Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

26 января/8 февраля 1902. Суббота.

О. Петр Сасагава пишет, что учитель пения Яков Маедако совсем изленился учить пению желающих петь в Церкви в Сендае. Это он пишет по условию со мною, сделанному летом, когда он приходил на Собор сюда и жаловался на леность Маедако; я сказал ему тогда, что он, о. Петр, должен требовать от своего причетника доброй службы; если же после всех выговоров и требований Маедако окажется неисправляющимся, то пусть пишет ко мне; Маедако будет наказан вычетом из жалования. Почему теперь и пишется Якову Маедако, что за его леность удерживается у него половина жалования (с третьего месяца); а если не исправится, то совсем будет отставлен от службы.

О. Феодор Мидзуно и начальник Семинарии Сенума — оба свидетельствуют, что ученик Сайто налгал на Хане — почти все Неправда, что взнесено на Хане в его письме. Посему донос его оставлен без последствий. Хане в негодовании на того, кто так отозвался о нем, но ему не сказали, кто. До чего Катихизаторская школа оскудела добрыми учениками!

27 января/9 февраля 1902. Воскресенье.

Погода прекрасная. В Церкви еще больше, чем в прошлое воскресенье, было матросов с «Петропавловска» и «Полтавы», но офицеров никогда ни одного — интеллигенты!

После Литургии были Доде — Стефан и Лука. Первый совершенно счастлив своей вчерашней речью к собранию своих «кераев»: слушали с глубоким вниманием, розданную потом книжку о Православии приняли с уважением; Стефан уверен, что больший или меньший плод речи будет, и об этом только говорил сегодня.

Заходил еще из Церкви христианин из Нагано. Спрашиваю у него:

— А у вас в Церкви каждое воскресенье совершается Литургия?

— Нет, в месяц разве раз бывает.

— Отчего же? Просфор, может быть, трудно готовить?

— За просфорами остановки не бывает.

— Петь некому?

— Певчих человек восемь.

— Так отчего же не служится Литургия?

Он промолчал, а я подумал: вот что значит — некому наблюсти за священниками, нет благочинного! Священник ленится себе препокойно, и побудить его некому.

Был христианин из Кусиро, в Хоккайдо, излагал следующее: продается там дом, ныне нанимаемый под Церковь и квартиру катихизатора, с землею, на которой стоит. Земли 80 цубо, постройки 39 татами; продается все за пятьсот ен. Из сей суммы сто ен жертвует Антипа Фудзивара, наиболее состоятельный из тамошних христиан, пятьдесят ен все другие христиане (которых и всего–то там семь домов); двести ен надеются в два года выплатить посредством лотереи «мудзин»; пятьдесят ен — выторговать у продающих, а сто ен просят у Миссии. Теперь от Миссии идет ежемесячно пять ен на плату за церковный дом — так соединить плату двадцати месяцев и отдать им разом, с чем вместе прекратится ежемесячный расход Миссии навсегда. По выплате долга это недвижимое церковное имущество в Кусиро будет переведено на имя священника, пока же будет значиться за Антипой Фудзивара. Я согласился.

28 января/10 февраля 1902. Понедельник.

Оставил на время перевод, чтобы составить и послать в Россию годовой отчет 1901–го года. Только корректуру печатающейся службы Первой недели по вечерам с Накаем держим.

Моисей Кавамура, иподиакон, хорошо служит Церкви; зато же и себя не забывает. Получал доселе двадцать пять ен при готовой квартире (пятнадцать от Церкви, десять от меня лично); «мало этого, давай больше». Прибавил пять ен — пусть будет от Церкви двадцать, всего тридцать — священническое, и то не всех священников, жалованье. Человек нужный: ризницей заведует. Вероятно, скоро опять станет клянчить «в долг», как и сегодня просил не прямо прибавки, а «в долг двадцать ен»; но эти повторяющиеся «долги» составят еще больше, чем постоянная прибавка. Больше, впрочем, не дам.

29 января/11 февраля 1902. Вторник.

Японский праздник — «Кигенсецу» — начало Японского государства при Дзинму. Литургия и благодарственный молебен, на которые выходил и я.

Как нужно быть осторожным, чтоб не приплели к чему–нибудь политическому! Недавно (17 января) побыл в собрании, где говорились речи в пользу страдающих от отравления воды медным рудником в Асио, и из–за этого теперь таскают мое имя как союзника врагам Правительства. Сегодня от одного христианина очень укоризненное письмо пришло — «зачем, мол, восстающим на Правительство „светишь дорогу” (чёочинтору)? Это очень вредно для христианского дела» и так далее. Стало быть, не нужно было принимать приглашения на это собрание. Вперед следует соблюдать это.

О. Яков Такая извещает, что землю, которую он с кагосимскими христианами хотел купить для Церкви, уже нельзя купить — цену очень возвысили, а между тем свою землю они продали; стало быть, теперь — между небом и землею!

30 января/12 февраля 1902. Среда.

Особыми прибавлениями к газетам, разнесенными по городу, возвещено о заключенном союзе Японии с Англиею для охранения целости Китая и Кореи и их — союзников — интересов в сих государствах. Союз подписан обеими сторонами вчера, 11–го числа, и объявлен сегодня премьером Кацура в Верхнем Парламенте, министром Иностранных Дел Камура в Нижнем, а в Лондоне объявлен английскому Парламенту. Союз заключен на пять лет. Событие важное. Союз прямо направлен против России, хотя в нем, конечно, имени России не стоит — против покушений ее присвоить Манчжурию и прочее. Весьма жаль, что плохая политика России бросила Японию в объятия Англии, а Англия счастлива, что создала себе союзника на крайнем Востоке, который во многом свяжет свободу действий России относительно Англии в других местах.

31 января/13 февраля 1902. Четверг.

Английская и японская пресса радостно торжествуют по поводу заключения союза. Японцы чувствуют себя необыкновенно счастливыми, что самая сильная страна в мире, не имеющая обычая вообще заключать союза ни с кем, удостоила их такой дружбы. Но не пришлось бы им в конце концов дорого расплачиваться за эту дружбу с коварной союзницей.

Павел Канасуги пришел сюда на несколько дней из места своей проповеди и своего жительства в Симооса. Все еще в сильной печали от измены своей жены, но твердо стоит на почве христианской: обещал простить ее и принять в свой дом по–прежнему, если она раскается и даст твердое обещание вести себя хорошо. Она живет ныне у родителей и, по–видимому, в окаменелом состоянии сердца, несмотря на разлуку с тремя детьми. Я обещал Канасуги, что о. Феодор Мидзуно при посещении Церквей в Симооса всегда будет видеться с нею и стараться привести ее к раскаянию.