Ангел-наблюдатель (СИ) - Ирина Буря

Вслед за собственным чадом у Тоши, само собой, и второй наблюдатель появился. И Дара — совершенно самостоятельно, без чьих-либо понуканий — взялась налаживать контакты и с ним. И, вроде, даже с намеком на будущий успех. По крайней мере, открытого противодействия со стороны ни одного из них не последовало. Мальчишка Анатолия, правда, ничем подобным похвастаться не мог, но не исключено, что это была просто проблема кадров. Без парочки уродов даже у нас ни один отдел не обходится. Кроме моего, конечно. У меня они быстро сами в отставку подают.

Тогда же, кстати, я узнал и о том, что мальчишка ложь на раз распознает. Даже мысленную. И стали у меня появляться мысли — а что, если у них всех смешение крови, так сказать, вызывает появление редких даже среди нас способностей? Это ж какие перспективы открываются, когда они вырастут! Я начал осторожно наводить справки среди хранителей.

Сначала собранные сведения меня обескуражили. Ни о каких отклонениях в сторону гениальности своих отпрысков прочно осевшие на земле хранители руководству не докладывали. Затем насторожили — в разговоре о самих вышеупомянутых хранителях их руководство неизменно проявляло явную уклончивость. Давить мне на это самое руководство не хотелось — внештатникам даже устного, даже подслушанного сигнала хватит! — но, поскольку все наши резиденты на земле входили в мою компетенцию, банк данных по ним у меня собрался внушительный.

В работе моего отдела успех в подавляющем большинстве случаев определяется полнотой, глубиной и достоверностью информации. Поэтому выудить из нашей картотеки хранителей, работающих в видимости, среди тех — семейных, среди тех — с детьми, оказалось делом несложным. В смысле, я пятерке ребят команду дал, и на следующий день у меня на столе все досье лежали — с фотографиями, адресами, данными о месте работы и членах семьи.

Просматривая их, я вдруг заметил странную особенность. Взрослых полукровок было очень мало, а старше тридцати — вообще единицы. Подростков было уже побольше, а вот число младенцев прямо по экспоненте взлетело. Интересное кино! У хранителей вряд ли их появление поощрялось — вследствие того напряжения, которое они у нас в сообществе вызвали. Да они и вообще никому пока не подвластны. Кроме наблюдателей, конечно. Это что же выходит? Эти поганки бледные — ни гроз земных, ни ураганов в своей башне из слоновой кости не ведающие — подопытных кроликов для своих исследований плодят?

Я вдруг подумал, что операция с детским домом на земле самой крупной до сих пор была. А сейчас мы с ребятами, похоже, оказались на пороге вообще беспрецедентной и небесно-земной коллизии. И хранители в ней, чует мое сердце, на земной стороне обоснуются. По привычке — по крайней мере, те, что в видимости трудятся. Вон на одних Анатолия с Тошей глянуть. Они, кстати, тоже никогда и никому талантами своих мелких не хвастались — я их у них и правдами, и неправдами выведал. А уж их возможная позиция в таком противостоянии разве что слепому в глаза не бросалась.

А кому придется меры против мелких принимать, если таковые сочтут необходимыми? Признав их враждебной нашему сообществу силой? А если хранители взбунтуются? На них, само собой, внештатники навалятся, но если они всерьез взбунтуются? Мои знакомые психи точно на полумерах не остановятся. Это что — мне лично их нейтрализовать придется? Или еще лучше — приказ отдать? Своими руками их темным на распыление? А если они у меня не поднимутся? Даже на Макса — он чего-то посветлел в последнее время.

Нужно было срочно разбираться в расстановке сил. На земле, между прочим — а это моя территория. Пусть только кто-то что-то вякнет! Но чтобы бросить на это дело все силы, мне просто необходимо было спокойствие на других фронтах. Снова пришлось наведаться к темным. Намекнуть, что в случае бунта на земле ответный удар хрястнет по всем на ней резидентам — без разбора. Привести в пример Макса. Уверенно бросить, что он наверняка не единственным творцом полукровки оказался. И недавно замолвленное перед снабжателями словечко пригодилось.

В общем, заключили мы временное перемирие. Они меня даже данными по своим, тоже обзаведшимся потомством, снабдили — под честное слово о непредвзятости при анализе информации. И кинулись мои ребята на землю — упреждающим катастрофу десантом.

В некоторые места и я наведывался — чтобы особо лихорадочный пульс своими руками прощупать. Но большей частью я засел у себя в кабинете, изучая разведданные и по крохам составляя карту горячих точек и прогноз развития событий в каждой из них.

Их количество — вот так, явно, на карте — привело меня в шок, распределение озадачило, степень накаленности заставила поморщиться. А вот взаимосвязь между некоторыми просто нервную дрожь вызвала. Похоже, не только мои знакомые готовились к обороне, и не только им пришла в голову мысль об объединении.

Проявлялись оба вида подпольной деятельности по-разному.

Одни семьи вели строго замкнутый образ жизни, скрывая свое детище от внешнего мира, как редкое сокровище от глаз завистливых соседей.

В других, наоборот, их ставили в особое положение — единственного наследника, к примеру, или единственного мальчика в сонме двоюродных сестер — и настраивали всех остальных членов семейного клана на защиту их интересов с самого их рождения.

В третьих их изо всех сил старались подогнать под рамки обычных детей, отдавая их в воспитание в закрытые учебные заведения — по возможности, со строгой дисциплиной.

В четвертых их пытались замаскировать, спрятать в толпе сверстников, и — при малейшем ущемлении их прав со стороны тех или взрослых — привлечь к таким случаям максимально пристальное внимание всевозможных обществ защиты детей, заранее обеспечивая широчайшую огласку любым, подчеркиваю, любым выпадам против них.

И многие из таких семей — в первую очередь, их ангельская часть, конечно — активно общались между собой. А в странах с развитыми технологиями коммуникаций так и вообще двадцать четыре часа в сутки. И не только друг с другом — нам удалось зафиксировать несколько фактов привлечения к такому общению и взрослых полукровок.

Когда ко мне поступили эти данные, я прямо кулаком по столу грохнул. Если мы такие контакты обнаружили, то наблюдатели и подавно. Почему до моего сведения не довели? Через мою голову компромат собирать? Не допускать меня к его проверке, чтобы и дальше нагнетать панику в нашем сообществе? Только избранные умы допускать к оценке мелких — а рукам, которым, в случае чего, ими заниматься придется, думать не положено?

Впрочем, после длительного и