Русская Доктрина - Андрей Кобяков

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершен первый этап работы над Русской доктриной. Сейчас перед читателем – еще не монументальные конструкции русского мировоззрения XXI века, а скорее его незаконченная стройка. Многие идеи, которые были озвучены в ходе формирования и становления творческого коллектива, которые затем просеялись через сито совместных обсуждений в процессе сближения авторских позиций и сведения различных экспертных материалов, сами еще находятся в движении, ищут свое место.

Работа над Доктриной соединила в себе два принципа: с одной стороны, жесткая редакционная установка на органичную целостность текста, без которой труд неизбежно превратился бы в сборник статей, с другой стороны, принципиальная открытость, которая позволила не только объединить усилия многих авторов и экспертов, но и представить отличающиеся друг от друга идейные позиции. Вынашивая Доктрину, мы убедились: не обязательно быть единомышленниками во всем, чтобы работать сообща над целостным мировоззрением, создавать единую идеологическую платформу и программу преобразований. Каждый из соавторов стремился внести в общий труд самое ценное и нужное. Это тем более удивительно, что эксперты столь высокого класса, как правило, люди достаточно амбициозные и честолюбивые. Однако сам исторический момент, ощущение приближения великого перелома и начала нового объединяющего дела позволили переступить через так часто мешающие совместным инициативам внутренние барьеры.

В Русской доктрине едва ли не впервые за многие десятилетия удалось дать всеобъемлющую перспективу консервативных преобразований – результат совместного труда авторов и экспертов, не согласных между собой в деталях, но согласных в главном: в России назрела потребность в выдвижении органической мировоззренческой платформы, консолидирующей нацию и отодвигающей в прошлое неадекватные идеологии, которые по сути являлись не чем иным, как препятствиями для осознания природы нашей страны и провозглашения ее цивилизационной миссии. Речь идет о восстановлении нормальной России после острейшего кризиса последнего Смутного времени.

В настоящее время в России сосуществуют и конкурируют четыре основные идеологические платформы, адекватность которых положению и будущности нашей страны становится все более и более сомнительной. Эти платформы суть:

- социал-демократия (идеологические наследники КПСС и представители “новой левой” волны);

- радикальный либерализм (платформа реформаторов, в очередной раз возомнивших себя “пророками прогресса и цивилизации” в “отсталой стране” и по существу возглавивших и до сих пор оправдывающих разрушения нового Смутного времени);

- радикальный русский национализм (разрозненное, но очень влиятельное общественное движение, постоянно вытесняемое либералами из официального политического поля как несущее в себе угрозу “фашизации”);

- либеральный консерватизм (более поздняя по своей актуализации платформа, заявляющая на словах о сочетании “свободы” и “традиции”, а на деле пытающаяся путем компромиссов скрестить нескрещиваемое: национальную реакцию, восстановление долговечных форм государственности и культуры пытаются совместить с идеологией “псевдоэлиты” и этикой компрадоров и криминально-коррумпированных кланов).

В отношении четырех названных платформ, господствовавших в поле идейной борьбы последние 15 лет, следует сказать, что все они являются заемными, скопированными из западной политической практики. Все они – плоды не наших исторических побед и поражений, не наших дум и чаяний, все они не выстраданы Россией и русскими людьми, а взяты партийными группами как инструментарий для имитации политики. (К радикальному национализму – с его пафосом “крови”, идеалом европейского национального государства восточных славян, подражательными “нацистскими” ритуалами, расистской и неоязыческой утопиями – это относится не в меньшей мере, чем к либерализму; более того, говоря откровенно, национализм и либерализм – идеологии внутренне связанные, как два полушария одного цивилизационного уклада.)

Платформа Русской доктрины непривычная, не вписывающаяся ни в одну из вышеуказанных идеологических матриц.

Выработка идеологии и программы Русской доктрины как некий результат общественной мысли была бы невозможна без трудных исканий многих авторов на протяжении десятилетий, стремления описать “национальную идею”, дать формулу духовного и социального возрождения и преображения России. В различные эпохи к ней приближались разные мыслители и деятели, происходило это и в 90-е годы XX века (митрополит Иоанн (Снычев), В.В. Кожинов, многие из ныне живущих авторов, в том числе и влившиеся в коллектив экспертов Русской доктрины). До сих пор нам для создания своей сверхнационально-русской системы убеждений недоставало главного – масштабности, возможности к объединению в рамках широкой платформы нескольких родственных взглядов, нескольких, пусть и не до конца совпадающих, интеллектуальных и политических традиций. Партийные и коалиционные предвыборные попытки – не в счет, ведь они осуществлялись по сценарию “политического спектакля”.

Русская доктрина – это платформа принципиально не предвыборная. Русская доктрина построена на живых принципах тысячелетней духовно-политической традиции России, при этом она смотрит не вспять, а в будущее. Одно из имен, которыми мы предлагаем назвать новую идеологическую систему, – динамический консерватизм. О его сути мы неоднократно высказались на страницах Доктрины. Учитывая ее укорененность в Традиции, нашу идеологию нельзя считать абсолютно новой, но она несет в себе многие своеобразные черты русской цивилизации, которые до сих пор не были сполна выражены.

Динамический консерватизм отличается от других идеологических платформ принципиальной готовностью к самым неожиданным поворотам истории, он не запрограммирован на какой-то однозначный вектор (идею неизбежного “прогресса”, установку на неминуемое сближение с Западной Европой, либо, напротив, необходимость разрыва с ней во что бы то ни стало, ориентацию на гарантированно миролюбивое развитие межцивилизационного сотрудничества на Востоке, в Азии и т. п.). Вполне возможно, что завтрашние угрозы для России придут совсем не с тех направлений, с которых они ожидаются сегодня. И сегодняшние противники и недоброжелатели России могут оказаться и союзниками, и наоборот, союзники могут повернуться против России. Динамический консерватизм вооружает методологией моделирования и прогнозирования будущего.

Сегодня “классические” идеологические платформы не могут предложить ничего, кроме той или иной формы очередного “срыва”, очередного “дефолта” России как цивилизации. Совершенно иллюзорной представляется попытка построения “новой России”, вписанной в потребительский мир. Даже если либерально-консервативной программе удастся на данном этапе взять верх, она не будет способна стать стратегией, не сможет ответить на глубинные запросы общества и выразить культурные архетипы нации. Пройдет еще несколько лет, может быть пять, максимум десять (при условии невероятно благоприятной внешней конъюнктуры), и наступит тотальный кризис, который вновь ввергнет Россию в хаос и поставит перед угрозой полного растворения в истории. Если же внешняя ситуация будет менее благоприятной, то Россию просто разорвут на части, внутренние центробежные и внешние агрессивные силы на Западе и на Востоке похоронят режим, отказавшийся стратегически мыслить. Комплекс идей Русской доктрины нужно принять сейчас, пока это возможно, пока еще не поздно.

Помимо полного распада страны есть и другой сценарий. Если сегодня не принять идей Русской доктрины, идей вменяемого национального и духовного консерватизма – тогда после “срыва” стагнации появляется большой шанс у сил радикального национализма. На смену либералам-западникам придут уже не динамические консерваторы, а националисты-схоластики и подражатели западным же “крайне правым”, “национал-социалистам” – при таком развитии событий нелицеприятный анализ ситуации и жесткость Русской доктрины покажутся нынешним ее противникам сущим раем, по сравнению с “новой Россией”, “Россией для нацистов”. От такого очередного “срыва” проиграют все – и в первую очередь русский народ, для которого идеи “этнического государства”, “национальной исключительности” не характерны, чужды его исторической традиции.

Доктрина нуждается в развитии, в обогащении идеями тех экспертов и мыслителей, кто пока не вошел в круг наших авторов. Мы еще не достигли уровня подробного и исчерпывающего описания устройства будущей России, некоторые вопросы остались лишь в виде набросков. Любые конкретные схемы должны пройти проверку жизнью и практикой. Мы стремимся к дальнейшему приближению к выверенному мировоззрению и призываем всех неравнодушных, мыслящих патриотически подключиться к работе. Мы уверены, что разница во взглядах на те или иные вопросы актуальной политики и стратегии не должна нас смущать. Речь идет о гораздо большем, чем дискуссия – речь идет о судьбах будущей России.