Мой учитель Лис. Книги 1-4 - Андрей Олегович Белянин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но я обязан соблюдать литературные традиции, не спойлерить и не забегать вперёд, открывая придирчивому взгляду читателя лишь то, что на данный момент было известно мне самому. Ибо таковы классические традиции истинного британского детектива, и поскольку этот жанр родился именно в нашей стране, то я позволю себе навязывать данное представление и жителям всех иных земель.
А то ещё где-нибудь, хоть в той же Америке, вдруг возьмут за моду сразу указывать настоящего преступника и лишь потом показывать, как именно инспектор в плаще раскрыл это дело. В чём же тогда интерес, азарт и драйв, в чём интрига, заставляющая замирать сердце, если ты всё знаешь заранее? Скукотища, да и только…
Получается, что весь остаток дня вплоть до шести часов вечера я сидел, обложившись со всех сторон подшивками с вырезками криминальных страниц вечерней «Таймс» за последние четыре года. В нашей домашней библиотеке таким вещам был отведён довольно обширный отдел нижних полок, так что по факту можно было бы проверить и более поздние вырезки, но Ренар и так вырезал для памяти всё самое интересное.
Не то, что ему довелось расследовать, а прямо наоборот, то, до чего у моего учителя просто не доходили руки. Должен признать, что тут действительно было немало моментов, за которые стоило бы зацепиться глазу. Но, клянусь пресвятым электродом Аквинским, я тоже много чему успел научиться и в этот раз вёл себя хитрее. Я нашёл одно из самых скучных, предсказуемых, но, как ни странно, нераскрытых дел…
– Вот это, сэр.
– «Отравительница из Сохо»? – искренне удивился лис Ренар. – Весьма странный выбор, мой мальчик. Это дело было закрыто ещё два года назад, Скотленд-Ярд сдал его в архив. Пресса и публика быстро забыли о нём. Ты не мог найти ничего поинтереснее?
– Но ведь и вы зачем-то оставили эту вырезку из газеты?
– Хм, действительно, зачем? Проверь меня. Итак, в большом доме некоего бакалейщика на Риджент-стрит в течение дня вдруг умирает вся семья: муж, жена и двадцатилетний сын. Вскрытие коронером показало, что их безжалостно отравили мышьяком. Как мне помнится, виновной была признана служанка, некая мисс Алина Роуз, однако привлечь её к суду не удалось.
– Почему?
– Она тоже умерла, – закатывая глаза и погружаясь в воспоминания, ответил наставник. – Ну или считается, что умерла, поскольку исчезла очень вовремя при весьма странных обстоятельствах. К сожалению, полиции не удалось обнаружить тело. Тем не менее по совокупности предоставленных улик судья Джейкоб объявил дело отравительницы из Сохо закрытым. Смысл к нему возвращаться?
– Возможно, потому, что два года назад кто-то схалтурил? – ляпнул я, даже не задумавшись, что лис вполне может принять это на свой счёт. Но он почему-то пропустил моё замечание мимо ушей.
Ренар задумался, уставившись рассеянным взглядом в пожелтевшую газетную вырезку. Я прекрасно знал это выражение лица, оно свидетельствовало о том, что задачка пришлась ему по вкусу и теперь он не успокоится, пока сам не поставит точку в этом деле, каким бы сложным оно ни оказалось. Причём за сутки.
– Сэр, по-моему, условия нашего спора не совсем корректны. Давайте увеличим время до трёх дней.
– Благородный жест, Майкл, – уважительно пробормотал лис. – Не то чтоб я хотел на него согласиться, но от него за милю веет благородством дворянина.
– Александр Дюма, «Три мушкетёра»?
– Верно. Но если ты читал книгу, то знаешь и мой ответ. Любые изменения условий джентльменского пари неприемлемы. А теперь, будь добр, оставь меня на пару часов. Мне надо подумать.
Что ж, в такой ситуации навязывать своё общество было бы просто неприличным. Я извинился и отправился в мастерскую. Обычно мы ужинали после восьми, думаю, Шарль позовёт меня, когда накроет на стол, а чем заняться, я всегда найду. Не помню даже, сколько времени мне довелось провести за томом электрических цепей американского изобретателя Эдисона, глаза уже начали слипаться, а дворецкий явно не спешил.
– Ужин подан, – наконец раздалось у лестницы.
Я закрыл тяжёлую толстую книгу, положив тонкую металлическую линейку в качестве закладки, и быстро поднялся по ступенькам наверх, не забыв щёлкнуть выключателем. К армейской дисциплине мужского общежития в доме месье Ренара привыкаешь быстро. Определённое расписание дня, общие для всех правила и, соответственно, честное распределение обязанностей приучают к взаимоуважению и порядку.
Учитель ждал меня за столом.
– Как твои успехи, мой мальчик?
– Работаю над кое-чем, но пока хвастаться рано, – уклончиво ответил я, присаживаясь напротив. – А ваши, сэр?
– Приблизительно так же. Я близок к разгадке, однако сам мотив преступления остаётся для меня туманным, – задумчиво протянул он. – Что ж, тогда разделим нашу скромную вечернюю трапезу, а завтра ты будешь мной.
– Я буду за вас «разговаривать с людьми»?
– Именно так! Но не пора ли отдать должное лососине по-нормандски в сливочном соусе?
Мы дружно взялись за вилки. На деле, конечно, одной рыбой на пару ужин не ограничивался, лис был гурман в этом плане. Лёгкий салат из спаржи с тёртой жёлтой морковью и специями, белый хлеб, подкопчённая пармская ветчина с ломтиками зелёной груши, три вида сыра, а на десерт запечённые яблоки с мёдом внутри и кунжутной посыпкой поверх и розовый мусс с шапочкой из взбитых сливок. Из напитков – для меня чай с молоком, для него один бокал густого портвейна для крепкого сна.
За едой не принято говорить на серьёзные темы. Мы слегка коснулись политических ошибок Британии на Востоке, обсудили возможность перехода на необременительную диету для моего наставника, немного посмеялись, вспоминая глупую морду барона Гастингса, когда он был вынужден слушать заученные «разоблачения» дона Диего, и лишь под конец, уже за чаем, я дерзнул спросить:
– Но почему же вы сразу не пошли домой?
– Тому есть ряд причин, – не спеша ответил Ренар. – Расскажу о главной. Мне удалось избавить мир от главаря преступного синдиката, по иронии судьбы оказавшегося моим же приятелем. Однако все понимают, что его сеть, оставшаяся без руководства, скорее всего, распадётся на ряд мелких банд и каждая из них будет считать для себя делом чести уничтожить проклятого лиса! Сейчас мне просто выгодно ещё хоть какое-то время считаться мёртвым.
– Вы никому не признались?
– Только Диего. К примеру, сержант Гавкинс тут же доложил бы обо всём начальству, а Хаггерт наверняка приставил бы ко мне «ненавязчивую» охрану. Шарль волей-неволей начал бы заботиться об условиях моей жизни, чего ты не смог бы не заметить, в результате вы оба навещали бы меня, вместе или поочерёдно. Так какой смысл в конспирации, если о тайне знают больше двух?
Естественно, мне пришлось признать его полную правоту, хотя, если честно, было немножечко обидно. Я почему-то считал,
