Под Куполом - Стивен Кинг

Стюарт схватил мобильник, открыл телефонную книгу, выбрал нужный номер.

— Если он не ответит, — обращался Стюарт, возможно, к Ферну, но скорее к самому себе, — я поеду туда, найду его и засуну курицу в его гребаную жо…

Но Роджер Кильян ответил. И находился он, судя по фону, в курятнике. Стюарт слышал кудахтанье. И еще завывание скрипок оркестра Мантовани, доносящееся из развешанных по курятнику динамиков. Когда там работали сыновья, куры слушали «Металлику» или «Пантеру».

— Да?

— Роджер, это Стюи. Ты трезвый, брат?

— Само собой, — ответил Роджер. Что могло означать: он не пил, а всего лишь курил мет, но значения это не имело.

— Приезжай в город. Встретимся в городском гараже. Мы возьмем два больших грузовика — те, что с лебедками — и поедем на радиостанцию. Весь пропан необходимо перевезти обратно в город. Мы не сможем это сделать в один день, но Джим говорит, что начать нужно сегодня. Завтра я подберу еще шесть-семь парней, которым мы можем доверять — частично из чертовой армии Джима, если он отдаст их нам, — и все закончим.

— Стюарт, нет… я должен покормить кур! Мальчики, которые у меня оставались, теперь стали копами!

И это означает, подумал Стюарт, что ты хочешь сидеть в своем маленьком закутке-кабинете, курить мет, слушать эту говенную музыку и смотреть на компьютере видео с лесбиянками. Он не знал, как можно сексуально возбудиться, если запах куриного помета такой густой, что его, казалось, можно резать ножом, но Роджеру Кильяну это удавалось.

— Это не добровольная миссия, брат мой. Я получил приказ, а теперь приказываю тебе. Встречаемся через полчаса. И если увидишь кого-нибудь из своих сыновей, бери их с собой.

Он отключил связь, прежде чем Роджер успел что-то сказать, и несколько мгновений постоял, кипя от злости. Меньше всего ему хотелось до самого вечера перетаскивать контейнеры и баллоны с пропаном в грузовики… но, похоже, именно этим ему и предстояло заниматься. Да, да.

Он выхватил шланг из раковины, сунул конец между зубными протезами Арлетт Кумбс, открыл кран. Вода пошла под напором, так что труп подпрыгнул на столе.

— Надо вымыть крекеры, бабуля! — рявкнул он. — Нельзя допустить, чтобы они заткнули тебе глотку и ты задохнулась.

— Стой! — крикнул Ферн. — Она потечет из дыры в ее…

Он опоздал.

9

Большой Джим улыбнулся Расти. Его улыбка говорила: «Видишь, чего ты добился». Потом повернулся к Картеру и Фредди Дентону:

— Вы слышали, к чему принуждал меня мистер Эверетт?

— Конечно, слышали, — ответил Фредди.

— Вы слышали, как он угрожал не дать мне лекарство, необходимое по жизненным показаниям, если я откажусь уйти в отставку?

— Да, — кивнул Картер и бросил на Расти суровый взгляд. Расти же задавался вопросом: ну как он мог так сглупить?

День выдался долгим — спиши на это.

— Речь идет о лекарстве, которое называется верапамил. Мне ввел его внутривенно тот мужчина с длинными волосами. — Большой Джим обнажил маленькие зубы еще в одной неприятной улыбке.

Верапамил. Расти отругал себя за то, что не достал медицинскую карту Большого Джима из ячейки на двери и не заглянул в нее.

— И как, по-вашему, о каком преступлении мы тут говорим? — продолжил Большой Джим. — Попытка добиться своего угрозами?

— Конечно, и принуждение, — поддакнул Фредди.

— Хрена с два! Это — покушение на убийство! — не согласился Картер.

— И кто, по-вашему, его на это подговорил?

— Барби, — ответил Картер и врезал Расти кулаком по лицу.

Тот совершенно такого не ожидал, даже не попытался уклониться от удара или подставить руку. Его отбросило назад, он споткнулся о стул, боком повалился на него, из разбитых губ потекла кровь.

— Губы тебе разбили при сопротивлении аресту, — заявил Большой Джим, — но этого недостаточно. Прижмите его к полу, ребята. Мне он нужен на полу.

Расти попытался убежать, но едва успел подняться со стула, как Картер схватил его руку и завернул за спину. Фредди сунул ногу между ног Расти. Картер толкнул. Как дети в школьном дворе, подумал Расти, валясь на пол.

Картер последовал за ним. Расти смог нанести удар. Попал по левой щеке Картера. Тот нетерпеливо отбросил его руку, словно отгоняя надоедливую муху. А мгновением позже уже сидел у Расти на груди, улыбаясь ему в лицо. Да, совсем как в школьном дворе, только никто не следил за происходящим по монитору, чтобы прекратить это безобразие.

Расти повернул голову к Ренни, который уже встал.

— Вы же не хотите этого делать, — выдохнул он. Сердце гулко билось. Воздуха не хватало. Очень уж много весил Тибодо. Фредди Дентон стоял на коленях рядом с ними. Расти он казался судьей борцовской схватки.

— Я хочу, Эверетт, — ответил ему Большой Джим. — Более того, да благословит тебя Бог, я должен. Фредди, возьми мой мобильник в его нагрудном кармане. Я не хочу, чтобы телефон разбился. Ёханый бабай украл его. Можешь добавить это в список преступлений, когда вы доставите его в участок.

— Другие люди знают. — Расти никогда не чувствовал себя таким беспомощным. И таким глупцом. Мысль о том, что он оказался не первым, кто недооценивал Джеймса Ренни, особо не помогала. — Другие люди знают о том, что вы сделали.

— Возможно, — пожал плечами Большой Джим. — Но кто они? Другие друзья Дейла Барбары, вот кто. Те, кто начал продовольственный бунт, те, кто поджег редакцию газеты. Те самые, усилиями которых здесь появился Купол, я в этом не сомневаюсь. Какой-то правительственный эксперимент, я думаю. Но мы не крысы в клетке, так? Так, Картер?

— Да.

— Фредди, чего ты ждешь?

Фредди слушал Большого Джима, и на его лице читалось: Теперь я все понял. Он вытащил мобильник Большого Джима из нагрудного кармана Расти, бросил на диван. Потом наклонился к Расти:

— Как давно вы это планировали? Как давно вы планировали запереть нас в городе, чтобы вы могли посмотреть, что мы будем делать?

— Фредди, ты послушай себя. — Расти с трудом удавалось шептать. Господи, какой же тяжелый этот Тибодо! — Это бред. Не имеет смысла. Разве ты не видишь…

— Прижми его руку к полу, — распорядился Большой Джим. — Левую…

Фредди выполнил приказ. Расти попытался воспротивиться, но Тибодо зажал его бицепсы, так что шансов не было.

— Сожалею, парень, что приходится делать это с тобой, но люди в нашем городе должны видеть, что террористы у нас под контролем.

Ренни мог бы говорить «сожалею» сколько хотел, но за мгновение перед тем, как он опустил каблук туфли — и все свои двести тридцать фунтов — на сжатую в кулак левую кисть Расти, тот увидел: габардиновые брюки второго члена городского управления вдруг встопорщились. Ренни получал удовольствие, и не в интеллектуальном смысле.