Фантастика 2025-156 - Оксана Олеговна Заугольная

Я внимательно посмотрела на него, потом на Наперстянку. Оба выглядели очень серьёзными, но эльфийка явно едва сдерживала смех.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, о чём он.

— Да ты с ума сошёл, — ахнула я. — Софи меня не простит. И Даррен. И ты сам!

— Меня никто не простит, если тебя сожрёт какая-то морская тварь, — не согласился со мной Викуэль. Кажется, он даже обиделся. — Между прочим, я весьма хорош даже как эльф, не то что как человек!

— Он хорош, — подтвердила Наперстянка, которой вообще хотелось дать лопатой под её худосочный эльфийский зад. Вот чего она подзуживает⁈

Я могла бы сказать ещё про Софи или про то, что он, может, и хорош, но мелковат — лишь чуточку выше меня. Но Викуэль был одним из лучших моих друзей, поэтому я прикусила язык.

— Прости, Вик, — произнесла я, когда мы наконец поднялись в мою комнату, и я убедилась, что тело моего очередной раз бывшего жениха ещё на месте и никто его не выкрал. Это утомляет, знаете ли, бегать за женихом или его тушкой! — Но я планирую придерживаться традиций. Ты ведь сам принц и в курсе, что королевские особы просто без ума от традиций.

Викуэль осторожно кивнул, всё ещё не понимая, к чему я клоню.

— Традиционно я изменяю женихам с Дарреном, — пояснила я. — И сейчас у меня, собственно, только одна проблема.

И я уставилась на бездыханное тело на своей кровати.

— Есть зелья, которые могут помочь даже совсем дряхлым людям, — издалека начала я. — Кхм… ощутить полноту жизни. Уверена, они могли бы помочь и нам.

Лицо у эльфа стало красным как волосы его сёстры, а вот сама Наперстянка выглядела заинтригованной.

— Эльфы тоже используют некоторые штуки, — заметила она. — Немногим удаётся создать союз с тем, к кому влечёт и тело, и душу.

Викуэль зажал свои длинные уши ладонями и уставился на нас со страданием на лице.

— Я очень люблю вас обеих, готов отдать свою жизнь и много чего ещё, — жалобно произнёс он. — Но можно я не буду это слушать? Пожалуйста!

Мы переглянулись и милостиво отпустили Викуэля к госпоже Ильинке — наверняка ей пригодится помощь на кухне.

— Проблема зелий, что их нужно пить, — пояснила я. — Скорее всего, я сумею сварить что-то подходящее, но что, если он не сумеет проглотить его в таком состоянии.

Я посмотрела на Даррена взглядом, который поднял бы любого другого. Но Даррена тут собственно и не было. Только его тело.

Нет, ну почему так нечестно-то? Почему все могут влюбляться и обжиматься где хотят, а у меня всё должно становиться достоянием общественности? Что со мной не так вообще?

— У эльфов тоже всё невесело, — призналась Наперстянка. — Если ты не приближённая к верхушке дерева особа, то шансы обрести право на корни невелико.

Я не очень поняла, о чём она говорит, но подозревала, что про семью и детей. Странная система эльфийских семей меня волновала мало. Этим пусть голова болит у Софи, честное слово. Мне сейчас нужно было избавиться от ожерелья и, по возможности, не задействовать в этом моего ушастого друга.

— А я тоже хочу настоящую любовь, как у принца Викуэля, а не зависеть от своей выносливости! — вдруг выпалила Наперстянка и протянула мне открытую ладонь, на которой лежал небольшой шип навроде шиповника.

Я некоторое время смотрела на него, а потом перевела взгляд на решительное лицо эльфийки.

Как оказалось, я ещё более толстокожее и эгоистичное существо, чем могла предположить! Как пояснила Наперстянка, она давно поняла, на что я намекаю, но не могла решиться. Каждая дикотравная эльфийка получала от своего отца не только сомнительной красы имечко, но ещё и такой шип от розы или другого колючего растения из сада законной супруги. И если этот шип воткнуть в эльфа, то он непременно воспылает дикой страстью к той, кто его поранил.

Именно страстью, про любовь или симпатию речь не шла. Эльфийке нужно было успевать. Эльфы в целом не самые ужасные отцы и поддерживали магией беременную все двенадцать лет. Если выбранный избранник не был женат, то он мог и жениться. Иначе — круговорот диких трав в природе происходил именно так.

Разумеется, дикорастущие хотели лучшего для себя и своего потомства, так что самые именитые эльфы чаще подвергались таким нападениям. Некоторые и сами не возражали и даже оголяли ладони или предплечья, позволяя пронзить их. Другие же были неуловимы и только во время подземного бала могли потерять бдительность. Эльфийка, перетанцевавшая своего партнёра, могла воткнуть шип безбоязно. Наперстянка подумывала использовать свой шип на том балу, где выступили мы с Чичей. Собственно, я вырубила одним из первых того, кого она выбрала в вероятные отцы своего малыша. И её шип сохранился.

Бедная девочка вообразила, что я знаю это и намекаю, что хочу заполучить её крошечный шанс на семейное счастье вот таким способом! Что делается в головах этих ушастых, я вообще не понимаю!

— Наперстянка, я придумаю что-то ещё, — выслушав всю эту историю, я пришла в ужас. Тут не знаешь, куда от женихов деться, а где-то их вон как загоняют!

— Нет! — красноволосая упрямо поджала губы. — Я хочу любовь. Хочу ждать кого-то. Или чтобы он меня ждал! Пусть даже не эльф, а человек! Лучше недолго, но по-настоящему.

Тут я уже не знала, что сказать, потому что, будем честными, эльфы живут очень долго и Наперстянка, строго говоря, может позволить себе подождать и не гоняться за первым попавшимся эльфом.

Но сказать что-то было надо, как-то поблагодарить, чтобы не было неловко ни ей, ни мне, и поэтому я ответила:

— Главное, чтобы не гном. Гномы совершенно чокнутые. Мне так говорили.

Глава 15

О чем умолчат все летописи

'О некоторых вещах лучше не писать даже в мемуарах.

Мало ли кто их будет читать, вдруг дети!'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будут мемуары, возможно, даже Тайные, если будет время их вести».

План у меня был так себе, конечно, но другого всё равно не было. От мерзкого украшения на шее, которое я не воспринимала иначе как ошейник, нужно было избавляться и как можно скорее. Я понятия не имела, что случится раньше — Раторум поймёт,