Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya

— На всякий случай мы приготовим для нее комнату, — сказала Брунгильда. — будет нехорошо, если она не будет готова если вдруг в ней возникнет нужда.

— Пожалуйста, сделай это.

Несмотря на то, что она была высшей аристократкой, Брунгильда работала вместе с Филиной и относилась к ней с уважением и любовью. Она проводила нас в комнату, где ждал Фердинанд, с явным беспокойством в янтарных глазах.

— Приношу извинения за ожидание, Фердинанд.

— Я объясняю обстоятельства нашего визита хозяину поместья. Мои соболезнования, Кашик; Розмайн, совершила ошибку и нам надо её исправить. — Фердинанд направил свою вторую фразу бледному чиновнику — низшему дворянину, бледность была понятна — попробуй не побледней получив столь неожиданный вызов к настолько вышестоящему начальству, и теперь он демонстрировал полную готовность исполнить любые приказы. Это был отец Филины, и, поскольку он ясно дал понять, что готов помогать нам, я извинилась за свою ошибку.

— Я искренне сожалею об этом. Если у нас не будет подходящей суммы под рукой, это может привести к ухудшению отношений между герцогствами.

— Я…я понятия не имел, — заикаясь, пробормотал Кашик. По-видимому, он провел зиму, усердно работая над обеспечением возможности обучения методу сжатия одобренными дворянами, что возвращался в свою усадьбу только для того, чтобы поспать. Следовательно, он ничего не знал о том, что происходит у него дома, и был крайне встревожен, узнав, что его род был замешан в таком крупномасштабном дипломатическом вопросе.

И поэтому, следуя за Кашиком, мы все полетели в дом Филины. Фердинанд сопровождал нас, чтобы извиниться за мою ошибку и пронаблюдать за происходящим.

— Вот мы и на месте, — сказал Кашик, приземлившись во дворе усадьбы в самой южной части Квартала Аристократов, где жили аристократы. Его дом был настолько меньше, чем замок, что их даже нельзя было сравнивать, но с точки зрения простолюдина, это поместье было большим и в целом довольно привлекательным. С точки зрения размеров, он, вероятно, был больше, чем компания "Отмар".

— Ох, добро пожаловать, — сказала мачеха Филины, как только мы вошли в гостиную. Она выглядела довольно молодой, как и следовало ожидать от второй жены, но также довольно болезненной на вид — вероятно, потому, что она родила в это лето.

— Это срочно, Йонасара, — сказал Кашик. — Филина, очевидно, принесла домой много денег; ты что-нибудь знаешь об этом?

— Эта девчонка что-то натворила? Вчера она солгала о том, что стала вассалом члена семьи эрцгерцога, и вернулась домой с небольшим состоянием. Это было довольно странно — ведь леди Розмайн, конечно, никогда не примет на службу низшую дворянку. Должно быть, Филина сошла с ума после того, как её клятва верности в игровой комнате была отвергнута. Правда была просто невыносима для нее, — словно выплюнула Йонасара. Затем она извинилась передо мной за доставленные неприятности.

— Ты, кажется, неправильно все поняла, — сказала я. — Филина действительно мой вассал. Она была официально признана таковой в Королевской академии. Йонасара ничего не ответила; она просто смотрела на меня широко раскрытыми от удивления глазами.

— Филина сказала правду, — повторила я, на этот раз медленнее, чтобы она смогла все расслышать. — Она — мой вассал.

Йонасара недоверчиво покачала головой; — Нно… Но этого не может быть…

— Филина сегодня неважно себя чувствует, верно? — Спросила я с улыбкой. — Пожалуйста, позволь мне увидеть её. Мне нужно будет объяснить, что она не виновата в произошедшем, а затем попросить её вернуть деньги.

— Н-Но… Ей все еще нездоровится. Кто-то со слабым телом, как вы, подвергнетесь опасности, навещая её. Если вы торопитесь, я сейчас же принесу вам деньги, — сказала Йонасара, явно запаниковав, в откровенно подозрительной манере.

Я взглянула на Фердинанда, который незаметно указал подбородком на Хартмута. Он велел мне послать вместо себя Хартмута, поэтому я кивнула и улыбнулась еще шире.

— Я ценю твою заботу о моем здоровье. Хартмут, сопровождай Йонасару и проследи, чтобы была возвращена надлежащая сумма. Лизелетта, иди вместо меня, чтобы выразить мои добрые пожелания Филине. Йонасара, я буду ждать здесь, так что тебе не о чем будет беспокоиться.

Если пойти к ней самой не было возможно, я могла просто послать своих вассалов. У меня не было намерения возвращаться домой, пока не будет обеспечена безопасность Филины, особенно теперь, когда я увидела к ней отношение Йонасары. Дамуэль и Джудит исполняли роль охранников для Хартмута и Лизелетты; когда дело доходит до проблем, связанных с деньгами, чем больше свидетелей, тем лучше.

Вскоре после того, как они все вышли из гостиной, мы услышали громкий хлопающий звук и крик, донесшийся откуда-то из глубины дома. Я инстинктивно хотела вскочить со своего места, но Фердинанд протянул руку под столом, останавливая меня. Тем временем Ангелика и Экхарт выхватили оружие и заняли оборонительные позиции.

Однако за этим не последовало ничего, кроме тишины. Отсутствие каких-либо сообщений или вернувшихся людей, заставило меня почувствовать себя и вправду больной.

— Мои извинения. Я пойду проверю, как они, — сказал Кашик. Однако, как только он двинулся, чтобы покинуть гостиную, раздался резкий голос Дамуэля: — С дороги!

— Филина! — Воскликнула я.

Дамуэль вошел в комнату с Филиной, завернутой в его плащ. На её лице была болезненного вида отметина, а ярко-зеленые глаза были влажны от слез. За ними стояли Лизелетта и маленький мальчик лет пяти, с которым судя по виду явно плохо обращались.

— Филина, что произошло? — Потребовала я ответа.

Она ошеломленно посмотрела в мою сторону, затем её глаза распахнулись, как будто она внезапно вернулась к реальности.

— Леди Розмайн, пожалуйста, спасите моего брата. Спасите Конрада, — выдохнула она.

Филина объяснила, что Йонасара постоянно дурно обращалась с Конрадом, и что она забрала жизненно необходимый магический инструмент — тот, который выдается всем благородным детям, который вытягивает и хранит их ману в фей камнях, пока им не придет время посещать Королевскую академию. Йонасара выкачала ману из его магического инструмента и фей камней, а затем стерла запечатление его маны с магического инструмента, который она вместо этого отдала своему новорожденному ребенку. Она смогла сделать все это, так как Кашик почти не бывал дома во время зимнего общения, а Филин училась в Королевской академии.

— Если все так и продолжится, он скоро умрет! — Взвыла Филина. — Он уже переполнился маной!

— Это внутреннее дело рода. Это не стоит внимания Розмайн, дочери эрцгерцога. — Фердинанд вмешался в разговор быстрее, чем я успела открыть рот. Он явно намекал нам с Филиной, чтобы мы хорошенько подумали, прежде чем что либо говорить.

Я сжала кулаки на коленях.

— Действительно, как говорит лорд Фердинанд, это семейный спор, и леди Розмайн не должна им заниматься, — ядовитым тоном добавила Йонасара. — Филина, ты не должна проявлять такое высокомерие только потому, что тебя выбрали в качестве вассала. Знай свое место. — Она стояла у двери со своим новорожденным сыном на руках, наблюдая за нами осторожным взглядом и не выказывая никакого намерения входить в гостиную. Она баюкала своего ребенка и магический инструмент, как будто они были драгоценными сокровищами.

Однако я не собиралась оставлять все на самотек. Дети дворян умирают без магических инструментов, осушающих их ману, так же, как простолюдины с Пожирателем. Я лучше, чем кто-либо, знала, каково это — медленно умирать, когда тебя поглощает нестерпимый жар.

— Фердинанд, я не хочу, чтобы Конрад умер.

— Ребенок, который еще не был крещен, не считается человеком, — ответил он. Это было то же самое, что он повторял мне бесчисленное количество раз до этого.

Я с силой зажмурила глаза; к такому образу мыслей мне точно никогда не привыкнуть. Как можно было видеть ребенка, стоящего прямо перед тобой, и даже не считать его таким же человеком как ты сам?