Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер

вряд ли сможет сражаться на равных с противником, превосходящим ее числом и действующим со сверхчеловеческой скоростью и почти невидимо. Сидхе могли защититься и от моей магии, разве что, собрав все силы, я выстрелю ею в одного из них – а против полудюжины у меня не имелось и шанса. И физически я пока был абсолютно бесполезен.

Томас мог бы выжить, но, когда этот момент хрустальной тишины наконец разбился, я был уверен, что Кэррин и мне из боя не выбраться.

Разве что кое-кто разбил бы этот момент тишины точно и вовремя.

– Эй, – сказал я невинным голосом. – А вас, ребята, минуту назад разве не семеро было?

Красная Шапка наклонил голову в мою сторону, а потом осмотрелся по сторонам. Пятеро сидхе, в свою очередь, смотрели на него, кроме одного, стоявшего дальше всех в шеренге слева от меня. Воин-сидхе, находившийся там, исчез. На том месте, где он находился прежде, осталась лишь дорогая фирменная теннисная туфля.

И тут же, в самый момент осознания происшедшего, из кустов в нескольких ярдах от нас раздались вопли – вопли по-настоящему дикой и мучительной боли. Тембр голоса был хрустальным, почти колокольчиковым, но сам звук – ужасающим, ни один человек не мог бы так кричать. Затем раздался отвратительный рвотный звук, и вопли смолкли.

Воцарилась потрясенная тишина. А потом какой-то предмет вылетел из кустов и приземлился у ног сидхе, стоявшего ближе всех к исчезнувшему. Это был ужасающий набор окровавленных костей, возможно около полутора футов, – часть позвоночника, выдранная из тела, на которой еще висели прилипшие к ней кусочки плоти.

На это отреагировали все. Красная Шапка резко присел, подняв ладони оборонительным жестом. Несколько сидхе быстро отступили назад.

– Святая Матерь Божья, – выдохнула Мёрфи.

Все взгляды сейчас были прикованы к страшному предмету, лежащему на дорожке, поэтому никто из бандитов не дал себе труда задуматься о будущем, и они не могли видеть, что ситуация вот-вот изменится снова.

– Эй, – сказал я таким же тоном, – а разве минуту назад, ребята, вас было не шестеро?

Все глаза метнулись назад как раз вовремя, чтобы увидеть нечто похожее на взмах метлы там, где что-то утащило в кусты сидхе с другого края шеренги, справа от меня, и снова раздались вопли, раздирающие пропитанный мелким дождиком воздух.

– Ситх, – прошипела одна из женщин-сидхе, взгляд ее расширившихся глаз метался по сторонам, как и ствол пистолета из какого-то композитного материала. – Кот Ситх.

Сейчас я не находился в центре ее внимания – и воспользовался моментом. Я с силой бросил всю свою волю вниз, через онемевшую правую руку, яростно крикнув:

– Forzare!

В то же мгновение Томас направил свой пистолет на Красную Шапку и открыл огонь.

Невидимая сила ударила женщину-сидхе с энергией небольшой машины, едущей со скоростью двадцать пять – тридцать миль в час. Энергия заклинания, вырвавшаяся из моей руки, должна быть гораздо мощнее и сконцентрирована на меньшей площади, но в моем нынешнем состоянии я выдал максимум, на который был способен: единственный, наилучший удар. Она не сумела отразить заклинание и отлетела от меня. Самортизировав от цветочной клумбы, – дама сидхе скатилась в озеро.

Тем временем Красная Шапка и другие сидхе бросились в стороны, и их фигуры размазались за завесами до почти полной невидимости. Должно быть, Томас все-таки попал в одного из них. Трудно было услышать звук удара пули или крик боли сквозь грохот гигантских патронов, которыми был заряжен «дезерт игл». Другие стволы тоже палили вовсю.

Уровень адреналина взлетел, и я вскочил на ноги с криком:

– Отступаем!

Что-то мелькнуло мимо меня, и затем Кот Ситх появился из-за своей собственной завесы – все четыре лапы растопырены в прыжке, когти выпущены. Он приземлился, казалось, на пустом месте, и его лапы задвигались с немыслимой скоростью, нанося раздирающие плоть сверхъестественно могучие удары. Кровь фонтаном хлынула из пустого пространства, и Ситх отскочил, снова исчезнув, когда на том месте, где он только что находился, появился кто-то из сидхе. Верхняя часть его тела представляла собой массу окровавленной, изорванной в клочья плоти, на лице – потрясенное выражение. Он медленно опустился на землю, широко раскрыв глаза, словно пытаясь увидеть что-то сквозь абсолютную темноту. Его руки несколько раз бесцельно сжались в кулаки, и он затих.

Я повернулся бежать, но тут же зашатался от слабости. Кэррин увидела это и бросилась ко мне, чтобы не дать мне упасть. Она не видела за собой Туза, который достал маленький пистолет и прицелился ей в спину.

Я закричал и сверху, под углом, рухнул на него. Пистолет выстрелил лишь один раз, а потом я прижал его руку к земле своими предплечьями и всем своим весом. Туз выругался и замахнулся на меня кулаком. Лбом я несколько раз врезал ему в переносицу. Его боевой дух испарился, и голова бессильно обмякла. Раздался тонюсенький вопль, и маленькая фигурка в доспехах, покрытая рыболовными крючками, набросилась на мои лицо и шею. Мои раны снова мучительно заныли, когда проклятые маленькие металлические крючки пронзили кожу. Я заметил быстрое движение миниатюрного меча, метившего мне в глаз. Рывком я перевернулся, упав с Туза, дергая головой по кругу, чтобы уходить от движения маленького меча с центробежной силой. Он вонзился мне в бровь, но не попал в глаз, и поток алой жидкости закрыл половину поля моего зрения.

После этого все стало как в тумане. Я бил Капитана Крюка своим предплечьем, и на третьем ударе зазубренные крючки вырвались из моей кожи. Чья-то рука с силой гидравлического крана схватила меня сзади за куртку и вздернула на ноги, а потом мой брат помог мне двигаться. Я чувствовал Кэррин со своей слепой стороны; она прокричала что-то Томасу, и рядом со мной снова загрохотал «дезерт игл».

Какой-то сидхе ракетой вылетел из кустов, видимый и раненый, а Кот Ситх гнался за ним по пятам. Сидхе прыгнул в воздух, сверкнув в полете, и превратился в ястреба с темно-золотыми перьями. Он дважды взмахнул крыльями, набрав футов десять высоты, но тут Кот Ситх взмыл в воздух в эффектном прыжке, приземлившись на спину ястреба, – и оба рухнули в воды озера.

После этого я помню движения, отзывавшиеся адской болью, и я бы упал с десяток раз, если бы мой брат не поддерживал меня. Затем меня почти швырнули в «хаммер», и я тяжело приземлился на кожаное сиденье, слишком обессиленный, чтобы подтянуть ноги и дать им захлопнуть дверцу. Передние дверцы открывались и закрывались, мотор, уже заведенный, взревел, и на миг ускорение вдавило меня