Жизненное пространство. Радиоактивный ветер. Паутина вероятности - Алексей Колентьев

– Бабу свою ты только мертвой теперь получишь.

В ответ я без замаха пнул бандита в морду, отчего губы у него лопнули, а нос чуть скосился набок.

– Про обмен мы еще поговорим, Семенчук. Всему свое время. Пока меня интересует лаз, который ты, крыса, где-то тут замаскировал. И говорить надо быстро, поскольку нам с тобой еще в путь неблизкий отправляться. Так где дверка, ты говоришь?

– Хитрый. – Боров явно решил потянуть время. – Как про лаз узнал?..

Я послал урке концентрированный импульс боли, вроде того, которым чуть раньше успел «насладиться» Лом.

– Снова неправильный ответ, Семенчук. Я спрашивал про то, где он, а не про то, кто мне про дверь рассказал.

Все это я говорил под аккомпанемент хрипов и судорожного бульканья, которое издавал «авторитет». Конвульсии сотрясали его тело, и он почти загибался в обратную дугу, показывая чудеса пластики. Наконец я отпустил пленного, и он сразу обмяк и жалобно заскулил.

– Так где дверка-то, Петро Власьевич? Или дальше будем в инквизицию играть? Времени у меня не так чтобы очень много, но на твою продолжительную и болезненную кончину я посмотреть успею, а дверь так и так найду. Короче, решай сам: если договоримся мирно – будешь жить, слово свое даю.

Боров начал было угрожать и крыть меня всякими нехорошими словами, проявляя, впрочем, довольно низкую изобретательность. Видимо, он никогда особо в ругательствах силен не был, однако, испытав еще один кратковременный, но более сильный приступ чистой, незамутненной боли, сдался.

– В кабинете, под ковром, люк железный… Там через первый горизонт лаборатории идти надо… Ход безопасный, на северную дорогу почти выходит. Че теперь делать будешь? Мои так и так тебя разыщут, спрятаться не выйдет, служивый.

– А я все-таки попробую, вдруг да угадаю со схроном. Да и ты со мной вместе пойдешь, приятеля, вон, твоего тоже захватим. Ладно, оденься тепло, харчей в дорогу не бери, пойдем быстро, на обеды останавливаться не будем. Советую без фортелей – накажу.

Еще когда все это планировалось, я заинтересовался историей места, где сейчас квартировал Боров со товарищи. Примерно с год назад была тут крупная заваруха, когда некий старатель в одиночку пробрался на еще плохо тогда обжитую бандитами территорию. По странному стечению обстоятельств, тот смельчак нарвался на самого Борова и чуть не пристрелил местного «корлеоне». Вернее, Боров сам пустил слух о своей кончине, чтобы провернуть под шумок пару дел. Дальнейшие события все излагают по-разному, сходясь только в одном: лабораторию вскрыли, и тем, кто в ней обосновались после эвакуации научного персонала, проникновение неизвестного гостя совсем не понравилось. Потом пришли вояки, был большой бой, и на некоторое время база пришла в запустение, пока Боров не собрал новую команду и не отбил местечко обратно. Положенец учел прошлые ошибки и на этот раз не стал экономить на охране и строителях. Устроившись основательно, Боров и его люди почти вросли в местную землю. Поэтому логично предположить, что умный, битый жизнью и имеющий за плечами в общей сложности двадцать лет лагерей, Семенчук не станет загонять себя в угол, прячась в подземной коробке с одним выходом. Говоря про потайной ход, я блефовал. Само собой, запасным планом было прорваться за периметр, пользуясь паникой, но тогда пришлось бы долго и муторно петлять, путая след. Вот я и остановил свой выбор на более безопасном плане отхода.

Вышли мы уже втроем, поскольку на Лома у меня образовались некие планы на случай, если Боров окажется слишком упрям. Связав обоих пленников нейлоновым шнуром, я заставил каждого из них снять ботинки и положил в каждый по кусочку гравия. Надо было исключить возможность нештатных действий со стороны моих подопечных, а когда в подошву впивается острый предмет, особо не побежишь.

Лаз представлял собой колодец, уходящий под землю метра на четыре, куда надо было спускаться по витой железной лестнице. Боров походя щелкнул большим выключателем, когда мы достигли дна колодца, вспыхнул неяркий желтый свет, который давали пыльные лампы промышленного освещения, забранные в толстостенные решетчатые плафоны. Построившись в шеренгу, мы двинулись вперед: Боров впереди, за ним Лом и замыкающим я, с веревкой, притороченной к поясу. Понукать пленников особо не пришлось – хоть коридор и был прямым, почти без резких поворотов, но что-то зловещее и тревожное витало в воздухе. По мере того, как мы продвигались вперед, я на всякий случай отмечал ориентиры. Постепенно мне стал понятен нервный настрой Борова и его подручного: коридор был искусственным, его создали уже внутри каких-то других коммуникационных тоннелей, видимо, чтобы то, что было в лаборатории, уже с гарантией не смогло бы проникнуть внутрь. О том, сколько людей урки положили при постройке, даже не хотелось думать. После трех часов хода мы без приключений выбрались на свежий воздух. Я глянул на часы – было шесть тридцать семь утра среды. До точки рандеву идти оставалось примерно сорок пять часов относительно быстрым шагом. Я сверился с картой и задал направление на северо-запад: так мы обогнем осиротевшее разбойничье гнездо и окажемся под прикрытием довольно густой лесополосы, тянущейся с юго-востока на север Зоны. Места это были небезопасные, но точка встречи находилась именно там. По пути следовало навестить схрон с оружием, где я оставил автомат и боеприпасы. Место будет засвечено, но я уверен, что ни Боров, ни его подручный не будут настолько наивны, чтобы предположить, будто бы я еще раз воспользуюсь этим местом для хранения чего-либо.

Одному мне переговоры с братвой не потянуть, а теперь есть реальный шанс не только вернуть Дашу, но и получить некое влияние на группировку Борова. Есть нечто такое, что любой амбициозный и достаточно беспринципный человек ценит часто гораздо выше собственной жизни и репутации, и это – власть над другими людьми, возможность распоряжаться чужими жизнями, карать и миловать. Именно это я и хотел предложить Лому в обмен на мир. Кроме того, тогда появлялся реальный рычаг давления на этого хитрого и, без всякого сомнения, опасного бандюка. Но это подождет до того времени, когда мы выйдем на место ночевки, то есть часов через шесть. Там, с глазу на глаз, можно будет и поговорить с начальником охраны Борова. Думаю, что мое предложение придется ему по душе.

К захоронке мы вышли уже спустя сорок минут. Я приторочил пленников спиной друг к другу у разных деревьев так, чтобы услышать, если бандиты захотят пообщаться. На землю пал туман, в его густом, похожем на овсяный кисель мареве любое слово или звук отчетливо будут слышны. Затем я навестил тайник и подготовил все к взрыву. Место засвечено, сюда больше возвращаться нельзя. За то время, пока я довооружался, оба пленника не произнесли ни звука. Правда, Боров жалобно стонал, видимо я слишком сильно приложил его по лбу. Снова связав обоих пленников, я жестом указал направление, и мы быстрым шагом двинулись к месту встречи. Я сообщил Норду, чтобы двигался сразу к деревне. В плане подготовки такого мероприятия, как затевавшийся обмен, я доверял Юрису полностью.