Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк - Гарднер Дозуа

— Ему больше всего нравится «Турбоэкспресс Лоди», — рассказывал Мартинес Терце. — В его возрасте я его тоже любил. Хотя теперь мне больше по вкусу «Алый Скороход». — И, перехватив взгляд жены, добавил: — Отец, знаешь ли, еще не разу ни попадал в аварию.

— Будем надеяться, что и впредь не попадет, — вздохнула Терца.

Она только что вышла из туалетной, где переодевалась на ночь. До блеска расчесала длинные черные волосы, перевязала их лентой, смыла косметику и чуть смазала лицо увлажняющим кремом. Поверх ночной рубашки она накинула черный жакетик, хрустящий от золотого шитья.

— У отца есть и более опасные хобби, — напомнил Мартинес. — Например, гонки на пай-карах.

Она прищурилась;

— Постараюсь не забывать и об этом.

Двадцать дней на маленькой яхте, кажется, немного развеяли окружавшую Терцу безмятежность, неземное спокойствие, которым он всегда восхищался как высшим из ее достоинств. Мартинес поднялся со стула и встал рядом с ней, его широкая ладонь пробралась под хрустящий жакет, погладила мышцы плеча. Она вздохнула и расслабилась, прислонившись к нему.

— Скучаешь без Гарета, да? — спросил он.

— Да, конечно.

Со времени рождения мальчика они редко оставляли его.

— Тебе будет скучновато, — сказал Мартинес. — Может, надо было оставить тебя на Ларедо.

— Скучновато? — шутливо удивилась она. — Перебирать контракты, искать в них следы преступных замыслов? Что может быть веселее?

Он улыбнулся:

— Если сумеешь найти, это окажется увлекательным.

— Ничего я не найду. Только не в контрактах. Их проверяли юристы и не нашли ничего сколько-нибудь подозрительного. Если что и обнаружится, так только в исполнении.

Мартинесу не удалось получить ни одного контракта, подписанного «Чи Девелопмент Компани» со своим главным подрядчиком, — ни он, ни Терца, ни Роланд не были ее служащими. Однако в качестве лорда инспектора он был уполномочен ознакомиться со всеми делами, которые компания вела с Флотом, с подрядами на строительство флотских объектов на Чи и на орбите. Правда, Мартинес плохо разбирался в финансовых делах, но здесь он надеялся на помощь Терцы.

— Оговорки о скользящих ценах всегда внушают подозрение, а в этих контрактах из полно, — заметила Терца. — В любом крупном подряде хватает возможностей скрыть незаконные прибыли, а этот подряд буквально величиной с целую планету. «Меридиан» вправе пересмотреть окончательную цену в случае, если возникнут непредвиденные издержки, а такие всегда возникают. Немножко правее, пожалуйста.

Мартинес послушно сдвинул руку правее.

— Но есть же какие-то границы вздуванию цен, — сказал он.

— Конечно. В случае с контрактами с Флотом необходимо согласие представителей Флота, что издержки оправданы.

— Судя по докладам, наша представительница практически всегда соглашалась, — вздохнул Мартинес, — а теперь она получила корабль в Четвертом Флоте, и я уже не смогу поговорить с ней лично.

Терца снова развеселилась:

— Ну конечно, стоило бы тебе взглянуть ей в глаза, и она бы тут же выложила тебе все сведения о неоправданных перерасходах, которые прикрыла своим одобрением. Я думаю, тебе лучше поговорить с новым представителем. У него нет причин прикрывать упущения своей предшественницы.

Она потянулась, закинув руки за голову, изогнула спину и потянулась. Мартинес чувствовал, как расслабляются у него под пальцами мышцы.

Он прервал массаж, когда Терца склонилась вперед, изгибая позвоночник и упершись ладонями в густой ворсистый ковер. Потом она выпрямилась, резко выдохнула и повернулась к нему.

— Спасибо, — сказала она, обняв его и опустив голову ему на грудь. — Знаешь, может, я все-таки останусь довольна отпуском.

«Я уже три года как в отпуске», — чуть не сказал Мартинес. Даже рыться в старых контрактах было приятно после целой вечности безделья. Хоть какая-то польза от него.

Но он понимал, что имеет в виду Терца.

— Постараюсь не забывать время от времени полюбоваться звездами, — произнес он.

Терца теснее прижалась к нему.

— Мне подумалось, мы можем с толком употребить свободное время.

— Не возражаю, — улыбнулся Мартинес.

Терца чуть отстранилась, подняла на него темные глаза.

— Я не только об этом, — сказала она. — Я подумала, не пора ли нам подарить Гарету братика или сестричку?

У Мартинеса перехватило дыхание. Брак их был устроен родственниками — довольно обычное явление среди пэров, а в случае с Мартинесом Роланд чуть не силой заставил его подписать брачный контракт. И хотя Мартинес искренне хотел ребенка, рождение Гарета-младшего тоже входило в договор. Мартинес прекрасно сознавал, что он не ровня Терце — за их брак лорд Чен получил от их клана существенную финансовую поддержку, — и часто гадал, что думает его жена о длинноруком провинциальном офицере, за которого ее выдали, не дав и дня на знакомство.

Гадал, но никогда не спрашивал. Мартинес не имел привычки задавать вопросы, если ожидал получить ответ, который может его расстроить.

Ему все радостнее было следить, как Терца плавно входит в его жизнь, хотя ее безмятежное спокойствие казалось ему несколько преувеличенным. Однако он не взялся бы с уверенностью сказать, что будет, если лорд Чен, уверенно вставший на ноги в финансовом отношении, прикажет своей дочери развестись. Вполне могло случиться, что она с тем же неземным спокойствием покинет его. Он никогда точно не знал, что скрывает это чудесное замкнутое личико.

До сих пор. Контракт, заключенный их семьями, не предусматривал второго ребенка.

— Конечно, — сказал Мартинес, переведя дыхание. — Непременно. И по возможности сразу.

Она улыбнулась:

— Сразу не получится. Сперва мне придется удалить имплантат. Можно обратиться к врачу «Каенты» или потерпеть до Чи. — Она чмокнула его в щеку. — Хотя мне жаль будет потратить даром еще двадцать три дня.

Врачом «Каенты» был мрачный пожилой лай-он. За время пути он почти не показывался на глаза, если не считать обязательной вводной лекции о поведении в невесомости, при перегрузках и космической болезни. Однако при всех недостатках его характера, он, надо полагать, владел основными навыками межвидовой медицины.

— По-моему, тебе лучше завтра с утра зайти к старику, — сказал Мартинес. — Но и эту ночь нам не обязательно тратить даром.

Она прямо взглянула ему в глаза:

— А я и не собиралась.

Несколько часов спустя, перед полуночной вахтой, Мартинес проснулся от собственного крика, застрявшего в горле. Терца спокойно спала, положив голову ему на плечо.

Этот сон не повторялся в последнюю пару месяцев. На мгновение в темноте гостевого номера «Каенты» он увидел у себя на плече не черные кудри Терцы, а волосы бледного золота, обрамляющие белое лицо со сверкающими изумрудом глазами.

Сердце колотилось в груди. Мартинес слышал свое хриплое дыхание, обдирающее сухое горло.

Была и вторая причина, почему Мартинес не расспрашивал, что думает Терца об их браке.

Если у него есть тайна, справедливо будет оставить и за Терцей право кое-что утаить.

Кабель лифта спускался с геостационарной орбиты нитью, терявшейся в темной зелени экваториальных зарослей, как леска в море. Вблизи монитор показал Мартинесу часть самого лифта в виде светлой серой башни из лунного и метеоритного материалов — массивного противовеса кабеля. На вершине башни виднелось несколько сходящихся зубцов, похожих на укрепления, хотя на самом деле это были части зубчатого механизма, необходимого для закрепления добавочного веса.

Корабль причалил к станции лифта у основания башни, в точке нулевой гравитации. Пассажиры по трубчатому туннелю добрались к ступице колеса башни, где располагались управленческие конторы и торговый центр. Оттуда по полым спицам легко было попасть в жилые помещения для рабочих, флотского состава, астрономов и транзитных пассажиров, направляющихся через Чи в другие места.

Прежде чем покинуть «Каенту», Мартинес поблагодарил Марселлу и лорда Па за приятное путешествие. Он знал, что на станции его, как лорда инспектора, ожидает торжественная встреча и непрерывная череда протокольных мероприятий, так что времени на любезности уже не останется.

Так оно и вышло. Едва Мартинес выплыл из причальной трубы, придерживаясь рукой в белой перчатке за направляющий трос, как услышал рев младшего офицера, вызывающего почетный караул, а репродуктор общей трансляции загрохотал «Праксис нашу мысль ведет» — один из самых шумных флотских маршей.

Почетный караул был представлен лай-онской военной полицией в парадной форме. Эластичная лента, под которую констебли засунули носки ботинок, помогала даже в невесомости держать идеальный строй. Перед строем Мартинеса приветствовали командующий станцией лорд лейтенант-капитан Ээл Тирбал и офицеры его штаба.