Шакалы пустыни - Юрий Павлович Валин

— Верно, имелось сплошное большое «но». Давайте не будем об этом, — попросила Катрин.

— Вы великодушны. Я хотел просить о том же. Но у вас появился отличный штуцер!

— Мне уже говорили. Слушайте, Доменик, мне бы сейчас…

Гражданин барон молча и галантно подхватил под локоть, увлек к борту. Из кармана камзола художника появилась фляга.

— Осторожно, коньяк.

— Прекрасно! Хотя мне сейчас без разницы.

Катрин приложилась…, и еще разок…

— И все же как великолепна эта река! — молвил Денон, глядя на речной, играющий лунными бликами, простор. — Здесь бы путешествовать позже, без войны, не торопясь.

Вот это было верно. Катрин знала, кому можно рассказать о чудесах Нила (опуская упоминания о буйных и нудных мамлюках, крысах и дизентерии). И можно было бы втроем выпить чего-то легкого, подобающего случая. Фло знакомство с художником-египтологом наверняка бы оценила.

[1]Опера Гарнье (он же Гранд-Опера) — современное название парижского театра оперы и балета, находящегося во дворце Гарнье. В описываемые революционные годы последовательно назывался: «Театр Искусств», «Театр республики и Искусств», «Театр Оперы»; после коронования Бонапарта театр был назван «Императорской академией музыки», позже возвращено прежнее название — «Королевская академия музыки и танца».

[2]Форма современного искусства, представляющая собой действия, события или ситуации, происходящие при участии художника, но им не контролируемые.

[3]Пчак (или пичак) — национальный нож среднеазиатских народов. Обычно имеет прямой широкий клинок с односторонней заточкой, иногда с узким долом вдоль обуха.

[4]Строго говоря, Катрин неверно квалифицирует принадлежность к роду войск вышеозначенного капрала Бомона. Официально вольтижерские роты в легкой пехоте появились лишь в 1804-м году. Но и до этого они неформально существовали во многих пехотных батальонах.

Глава пятая. Тайны гробниц, цариц и докторов

Тайны… Мы, коки-тэно, созданы для разгадки тайн мироздания. Еще не все мироздание в курсе, но это дело времени. Куда делись люди с Марса, почему вполне очевидную Атлантиду столь упорно ищут не там, кто придумал транснацентное оружие — все в нашем списке и все мы узнаем. Но вот этот «Рыбный завтрак туриста» обр.1979 года?! Из чего ЭТО сотворили и как подступиться к секрету?

О.Л. «Планинг»

третий день месяца фрюктидора

До Луксора флотилия и экспедиция добрались без сюрпризов.

С палубы Катрин меланхолично обозревала современную часть города — наследника легендарных Стовратных Фив в нем угадать было непросто — деревня деревней. Нет, если смотреть шире, черты великого прошлого все-таки затмевали невзрачное нынешнее бытие. Конечно, храмовые комплексы выглядели бы воистину величественно, если бы не сыпь феллахских лачуг, прилепившихся к древним стенам, а порой выросших прямо на них. (Архе-шпионка не любила бородавки). С другой стороны, столько веков прошло, а Древнее с легкостью отстраняет мелкую копошащуюся современность, коз и хижины попросту перестаешь видеть, этакий обман зрения, довольно опасный в военные времена. Впрочем, и нынешняя война среди здешних древностей отчего-то казалась несерьезной. Интересные места. И пугающие, если учитывать глупейшие планы научного экспедиционного руководства. Участвовать в столь сомнительном предприятии не хотелось, хотя шеф заверил, что никаких рискованных высокотехнологичных экспериментов не предвидится, предстоит посещение мест известных, людьми многократно проверенных, можно сказать, обжитых. Ожидается банальное обирание невскрытого захоронения, никакой экзотики и риска. Утешил, называется. Но соскакивать с безумной экспедиционной колесницы архе-зэка было уже поздновато. Опять же сны… У Катрин имелось некоторое время поразмыслить и попытаться проанализировать сложившуюся ситуацию. И единственное утешительное, что отыскалось в тех анализах: нет, сахар не превышен, хлебало определенно не слипнется.

— Но жрать нужно все же поменьше, — молвила шпионка вслух. — И на сосиски не налегать.

Последнее Дикси предпочла не расслышать, все всматривалась орлино-лупоглазым собачьим взором в неведомые берега, перебирала лапками, надеясь на вольные оправления нужд и незабываемые схватки с луксорскими крысами и мышами. Эх, молодость-молодость. Впрочем, можно понять.

Понять Катрин понимала, но сходить с борта «Неаполя» все равно не хотелось. А еще больше не хотелось прямолинейно брехать гражданину барону. Давненько шпионка не чувствовала себя так спокойно рядом с мужчиной. Нет, ничего такого… романтичного, просто человек на редкость тактичный, и, что немаловажно, умеющий вести интересные разговоры. Конечно, уровень эрудиции сравнивать смешно — Катрин сознавала, что она всего лишь студентка-недоучка, но все же недоучка с определенным жизненным опытом. И как-то получалось, что больше говорили не о Египте и путешествии, а о минувшей революции и ее последствиях. Едва ли гражданин Денон рискнул бы вести подобные разговоры с кем-то из соотечественников, но тут молодая дама, к тому же иностранка, уж какая политика — исключительно легкий флирт и несерьезная болтовня о Париже, пусть офицеры завидуют. Офицеры «Неаполя» завидовали, но не особенно — понятно, завела красотка-вдова себе престарелую дуэнью мужского пола, спряталась-заслонилась от настоящих искушений. А разговоры, тем не менее, оказались жутко любопытными. Когда-то в прошлом пару раз касались подобных тем в беседах с товарищем Попутным. Но Витюше вечно было некогда, да и должность-погоны заставляли опытного человека кое-что «фильтровать». Абсолютно разные люди московский полковник и барон Денон, как происхождением и званием, так и судьбой. Но чем-то и похожи. Например, к выводам о месте человека в обществе и о развитии этого самого общества приходят к очень схожим. Однако парадокс. Катрин догадывалась, что понимание некоторых сугубо философских, но жизненно важных идей ей весьма пригодится в будущем. Если оно, будущее, вообще случится.

А пока был Луксор, все же оставленный Мурад-беем без решительного сражения, ждали древние храмы и некрополи, столь манящие бывшего барона, а ныне научно-военного художника. А археологическая экспедиция готовила тайный рывок абсолютно в иную сторону. Увы, опека художника и офицеров штаба Дезе деятельным экспедиционным работникам в данный момент мешала. У всех свои интересы, такова жизнь.

…— Нельзя без торга! Приличья есть приличья, — уже не в первый раз возмущалась консультантша-переводчица.

— Я понимаю, милая мадмуазель Анис, но что же поделать? Нам нужны именно приличные лошади. Хотя за такую цену они должны быть воистину из султанской конюшни, никак не иначе… — сокрушался Вейль.

На деньги шефу было наплевать, но ситуация складывалась двусмысленная. Французские войска находились в городишке четвертый день, и местные цены подскочили немыслимо. Собственно, «археологи» и не пытались купить приличных скакунов,