Оно - Стивен Кинг

К тому времени, когда стрельба прекратилась, эти автомобили уже и не выглядели, как автомобили — просто рухлядь с валяющимися вокруг осколками стекла. Люди двинулись к ним. Никто не говорил ни слова. Тишину нарушали лишь завывание ветра да хруст стекла под сапогами. Именно тогда началось фотографирование. И ты должен знать — когда дело доходит до фотографий, история заканчивается.

Мистер Кин покачивался на своем стуле, глядя на меня, шлепанцы мерно стукали об пол.

— Ничего такого в «Дерри ньюс» не написали, — только и смог я сказать. Наутро газета вышла с заголовком «ПОЛИЦИЯ ШТАТА И ФБР ПЕРЕСТРЕЛЯЛИ БАНДУ БРЭДЛИ В ЖАРКОМ БОЮ». Ниже следовал подзаголовок: «При активной поддержке местной полиции».

— Разумеется, нет, — мистер Кин радостно рассмеялся. — Я видел, как издатель, Мак Лафлин, всадил две пули в Джо Конклина.

— Боже, — пробормотал я.

— Наелся лакрицей, сынок?

— Наелся, — кивнул я. Облизнул губы. — Мистер Кин, а как удалось… при таком количестве свидетелей… скрыть эту историю?

— Так никто ничего не скрывал. — На лице мистера Кина читалось искреннее удивление. — Просто об этом много не говорили. И действительно, что произошло особенного? В тот день убили не президента или мистера Гувера.[249] Точно так же отстреливают бешеных собак, укус которых — верная смерть.

— Но женщины?

— Пара проституток, — безразлично отмахнулся он. — Кроме того, случилось это в Дерри, а не в Нью-Йорке или Чикаго. Место, сынок, определяет значимость новостей ничуть не меньше, чем то, что в этом месте случилось. А потому заголовок о смерти двенадцати человек при землетрясении в Лос-Анджелесе набирают большим шрифтом, чем об убийстве трех тысяч в какой-нибудь Богом забытой стране на Ближнем Востоке.

«Кроме того, случилось это в Дерри».

Эту фразу я слышал раньше и, предполагаю, если продолжу расследование, услышу еще… и еще… и еще. Местные жители произносят ее точно так же, как могли бы сказать: «Из-за силы тяжести», — спроси я их, почему при ходьбе они не отрываются от земли. Они говорят об этом, как о законе природы, который должен понимать каждый человек. И, разумеется, самое худшее в том, что я понимаю.

Но у меня оставался еще один вопрос, и я задал его мистеру Кину:

— В тот день, когда началась стрельба, вы видели кого-то незнакомого?

От быстрого ответа мистера Кина температура у меня упала градусов на десять… или мне так показалось.

— Ты про клоуна? Как тебе удалось узнать о нем, сынок?

— Наверное, кто-то сказал, — уклончиво ответил я.

— Я видел его только мельком. Как только началась стрельба, я ни на что другое не отвлекался. Только раз огляделся и увидел его под козырьком кинотеатра «Бижу», за спинами этих шведов. Только он был не в клоунском костюме или в чем-то таком, а в крестьянском комбинезоне с нагрудником и рубашке из хлопчатобумажной ткани под ним. Но лицо покрывал слой белого грима, которым они пользуются, и на гриме краснела нарисованная широченная клоунская улыбка. И во все стороны торчали клочья искусственных волос. Оранжевых. Смешно торчали.

Лол Мейкен не видел этого парня, а Бифф видел. Только он все перепутал, потому что думал, что видел его в одном из окон жилого дома, расположенного слева. Однажды я спросил о клоуне у Джимми Гордона — он погиб в Перл-Харборе, знаешь ли, пошел на дно вместе со своим кораблем, кажется «Калифорнией», — и он сказал, что видел клоуна за Военным мемориалом.

Мистер Кин покачал головой, улыбнулся:

— Забавно, как люди воспринимают происходящее вокруг них в такой ситуации, а еще забавнее их воспоминания о том, что произошло, когда все заканчивается. Ты можешь услышать шестнадцать различных историй, и ни одна из них не совпадет с другой. Возьми, к примеру, оружие этого клоуна…

— Оружие? — переспросил я. — Так он тоже стрелял?

— Да, — кивнул мистер Кин. — В тот момент, когда я увидел его, он вроде бы стрелял из «винчестера» с поворотным затвором, и только потом до меня дошло — я так подумал, потому что сам стрелял из такого «винчестера». Биффу Марлоу показалось, что клоун стрелял из «ремингтона», потому что он сам стрелял из «ремингтона». А когда я спросил Джимми, тот ответил, что клоун стрелял из «спрингфилда», такого же, как у него. Любопытно, правда?

— Любопытно, — выдавил я. — Мистер Кин… никто из вас не задавался вопросом, а какого черта там оказался клоун, тем более в крестьянском комбинезоне?

— Конечно, — ответил мистер Кин. — Мелочь, ты понимаешь, но мы задумались. Решили, что это кто-то из наших. Хотел поучаствовать, но не желал, чтобы его узнали. Может, член Городского совета. Хорст Мюллер или даже Трейс Ноудлер, тогда наш мэр. Или кто-нибудь из практикующих специалистов. Врач или адвокат. Думаю, в таком гриме я бы не узнал и собственного отца.

Он рассмеялся, и я спросил, что ему вспомнилось забавное.

— Возможно, это был настоящий клоун, — ответил он. — В двадцатых и тридцатых годах окружная ярмарка в Эсти проводилась гораздо раньше, чем теперь, и была в самом разгаре на той неделе, когда в Дерри пожаловала банда Брэдли. На окружной ярмарке выступали клоуны. Возможно, один из них прослышал, что мы тоже устраиваем аттракцион, и приехал, потому что захотел принять в нем участие.

Он холодно улыбнулся.

— Я уже заканчиваю, но хочу сказать тебе еще кое-что, раз уж тебе интересно, и ты так внимательно слушаешь. Мне рассказал об этом Бифф шестнадцать лет спустя, после нескольких кружек пива, которые мы выпили в бангорском «Пилоте». Рассказал ни с того ни с сего. По его словам, клоун высовывался из окна так далеко, что Бифф даже удивился, как тот не падает. Бифф говорил, что из окна торчали не только голова, плечи и руки. Бифф говорил, что клоун вылез из окна по колени, повис в воздухе, стреляя по автомобилям, на которых приехала банда Брэдли, с широченной красной улыбкой на лице. «Он напоминал фонарь из тыквы, который сильно напугали», — так сказал Бифф.

— Словно он летал, — подсказал я.

— Да, — согласился мистер Кин. — Бифф сказал кое-что еще. Что-то не давало ему покоя не одну неделю. Он не мог понять, что именно. И вроде бы ответ близко, вертится на кончике языка, но в руки не дается. Как комар или песчаная мушка, которую не отогнать. Он сказал, что истина ему открылась как-то ночью, когда он поднялся с кровати по малой нужде. Стоял перед унитазом, отливал, ни о чем особо не думая, и тут все встало на свои места: стрельба началась в два двадцать пять, ярко светило солнце, но этот клоун тени не отбрасывал. Совсем не отбрасывал.

Часть 4