Русская Доктрина - Андрей Кобяков

России предстоит предложить миру другой взгляд на человека XXI века. Это необходимо в первую очередь самой русской нации, поскольку только выработка ответов на кризис современной цивилизации, влияние которой внутри России зашло уже очень далеко, позволит прийти к восстановлению полноты духовной суверенности, к новым стандартам социальной правды и качества жизни.

России предстоит предложить миру свой взгляд на человека XXI века. “Потребительскую машину” сумеет одолеть человек меры, человек “органического достатка”, человек домостроения. “Постиндустриальным кочевникам” должна противостоять коалиция ученого, воина и домостроителя.

“Потребительскую машину” сумеет одолеть человек меры, человек “органического достатка”, человек домостроения. “Постиндустриальным кочевникам” должна противостоять коалиция ученого, воина и домостроителя – по отдельности друг от друга им невозможно будет одолеть нахрапистую расу homo economicus. Остановить агрессивно наступающую на все мировые культуры “воронку потребления” может только человек как воплощение личностной иерархии. Что же будет отличать нового русского домостроителя, который станет примером для других народов, выражением нового образца “цивилизованной жизни”?

– Ориентация на созидание, строительство нации, хозяйства, собственного дома и семьи; бодрствующее сознание, способность на самоограничение и определенные разумные жертвы (своим временем, силами, вниманием, затратами умственной и физической энергии).

– Выработка и воспитание стоического характера, выносливости в нестабильных жизненных ситуациях, способности переносить лишения, готовности дать отпор, готовности противостоять стихии, спасая при этом не только себя и ближних, но и дальних.

– Выработка нравственного идеала сдержанности, выдержки, способности контролировать свои эмоции и инстинкты, способности противостоять внешнему давлению, довольствоваться немногим, если это необходимо; аскетизм как отказ от материальных благ не может быть установкой для цивилизации в целом – русский домостроитель получит поощряемое обществом право быть богатым и преуспевающим, а вместе с этим правом – нравственную обязанность содержать себя и свою семью в достатке (при этом модель потребления в рамках “достатка” исторически меняется, но эта смена моделей связана со сменой поколений, а не с перескоком, минуя несколько ступеней, в другие классы общества – скоробогачи и разорившиеся миллионеры не могут быть типичным явлением в обществе, ориентированном на достаток).

– Реальный рост личности русского домостроителя выражается не в сверхобогащении и не в сверхпотреблении, а в ориентации на разумное использование освобождающихся ресурсов и свободного времени: образование свое и своих детей, познание, творчество, приобщение к духовным и культурным ценностям; другим путем личностного роста станет преуспеяние в своей профессии и служении нации и государству; овладение своими способностями и талантами означает и реализацию себя внутри общественной иерархии, достижение общественного признания и высокого статуса.

– Экология в понимании русского домостроителя представляет собой прямую проекцию духовной традиции; важно провести четкий водораздел между западными экологическими программами и нашей моделью “социальной экологии”. Экологическая методология позволяет связать в единый комплекс огромный пласт хозяйственных, социальных и гуманитарных решений, которые в своем единстве должны дать образ новой уникальной цивилизации, цивилизации “сбережения народа”, а вместе с ним сбережения среды обитания, создания органичной системы дома, хозяйства, общины, семьи.

– Наконец, как мы уже указывали в главе 4 части 2, вместо расслаивающейся постмодерной культуры для русской цивилизации в XXI веке станет характерна универсальная общенациональная культура, в которой “высокие образцы” будут все более и более востребованы широкими слоями нации; это не означает, что элита сольется с народной толщей – напротив, “смыслократический” слой России выделится в особое, качественно своеобразное сообщество, которое будет постоянно пополняться новыми кадрами, исключительно по принципу личной одаренности и нравственной зрелости; деньги или связи, наследственность не должны играть сколько-нибудь существенной роли при рекрутировании новых кадров в управляющую и творческую элиту.

Русской цивилизации нужен мощный правящий слой, опирающийся повсюду на сильных и самостоятельных носителей нравственной и культурной идентичности России. Нужно понять, наконец, что СССР развалился не от нашей скудости, а от неприличного в своей глупости культа “сытости”, культа “модных вещей”, культа “подражания” этикеткам и символам массовой культуры, от прочих обывательских “идеалов”. От них же сегодня разваливается и Россия. Мы считаем, что одним из первых шагов оздоровления должна стать демонстрация всей нации того, ценой каких “компромиссов” появляются сегодня люди так называемой “элиты”, нам нужно на уровне массовой информации, на уровне рекламы и сериалов развенчать мифы о криминальной и коррумпированной “элите”, обнаружить ее моральную невменяемость.

3. Семь нравственных “миров”

Нравственные структуры в ходе истории меняются. Но не в меньшей степени они рознятся друг от друга в зависимости от того культурно-исторического мира, той цивилизации, в которой существуют. В разных культурах и даже социальных группах создаются разные образцы поведения, вокруг которых вырастают самостоятельные этические системы. Эксперты Русской доктрины сводят установки человеческого поведения к нескольким основным типам, которые могут быть описаны следующим образом.

1). Коллективистская установка: “Как другие поступают со мной, так и я должен поступать с другими”. В упрощенном виде она звучит: “Будь как все”. Эта установка характерна для примитивных обществ Африки и Океании, некоторых древних культур Евразии и Америки. В социально-классовом отношении такая этическая установка характерна для рабочих сословий, для которых профессиональный успех строится на подражании “норме”, вписывании в коллектив, приобретении навыков по созданию стереотипной продукции.

2). Установка запрета или табу: “Не поступай с другими так, как они не поступают с тобой”, вариант: “Не делай другим того, чего ты не хочешь себе”. Философы назвали эту установку “золотым правилом этики”. Такая моральная система может быть охарактеризована как классический консерватизм. Она была распространена в большинстве культур Востока (наиболее известный случай – “десять заповедей” Ветхого Завета), в Эллинской, Римской и средневековой Западной цивилизациях, а также обществах типа Японии. Консервативная этика воспринимает новации как угрозу нравственному порядку. В социально-классовом отношении этический консерватизм свойствен крестьянам (пахарям, скотоводам), ремесленникам, которые руководствуются не подражанием коллективу, а запретами на определенные модели поведения как неправильные, “греховные”.

3). Установка индивидуализма: “Другие должны поступать по отношению ко мне так, как я поступаю по отношению к ним” или в упрощенном виде: “Пусть все будут как я”. К ней сводится и категорический императив Канта. К этой же установке восходит и либеральный этический стереотип, который можно определить как взаимное ограничение эгоизмов: “Каждый может поступать как хочет, если он не мешает поступать другим так, как они хотят”.

Данная этическая система сформировалась в цивилизации Нового времени – западноевропейских и американских обществах последних нескольких столетий. Ее выразителями является торговое и предпринимательское сословие, которое рассматривает высшие духовные ценности как проекцию мирского строя, нравственность выводят из ее зависимости от физического и материального уклада жизни.

4). Асоциальная установка: “Никто ничего никому не должен”. Вариант: “Каждый должен поступать так, как ему удобней и выгодней”. Асоциальное поведение не может стать фундаментом для создания цивилизации, но может стать основой “этики” (вернее, системы отсутствия какой-либо сдерживающей этики) для паразитических групп, не производящих каких-либо ценностей. Аморальность и ориентация на сиюминутную пользу, свойственная паразитам, проявляется в двух основных вариантах: пассивном, связанном с собирательством (каста “неприкасаемых” в Индии, бомжи), и активном, “побирушничестве”, иногда переходящем в форму кражи или присвоения того, что осталось без присмотра. Пример “асоциальных сообществ” – таборы некоторых кочевников.