его диковинность, показать, как его холодные железные борта отбивали стрелы, пока он не разрушился.

В каждой линии здесь был героизм, в каждой руке, натягивавшей тетиву или сжимавшей оружие. Как описать это? Но как описать также страх, разрушение, странность всего этого? В прошлый день — день странного кровавого перемирия — обе стороны прервали бой, чтобы убрать тела.

Ему нужно слово, которое передаст это ощущение хаоса, смерти, какофонии, чистой доблести.

Ниже группа усталых Айз Седай двигалась по пути, где ожидал Том. Они миновали лучшиков, бдительно осматривающих поле боя в поисках Исчезающих.

«Изысканный», — подумал Том. Вот хорошее слово. Неожиданное, но истинное. Величественно изысканный. Нет, не «величественно». Лучше оставить слово само по себе. Если слово верное, его не нужно подчеркивать. Если неверное, добавляя другие слова, ты только сделаешь его еще хуже.

Вот на что должен быть похож конец. Небо, разорванное на части, пока соперники борются за контроль над самими элементами, люди из разных наций, которые держатся из последних сил. Если Свет одержит победу, это произойдет на грани поражения.

Конечно, это приводило его в ужас. Хорошая эмоция. Это нужно включить в балладу. Он затянулся трубкой, понимая, что делает это, чтобы унять собственную дрожь. Неподалеку взорвалась вся скальная стена долины, осыпав камнями людей, сражавшихся ниже. Он не знал, кто из направляющих это сделал. На этом поле боя были Отрекшиеся. Том старался на попадаться им на пути.

Вот что ты получил, старик, напомнил он себе, за то, что не знал, когда уйти. Он был рад, что не имел возможности бежать, что его попытка оставить Ранда, Мэта и прочих оказалась неудачной. Неужели он правда хотел отсидеться где-нибудь в тихой таверне, пока идет Последняя Битва. И оставить ее в одиночестве?

Он покачал головой. Он был так же глуп, как и любой мужчина или женщина. Он просто был достаточно опытен, чтобы распознать это. Прошлое несколько сезонов, прежде чем он сложил воедино все части головоломки.

Приближающиеся Айз Седай разделились, некоторые остались ниже, а одна направилась прямо в пещеру. Кадсуане. Теперь здесь было меньше Айз Седай, чем прежде — они понесли потери. Конечно, большинство из тех, кто пришел сюда, знали, что их ждет смерть. Эта битва была самой отчаянной, и те, кто тут сражался, имели небольшие шансы уцелеть. Из каждых десяти, кто пришел к Шайол Гул, еще стоял только один. Том знал, что старый Родел Итуралде, прежде чем принять командование, написал прощальное письмо жене. Так же, как и он сам.

Кадсуане кивнула Тому, затем продолжила путь в пещеру, где Ранд сражался за судьбу мира.

Как только она повернулась к Тому спиной, он достал один нож — в другой руке он все еще держал трубку у губ — и метнул. Нож вонзился Айз Седай в спину, точно посередине, перебив позвоночник.

Она упала, как мешок с картошкой.

Нет, это слишком затасканный термин, подумал том, попыхивая трубкой. Мешок картошкой? ТЕБЕ нужно какое-то другое сравнение. Кроме того, как части падают мешки с картошкой? Не часто. Она упала как… как что? Как ячмень из драного мешка, высыпавшийся в кучу на полу амбара. Да, так лучше.