История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II - Коллектив авторов

Столь понятная для англосаксонского общества мысль, что в случае угрозы свободе и достоинству человека все люди должны объединить свои усилия в защите своей и своего ближнего свободы и достоинство, права на разномыслие и, уже восстановив свободу, позволить себе роскошь идейной борьбы друг с другом, – эта мысль русскими эмигрантами второй волны вовсе не принималась. В СССР было иначе. Там боролись за «чистоту рядов» против любых уклонов. Так же надо было действовать и в борьбе против СССР – за Россию, были убеждены многие.

Наконец, и чисто политический контекст послевоенного мира был против политической русской эмиграции, хотя объективно холодная война давала русским антикоммунистам сильнейшего и заинтересованного в них союзника – западные демократии, США, НАТО. Но вся беда была в том, что большая часть политически активной эмиграции и первой и второй волны в послевоенной Европе была замарана сотрудничеством (коллаборационизмом) с нацистско-фашистскими режимами. Если коммунистический СССР отличался от нацистской Германии не более, чем южный полюс разнится от северного (слова Черчилля), то англосаксонские демократии отличались от тоталитарной Германии действительно кардинально. «Сессии парламента не менее сильное оружие в войне с нацизмом, – повторял Черчилль, – чем флот и «спитфайеры»». В демократической Европе победившей антигитлеровской коалиции, заплатившей за победу миллионами жизней и безмерными страданиями сотен миллионов людей, вчерашние пособники тоталитарного агрессора не просто выносились на периферию общественной жизни – они преследовались и по закону и даже без закона. В одной Италии в 1944–1946 гг. антифашисты безнаказанно убили несколько десятков тысяч своих политических противников, прибегая к простому самосуду (позднее об этих постыдных бессудных расправах предпочитали не вспоминать). Дух послевоенной Европы, США, британских доминионов был враждебен вчерашним власовцам и прочим хиви, а сами власовцы вовсе не стыдились своего выбора, не раскаивались в нём, хотя в глубине души и понимали, что их нравственный выбор был далеко не безупречен. Это понимание уязвимости собственного выбора и слабости своего положения в победившем нацизм мире ожесточало беженцев и против приютивших их стран, и в отношениях друг с другом.

Политическая карта эмигрантских группировок послевоенной Европы была очень пестрой. Появились десятки, часто карликовых, партий и объединений. Все они, как правило, находились в состоянии беспрерывной конфронтации между собой. Например, в одном лагере Парш насчитывалось среди ди-пи шесть политических партий: монархисты, солидаристы (НТС), власовцы, казаки, демократы и социалисты.

После 10 лет подпольного существования в Германии, в 1948 г. публично заявил о себе НТС (половина членов его Совета были недавними узниками нацистских концлагерей). Появилось пять конкурирующих одно с другим власовских объединений. Долговечным оказался только молодежный «Союз борьбы за освобождение народов России (СБОНР)», ставший в политическом спектре левее НТС. Союз отмежевался от Белого движения, называя себя преемником «кронштадтцев», и сблизился с социалистами старой эмиграции. Позднее СБОНР обосновался в Канаде.

Оживилось и правое крыло. Автор популярной книги «Дроздовцы в огне» генерал Туркул создал «Комитет Объединенных Власовцев», не скрывавший своих симпатий к монархизму. Появился также «Союз Андреевского Флага», задуманный генералом Глазенапом как «военная организация, отрицающая февральские завоевания» и рассчитывавшая на поддержку бывших немецких военных кругов. Это оказалось иллюзией, и САФ распался в начале 50-х гг. Молодой монархист первой эмиграции и власовец Арцюк создал и возглавил Российское Общенациональное Народно-Державное Движение (РОНДД). Принципиально отвергая Пражский манифест как «февральский», движение понадеялось на опору правых национальных сил в России и в Германии. Его политическая агрессивность вносила смуту в ряды эмиграции. В 1949 г. был проведен в Мюнхене монархический съезд с делегатами из 12 стран. Съезд провозгласил проживавшего в Мадриде Великого князя Владимира Кирилловича претендентом на престол. Его «программа» сводилась, в частности, к осуждению выдач власовцев и к призывам не смешивать СССР и Россию.

Год 1948 был отмечен и громким процессом Виктора Кравченко, который ушел в 1944 г. из советского посольства в Оттаве, долго скрывался от выдачи, написал книгу «Я избрал свободу», обличающую сталинский строй, а затем подал в суд на оклеветавший его французский коммунистический еженедельник «Леттр франсез» и выиграл дело. В его пользу свидетелями выступали многие новые эмигранты.

В Париже был создан «Союз борьбы за свободу» России под председательством историка С.П. Мельгунова (1879–1956). Позднее он руководил «Координационным центром антибольшевицкой борьбы». До своей смерти Мельгунов издавал тоненький, но ценный журнал «Свободный голос» и стал первым редактором возобновившегося литературно-общественного журнала «Возрождение». С 1947 г. стала издаваться в Париже еженедельная антибольшевицкая газета «Русская мысль» в противовес просоветским и фактически – официозу посольства СССР в Париже – «Русским новостям». В 1951 г. А.Ф. Керенский возглавил Российское народное движение.

В целом антикоммунистическая деятельность утратила свое стремление к элементарной солидарности. Каждая зарубежная организация разрабатывала свою собственную политическую программу и выступала в одиночку. Попытки нахождения общего языка проваливались одна за другой. Возобновились или появились различные печатные органы, главным образом правого толка: в Аргентине бежавший в 1930-е гг. из советского концлагеря в Финляндию Иван Солоневич стал издавать монархическую газету «Наша страна», в Австралии издавалось солидаристское «Единение», в Сан-Франциско оживилась газета «Русская жизнь», в Нью-Йорке монархический еженедельник «Знамя России» и многие другие. В 1950 г., в том же Нью-Йорке, родился «Российский Антикоммунистический Центр» под председательством князя Белосельского-Белозерского, в который вошли 62 эмигрантские организации самого различного общественного профиля, но долго он не продержался.

Кроме того, выходцы из разных народов России – украинцы, латыши, грузины, армяне, северо-кавказские горцы, народы Поволжья, калмыки, буряты, туркестанцы создавали свои политические движения, занимавшие непримиримые позиции в вопросе о национальной независимости. Все они видели в сталинской фразеологии «великого русского народа» продолжение «царского шовинизма», все исстрадались под большевиками и полагали большевиков русской властью, от которой надо бежать как можно дальше. С большинством русских антикоммунистических организаций, более или менее явно стоявших на позициях «единой и неделимой России», «националы» не желали сотрудничать.

С усилением холодной войны США предпринимают попытки консолидировать безнадежно расколотое русское антикоммунистическое движение. Первая попытка в 1948 г. создать центр, объединяющий и власовцев, НТС и монархистов, была неудачной, но побудила американцев в 1949 г. создать в Нью-Йорке для равновесия лево-демократическую «Лигу борьбы за народную свободу» с участием меньшевиков.

Союз Мельгунова, Движение Керенского и Лигу борьбы, а также НТС и СБОНР американцы пригласили в августе 1951 г. в Штутгарт на совещание по выработке общей платформы. Керенский, Мельгунов и НТС отстаивали единство России, а СБОНР и Лига были готовы на компромиссы с сепаратистами. Сговорились на непредрешенческой платформе – праве народов свободным голосованием определить свою судьбу. Создана была «Лига борьбы за Народную Свободу», в которой согласились участвовать СБОНР, НТС и Лига борьбы за свободу в России. Лига борьбы за народную свободу была разрекламирована всеми СМИ западного мира. Однако в ней отказались участвовать меньшевики из-за присутствия «власовцев» и НТС. Российское Зарубежье в целом тоже встретило предложение в штыки из-за участия в нем Александра Керенского.

Неудача побудила американцев предложить создание «Американского Комитета за Свободу в России». Состоявшиеся в Висбадене в ноябре 1951 г. обсуждения между 11 организациями привели к новому расхождению: российские «непредрешенцы» полностью разошлись с представителями националистических группировок. Шесть национальных движений в Висбадене настаивали на независимости для их народов без всяких плебисцитов. Причем крайних сепаратистов из руководимого украинцами Антибольшевистского блока народов (АБН) даже не приглашали. Русские же эмигранты более всего опасались повторения «розенберговщины» – ставки на расчленение России.

После того, как представитель «Американского Комитета» в Европе оказал на русские группы финансовое давление, НТС отказался участвовать в дальнейших заседаниях. В октябре 1952 г. было создано новое объединение под названием «Координационный Центр Антибольшевистской Борьбы» (КЦАБ) с центром в Мюнхене под председательством Мельгунова. КЦАБ получал в свое распоряжение созданную американцами радиостанцию «Освобождение» и основанный в Мюнхене Институт изучения СССР.